Однажды он встретил свою будущую жену, так началась его семейная жизнь, ещё один важный шаг в его дальнейшей судьбе. Ничего не имело для него такого значения, как продолжение его гордого ирландского рода. И не было для него более счастливого дня, чем тот, когда на свет появились его близнецы. Он помнил, как бежал через холл и кричал всем, кто мог его услышать, что у него родились здоровые мальчик и девочка. Уже в тот момент он распланировал всю их жизнь. Его дочь будет принцессой, которая никогда ни в чём не будет испытывать нужды, а его сын будет натренирован настолько, чтобы после занять его место.

Дин посмотрел на фотографию в рамке, стоящую в углу его стола. Ничего не подозревающая счастливая семья смотрела на него с этого снимка. Ему бы хотелось схватить их, накричать на них, предупредить о нависающей над ними неминуемой опасности. Но было слишком поздно. Со смертью его сына, Дина младшего, пришла такая тьма, с которой он никогда прежде не сталкивался. Ненависть и гнев заполнили его сердце, превратив его в тёмного и жестокого монстра, каким он стал. Он мог думать только о мести, желал наказать всех, кто осмеливался жить без боли, особенно доктора Даниэля Фоллбрука. Этот человек и его недостаточные хирургические навыки забрали у него Дина младшего, и возмездие настигнет его. У Дина был план, очень сложный проект, меняющий жизни людей. Он требовал терпения и множества манипуляций, но он срабатывал очень даже неплохо.

Фоллбрук забрал у него сына, так что Дин заберёт у него Тристана.

Он был счастлив в тот день, когда узнал об интересе, который проявлял Тристан Фоллбрук к его дочери Фионе. Ему пришлось проявить силу своего убеждения, и в нужное время она согласилась приглядеться к мальчику. Дин не хотел его смерти, это было бы слишком просто. Вместо этого он хотел вытащить парня из его спокойной, лишённой опасности жизни. Он хотел оторвать его от семьи и разрушить каждый кусочек его возможного успешного будущего. В то время Дин даже не представлял, насколько удачно сработает его план.

Он сам не заметил, как Тристан уже был по уши влюблён в Фиону. После этого было совсем не трудно вовлечь его в свой мир. Это был лучший результат из тех, на которые он мог надеяться. Всё складывалось прекрасно, всё — за исключением Фионы.

Она злилась на отца за то, что тот заставлял её быть с Тристаном. Когда она была моложе, она не возражала. Дин удерживал её хорошей платой, чем-то вроде взятки за участие в его плане. Когда они переехали в Калифорнию, она влюбилась в другого человека. Она просила своего отца, умоляла его позволить ей уйти. Но он не разрешил.

Дин получил то, что хотел. Он разрушил жизнь Тристана, но при этом потерял дочь. Фиона теперь очень редко общалась со своими родителями. Она вышла замуж за человека, которого её отец ни разу не видел, и они жили где-то в Северной Калифорнии. Его месть разрушила их отношения. Конечно, были электронные письма и фотографии, но они не были той семьёй, о которой он так мечтал.

Теперь, когда Фоллбрук покинул организацию, ему надо было решить, что с ним делать. Дин не забывал о нём, ожидая момента, когда тот окажется полезен. Его терпение заканчивалось, сейчас этот парень являлся одним из нескольких потерянных концов нитей, которые требовалось связать друг с другом.

Когда он получил фото девчонки от Морта, то не поверил своим глазам. С ней был Тристан. Его выдали татуировки.

Дин отстукивал ритм пальцами по поверхности стола и задумался, почему он раньше не видел связи между этими двумя. Когда он преследовал Эрла Делона, они были детьми. Доктор Фоллбрук попал под его радар только два года спустя, после того как шеф и его дочь исчезли. Потом прошло ещё шесть месяцев до того момента, как Фиона, придя домой, рассказала про мальчика по имени Тристан Фоллбрук.

