Первоначально Р. Шуман, Де Гаспери и другие идеологи западноевропейской интеграции были готовы идти в своих федералистских планах столь далеко, что намеревались заменить государственные институты наднациональными органами. Они планировали создать европейские политические партии и организации, профсоюзы и другие объединения. По логике этих европеистов, “Европа отечеств” должна была уступить “европейскому отечеству”. В дискуссиях по этим вопросам проявлялись старые споры между сторонниками укрепления национальной государственности и приверженцами наднациональной Европы. В целом старый конфликт между этими тенденциями и интересами привел к тому, что страны ЕЭС отвергли и федеративные, и конфедеративные формы сотрудничества.

Большая роль в утверждении этого варианта принадлежала Шарлю де Голлю, который активно отстаивал идею создания союза “европейских отечеств”. При этом дело было не в благих пожеланиях и интересах тех или иных деятелей или политических партий стран Западной Европы. Идеи замены системы национальных государств наднациональными органами и установлениями противоречили объективному историческому процессу. История Европы, в том числе и послевоенного периода, убедительно и ясно показала, что сохранение и укрепление национальной государственности составляет закономерность исторического развития, которую не смогли изменить никакие варианты наднациональной Европы. Эта особенность имела большое значение для перспектив западноевропейской интеграции, создавая пределы и лимиты для эволюции интеграционных процессов.

За прошедшие годы Европейское сообщество прошло большой и сложный путь. В итоге сложился комплексный и эффективный механизм, обеспечивающий функционирование разветвленной системы экономических, политических и юридических органов Европейского Союза. Происходят постоянные встречи представителей членов Союза, включая и их лидеров. Постепенно в состав Союза включается все большее число новых стран. В последнее время новыми кандидатами для вступления в члены Союза стали и государства Восточной и Центральной Европы. Европейский Союз подписал широкое соглашение о партнерстве с новой Россией. В Европейском Союзе уже давно решены те вопросы, которые были в центре дискуссий в конце 40-х и в 50-е годы. Европейские страны отвергли идею Европы как единого отечества; они не только сохранили все атрибуты своей государственности, но и постоянно отстаивают свою самобытность и самосознание. Франция активно защищает свою исключительность, национальные корни, самобытность, традиции и культуру. Германия отстаивает немецкую исключительность. В Англии вообще немало политиков противостоят всем попыткам европейских стран слишком тесно привязать Великобританию к нынешним европейским реалиям. То же самое происходит и с другими странами Европы. Но основная тенденция состоит во все большем укреплении Европейского Союза, с единой валютой и другими общеевропейскими атрибутами. Главное, что достигнуто за прошедшие годы, связано с утверждением европейской идентичности — политическим и культурно-историческим феноменом, вошедшим в жизнь всех европейцев.

Сказанное не означает, что в современной Европе нет своих сложных и противоречивых проблем. Между европейскими странами сохраняются различия и разногласия, связанные с геополитическими и экономическими интересами. Но они не препятствуют реализации старой мечты европейских философов и мыслителей о единой Европе и о вечных и общих европейских ценностях.

Опыт европейских интеграционных процессов показывает, что они развивались в сложной, порой достаточно противоречивой, форме. Понадобились многие годы, чтобы преодолеть разнообразные трудности. Главное состояло в том, чтобы примирить общие и специфические национальные интересы. Членство в Европейском Союзе требовало примерного выравнивания экономического уровня развития, единых таможенных правил, общей политики в промышленной и сельскохозяйственной сферах. В этом плане наибольшие трудности возникли при введении единой европейской валюты. Но в итоге и они были преодолены. Вступление в ЕЭС требовало соблюдения единых принципов и норм обеспечения прав человека, гражданских свобод и правовых установлений. За прошедшие годы в Европе, таким образом, сформировалось и укрепилось единое экономическое, демократическое и правовое пространство. Действует единый рынок труда и услуг, унифицирована система высшего образования. Существует общая культурная и научная политика. Идет неуклонно процесс расширения ЕЭС. При этом действует жесткая система приема новых членов. В современных условиях наибольшие дискуссии идут вокруг приема в члены ЕЭС стран из Центральной и Восточной Европы.

