— Да, — ответила она. — Навсегда.

Морт осторожно передвигался по квартире. Звуки льющейся в душе воды дали ему понять, что у него на поиски приблизительно десять минут. Он бесшумно передвигался из комнаты в комнату. Быстро пройдясь пальцами вдоль кухонной столешницы, он ненадолго остановился, чтобы бегло просмотреть её почту, найдя там всякий мусор и несколько счетов. Дальше он зашёл в небольшой кабинет рядом с гостиной и открыл бездействующий лэптоп. Тот был защищён паролем, так что он закрыл его и двинулся дальше.

Проникнув в спальню, он почувствовал цветочный запах её мыла и шампуня, смешанные с паром, исходящим от щели в двери ванной. Он не стал проверять её комод с зеркалом и прикроватный столик. Подобные поиски не откроют ему ничего, кроме извращенных сексуальных секретов. Вместо этого он потянулся к лежащей на углу кровати дизайнерской сумке, если верить логотипу. До сих пор спокойный, благодаря звуку бегущей воды, он покопался в её громадной сумке и выудил оттуда смартфон. Ему нужен только контакт, какой-либо вид физической связи с Джосси, и он его установит.

Он был уверен, что она до сих пор в этом городе, и что Моника до сих пор контактирует с девчонкой. Он не мог поверить в своё везение, когда отыскал эту важную зацепку, любезно предоставленную профессиональной неудачей Моники Темплтон. Бедная женщина даже не представляет, что её признание стало для него столь необходимой информацией, и у Морта заняло всего несколько секунд, чтобы соединить точки в целый рисунок. Прокрутив список контактов, он нашёл имя Джосси. Он забил номер в свой телефон и вернул смартфон Моники обратно в сумку. С нынешними технологиями и небольшой оплатой за услугу, по номеру можно точно установить местонахождение Джосси.

Воду выключили, и через дверь он мог слышать мягкий голос Моники, поющий «Poker face» Лэди Гаги. Он ухмыльнулся, представляя её маленькое фигуристое тело, покрытое капельками воды, и пар исходящий от её кожи. Он заставил свои мысли вернуться в нужное русло, огляделся вокруг в последний раз и вышел из комнаты.

Моника вынырнула из теплоты ванной и не заметила вокруг ничего необычного.

Джосси вышла из «Трейдер Джоес» с полными пакетами. Тристан отрабатывал свою последнюю смену в «Тёмной комнате», так что у неё не было возможности воспользоваться его машиной.

Ей нравилась Гэвин и чувство уверенности в том, что у детей на площади будет достаточно еды. Так как теперь в её жизни были такие удобства, как водопровод и крыша над головой, она чувствовала вину, что у неё есть то, чего эти дети не имеют. Она провела на улицах не так много времени, как многие другие. Большинство были бездомными долгие годы.

В одну из тех ночей, когда она бродила по пустым улицам, она наткнулась на граффити. Сначала она замечала только большие куски, например, целые стены или поезд, разрисованный с пола до потолка. Они всегда так резко контрастировали с отбеленными кирпичами или серым металлом. Её поразило, что каждое изображение имело свой определенный стиль. Позже Джосси стала замечать и маленькие куски. Чьё-то имя, украшающее автобусную остановку, или мантры в одно слово на дорожных указателях на шоссе. Она осознала, что они везде.

Вскоре она украла свой первый набор перманентных маркеров и оставляла тэги “ДжейБи” на каждой чистой поверхности, которую могла найти. Потом она перешла к маркерам с жидкой краской. Она обожала большое разнообразие цветов и то, как блестит картина, когда высохнет.

Пока она бродила по улицам Сан-Диего, она столкнулась с парой других ребят, проставляющих тэги. Между ними не было вражды, их объединяло одинаковое понимание искусства. Взаимная оценка их самовыражения и противостояние обществу были их связующей силой. Но здесь имелись и свои правила, и, пройдя через ряд препятствий и ошибок, она выучила их. Банды отмечались в разных частях города, и Джосси старалась избегать их любой ценой. Она была просто девчонкой, которая старалась держаться подальше, не желая участвовать в их противостоянии.