Он не знал, что Фоллбрук был знаком с дочерью Делона, но, когда он узнал, что они скрываются вместе, то покопался в их прошлом и был поражён тем, что нашёл. Теперь он знал, как они связаны друг с другом, и мог использовать девчонку, чтобы причинить Тристану боль. Это было так легко. Он ухмыльнулся и удовлетворённо покачал головой. Он был настолько доволен тем, как всё складывалось, что ему хотелось кричать от радости. Конечно, он этого не сделал. Он был сдержанным человеком.

Стук в дверь прервал царящую в комнате тишину.

— Войдите, — сказал Дин.

— Морт передал, что он в трёх часах езды от нас, девчонка у него. Я направил его на Южный склад.

Дин кивнул.

— Спасибо, Барри.

Он показал знаком мужчине покинуть комнату и сел обратно в кресло.

Позвонив Тристану, Алекс сказал Монике, что едет в Новый Орлеан. Они понятия не имели, по своей ли воле Джосси покинула квартиру или же была похищена. Так или иначе, его не покидало чувство, что Джосси ещё жива. Моника не могла оставаться в стороне, ничего не предпринимая. Она приняла решение поехать вместе с ним.

Они вылетели в Новый Орлеан на следующее утро. Всю оставшеюся часть дня они с Тристаном разрабатывали возможные планы их совместных действий, которые варьировались от откровенно глупых до граничащих с самоубийством. Алекс пристально наблюдал за состоянием Тристана, которое бессистемно балансировало между безутешным горем по Джосси и настойчивой уверенностью в том, что она жива. Он походил на маленькую лодку, которую бушующее море кидало из стороны в сторону. Алекс с Моникой делали всё возможное, чтобы успокоить его. Битси и Даниэль выделили сыну и двум его знакомым комнату в их доме, предлагая тем всё, чем могли помочь.

Только после того, как Тристану позвонил один из людей Молони, он вновь обрёл способность контролировать себя. Барри дал ему знать, что Джосси ещё жива и её держат на складе Молони не улице Тчаупитаулас. Все трое оказались в машине ещё до того, как разговор по телефону закончился.

— Насколько далеко это место отсюда? — спросила Моника.

Она расположилась на самом краю сиденья, пальцами крепко вцепившись в переднее кресло. Тристан резко сорвался с места, и она практически налетела на дверь.

— Двадцать минут, — ответил он, — Пристегните ремни.

Моника кивнула и пристегнулась. Она прикрывала глаза и сдерживала дыхание, когда они пролетали на красный цвет. Каждый раз пересекая очередной перекрёсток, она выдыхала и произносила молитву.

— Какой у нас план? — спросил Алекс. — У меня нет с собой пушки, мужик. Не смог бы пронести мимо службы безопасности аэропорта, понимаешь?

Пальцы Тристана кружили вокруг руля, он вглядывался в приближающийся перекрёсток. Сильнее надавив на газ, он проигнорировал гудки и скрип покрышек, которые раздавались позади них.

— Есть пистолет под твоим креслом.

— О, да!

Алекс залез под сиденье и вытащил оружие. Он проверил обойму и вернул её на место.

— А что насчёт меня? — спросила Моника, когда они добрались до мостов Кресцент.

Широкая река Миссисипи пролегала под ними, в то время как Тристан и Алекс обменялись между собой многоговорящими взглядами.

— Ты останешься в машине, mami. Мы не можем позволить себе беспокоиться и о тебе, и о Джо. — ответил ей Алекс.

— Что? Что за чушь! Я могу помочь. Я прекрасно умею отвлекать на себя внимание.

— Нет, — ответили мужчины одновременно.

Моника скрестила руки и смотрела в окно, когда они въезжали в Новый Орлеан. Это был красивый город, и ей захотелось когда-нибудь оказаться здесь при более счастливых обстоятельствах.

— Я был на этом складе когда-то, — сказал Тристан, — там есть два входа. По одному у каждого края стены здания и большая погрузочная платформа со стороны улицы. Лучше всего будет зайти через самую дальнюю дверь, поскольку её не видно из окон здания.

— Хорошо. Что дальше? Как думаешь, сколько у них там людей? — спросил Алекс.

— Не знаю. Не менее трёх. Все они будут вооружены. Но я надеюсь, что они всё ещё там.