В целом, за истекшие годы сложился разветвленный общеевропейский механизм, охватывающий все сферы жизни и деятельности Европейского Союза. Во многих странах этот механизм подвергается острой критике за излишнюю бюрократизацию, которая присуща всякой системе такого рода. Многие жалуются и на неимоверно раздутые штаты органов Союза. Но несмотря на все это, европейские объединения превратились в мощный центр экономики и финансов, который успешно конкурирует с США и другими экономическими центрами.

Главным признаком Европейского Союза стало то, что получило название “европейской идентичности”. Европейцы реально ощущают себя членами единого общественного организма. Европейская общность или идентичность — это явление не только политического и культурного плана. Существует и некое общее психологическое единство. С давних времен “европеизм” содержал в себе серьезный культурно-психологический компонент. Исторические корни и традиции всегда составляли важный аргумент в пользу европейской общности и идентичности.

Разнообразные европейские регионы, с их особенностью и неповторимым своеобразием (Средиземноморье, Балканы и Европейский север) органически вписались в общеевропейскую ткань и культурно-историческое единство. Как всякий интеграционный процесс и образование, ЕЭС реализует свое единство через множество разнообразных факторов. Национальные и культурно-исторические различия естественно влияют на общие процессы. Но в целом облик Европы в конце XX столетия принципиально отличен от того, чем была Европа на исходе XIX в. Слово “европеец” перестало быть некой абстракцией, фантомом или мечтой. Европа существует ныне без границ и разделительных линий. XX век завершил многовековые споры и дискуссии, мечты и надежды, которые велись вокруг прошлого и будущего континента. Из утопии “европейская идея” стала реальностью.

Большая часть XX в. отмечена глубоким идеологическим и политическим расколом Европы. Жесткое противостояние капиталистической Европы и Советского Союза, существовавшее после 1917 г., дополнилось и расширилось после окончания второй мировой войны конфронтацией Запада и Востока континента. “Коммунистические” режимы в странах Восточной, Центральной и Юго-Восточной Европы стремились консолидировать свою экономику, военно-стратегическую мощь и идеологическую систему ценностей.

После долгих лет конфронтации многим казалось, что Европа обречена на длительный и, возможно, постоянный раскол. Этому в большой степени способствовал и раскол Германии. Но ситуация в Германии, разделение великой европейской державы и единой немецкой нации, может быть, больше чем что-либо другое свидетельствовало об аномалии этого явления. На конфронтацию в Европе оказывало влияние более глобальное и общее противостояние двух сверхдержав.

Однако сложные и противоречивые процессы, происходившие в “коммунистическом” блоке, подтачивали и эрозировали его. К концу XX столетия становилось все более очевидным, что тоталитарные тенденции на европейском континенте не имеют длительной перспективы. Во многих странах Центральной и Восточной Европы прочные старые исторические традиции и опыт многопартийной системы оказывали значительное влияние на внутренние процессы в этих странах, разлагая “коммунистические” режимы.

Более сложной была ситуация в Советском Союзе. Но и здесь на рубеже 70-80-х годов экономическая система погружалась во все большую стагнацию; общественные противоречия и нестабильность нарастали. Практически, к началу 80-х годов все слои советского общества жили ощущением необходимости перемен. И поэтому с таким всеобщим энтузиазмом была встречена политика перестройки и кардинальных реформ. Но внутренние компоненты системы оказались столь неустойчивыми, а процесс разложения старых порядков прошел столь бурными темпами, что власти не сумели удержать в каких-то рамках нарастающие социальные катаклизмы. В результате советская система рухнула по всем основным параметрам (господство однопартийной системы, централизованная плановая экономика и т. д.). Острые центробежные силы подрывали и единство государственной системы; в республиках Советского Союза нарастали настроения национализма и сепаратизма. Лидеры страны не сумели вовремя уловить эти тенденции, а главное своевременно реформировать многонациональную страну. К объективным требованиям добавились и факторы субъективного, личностного характера.