Когда она повернула на Шестую улицу, Джосси заметила маленький кусок, нарисованный на мусорном контейнере. Он состоял из трёх цветов. Контур был неаккуратным и вниз просочились три небольших подтёка. Она улыбнулась и покачала головой. Кто-то только начал этим заниматься и только учится контролировать поток краски. В конце концов он или она научится срезать крышку баллончика или смягчать движение запястья.

Джосси купила больше продуктов, чем обычно, и ручки пакетов врезались в её ладони. Она разогнула пальцы и передвинула пакеты в руках, чтобы немного облегчить боль. Пройдя по знакомой тропинке в парке, она удивилась, когда обнаружила, что никого нет. Обычно Гэвин сидела на левой части скамейки, ей крупная фигура и грязная одежда закрывали собой зелёные перекладины. Сейчас на пустой скамейке можно было рассмотреть каждое написанное слово. Это заставило Джосси содрогнуться.

Она поставила пакеты на скамейку и огляделась вокруг.

— Гэвин? — позвала она.

Она не хотела сильно шуметь. В такие поздние часы вдалеке от главной аллеи могут оказаться люди, которых бы не хотелось обнаружить.

Джосси села на скамейку и стала ждать подругу. Через час она начала сильно нервничать. Может Гэвин не особо ценит то, что она приносит продукты? Может Гэвин расстроилась, что Джосси стала приходить реже в последнее время? Подошёл Найджел, предлагая свой обычный товар, но Джосси отказалась.

— Ты где-нибудь здесь видел Гэвин? — спросила Джосси.

— Нет, как и на прошлой неделе.

— Дерьмо.

— Не волнуйся. Уверен, что она нашла себе какую-нибудь сладкую мамочку, чтобы та заботилась о ней. Мне тоже досадно. Вы были моими постоянными клиентами. А теперь ни фига.

Он ушёл разочарованный и, как видно, абсолютно не интересующийся тем, где Гэвин.

По прошествии двух часов Джосси начала испытывать страх. Это чувство проникло глубоко в её нутро. Оно вызывало у неё тошноту и дрожь. Те дети на площади были важны для Гэвин, она не могла так просто оставить их. Что-то было не так.

Джосси не хотела отвлекать Тристана от работы, но у неё было по-настоящему плохое предчувствие. Она увидела, как недалеко от неё угасал один из уличных фонарей. Даже отсюда она заметила мотыльков, мелькающих вокруг него и кидающихся на его свет. Это напомнило ей о том, как Гэвин относилась к жизни. Она никогда не боялась улиц. Она пробовала всё. Она могла кинуться в огонь, если это значило, что она испытает что-то новое.

После трёх часов ожидания Джосси решила отправиться домой. Она оставила пакеты под скамейкой, ей не хватило духу забрать их с собой. Может, Гэвин придёт позже, или это будет кто-нибудь из детей. Выйдя на тротуар, она обернулась и проверила в последний раз, скамейка была пуста.

— Привет, — сказал Роб, улыбаясь в телефонную трубку.

Моника вздохнула, на том конце линии она была необычно молчалива.

— Моника?

— Я скучаю по тебе, — ответила она.

— Я тоже скучаю по тебе, Пуговка.

Моника впервые столкнулась с подобным прозвищем и не могла для себя решить, нравится оно ей или нет. За всю её жизнь Монике Мари Темплтон никто и никогда не давал прозвищ. Её родители были бескомпромиссными, строгими людьми, которые никогда её не звали никак, кроме как по имени. И она никогда раньше об этом не задумывалась.

— Я ненавижу, когда ты работаешь допоздна, — сказала она, подойдя к холодильнику и взяв пиво. — Неужели ты не можешь всё время находиться в моем распоряжении? Любой джентльмен с юга гордился бы подобными обязанностями.

— Что ж, мэм, я вынужден работать, чтобы обеспечивать себя средствами для жизни, я уже закончу вскоре.