- Нет. Она совсем недавно сюда переехала вместе с матерью. А что?

   - Просто она показалась мне знакомой, - смутилась я. – Но этого не может быть!

   - Почему? – поинтересовался он спокойно.

   - Потому что... – я понизила голос. - Она очень похожа на Летицию, княжну Лейстрии.

   - Возможно, дальняя родственница? – предположил Поль.

   - Тут? – усомнилась я. – Еще и невеста обычного судьи?

   - Он барон, - возразил Поль, - А после недавних событий...

   - Каких еще событий? – удивилась я.

   Ответить он не успел: на сцену выпорхнул упитанный господин. Выпорхнул в прямом смысле – за спиной у него натужно гудели кожистые нетопыриные крылья.

   - Дамы и господа! – начал он таким счастливым голосом, словно только что выкопал богатый клад. – Сегодня мы с вами собрались благодаря восхитительной, незабвенной и бесконечно доброй леди. Только ее усилия позволили организовать этот благотворительный концерт, на котором вы насладитесь игрой на ксилофоне дракона Горыныча, пением сирен и другими замечательными выступлениями. Так поприветствуем же прекрасную леди Виолетту Мастерс и ее жениха, судью Даредда!

   В зале довольно дружно зааплодировали.

   Взметнулась волна шепотков. Еще бы, очаровательная блондинка моложе жениха на добрые двадцать пять лет. Не бог весть какая редкость, но повод для разговоров эта помолвка дала.

   К счастью, официальная часть закончилась быстро, и начался собственно концерт.

   Звуки то бурлили, то текли плавно, то грохотали водопадом, то звенели капелью...

   Очнулась я от грохота.

   Гости резко, как по команде, обернулись к выходу.

   Там стоял Горыныч, поникнув средней головой.

   - Это все он! – басом сказала левая голова, ткнув лапой в обвисшую центральную. – Он украл!

   - Да, он! – весомо поддакнула правая.

   В наступившей тишине визг какой-то нервной дамочки показался оглушительным...

   И тут же, как по команде, заговорили остальные. Кто-то требовал, кто-то уже выдвигал версии, какая-то девица лишилась чувств, - гам стоял, как на птичьем дворе.

   - Тихо! - хорошо поставленным голосом рявкнул судья.

   Кажется, ему остро недоставало молотка и еще полицейского в коридоре.

   Хотя подействовало и так.

   Судья довольно качнул рогами и скомандовал Горынычу, который от неожиданности тоже умолк:

   - Пойдемте в кабинет!

   Дракон заторможено кивнул двумя головами. Третья по-прежнему висела тряпочкой.

   Гости расступались перед ними, как море перед пророком.

   Я поколебалась немного - и бочком-бочком двинулась следом.

   - Аля, ты куда? - окликнул Поль.

   - Я... я должна посмотреть! - отозвалась я и ускорила шаг.

   И буквально в последний момент успела просочиться в комнату - Горыныч замешкался в тесноватом для него проходе.

   Судья обернулся, нахмурился недовольно:

   - Молодая леди, я понимаю ваше любопытство, однако...

   - Это мой клиент! - храбро перебила я.

   Он поднял брови:

   - Вот как? А вы, барон? - судья посмотрел мне за спину.

   - А это - моя жена, - с легкой насмешкой ответил Поль.

   И ведь я даже не заметила, что он пошел следом!

   Судья нахмурился сильнее - обозначились резкие складки в углу рта и на лбу - но выгонять не стал.

   Вместо этого он повернулся к притихшему Горынычу и строго спросил:

   - Так о чем речь, уважаемый?

   Тот встрепенулся и начал на два голоса, перебивая друг друга:

   - Это все он! Он украл!

   - Мы не могли молчать!

   - Разве можно?..

   - По очереди, - попросил судья и наклонил голову, выставив рога вперед, будто собирался дракона боднуть.

   Головы переглянулись, и правая взяла слово:

   - Эта центральная совсем обнаглела! Решила, что ей все сойдет с рук! - Нас обвиняла, а сама!

   - На кражу пошла! - поддакнула левая и, спохватившись, прикусила язык.

   - Вот! - правая триумфально предъявила что-то непонятное, зажатое в левой верхней лапе.

   На вид это походило на кожаный мешок с торчащими из него трубками. Или дохлого паука-переростка, брр!

   - Что это такое? - поинтересовался судья, изучая улику с явным интересом.

   - Традиционный музыкальный духовой язычковый инструмент! - отбарабанила правая. - Называется «волинка». Раритет из какого-то далекого мира, его возит с собой сирен... забыл имя.

   - Волынка, - поправила я машинально, потрясенная эрудицией вроде бы недалекой правой головы.

   Выходит, она прикидывалась?!

   - Дубина, - пробормотала левая себе под нос.

   Или правильнее «левый»?

   Тьфу, запутаюсь. Я же так и не решила, как в иске писать - «Горыныч, первая голова», «Горыныч, центральная голова» или просто «Горыныч-1». Собиралась с ним посоветоваться... Вот и посоветовалась.

   - Да что? - возмутилась правая. - Мы же от центральной никуда не денемся. Вздумалось ему музыкалку закончить, а нам что - отворачиваться? Что тут криминального?!

   - Ничего, - прервал зарождающуюся ссору судья Даредд. - Только я должен предупредить вас, господа драконы. Я ложь чую. Рогами, кхе-кхе.

   И качнул этими самыми рогами эдак угрожающе.

   Так вот зачем они ему! А я гадала...

   Крайние головы переглянулись (средняя по-прежнему была в отключке).

   - Влипли, - констатировала левая.

   - Еще как, - печально согласилась правая.

   Судья заметно расслабился, даже присел в кресло.

   Остальные по-прежнему толклись в центре просторной комнаты. Библиотека впечатляла, хотя момент для чтения явно неподходящий. Много места, высоченные шкафы с книгами, удобные диванчики в нишах - так и тянуло прихватить с полки томик и сесть в углу.

   - Кстати, господа драконы, - произнес судья весело, - вы в курсе, что бывает за лжесвидетельство?

   - Посадишь? - грубовато осведомилась правая.

   Левая ухмыльнулась:

   - Так ведь только вместе с ним! Или условное, а?

   И слегка боднула печально обвисшую центральную.

   Интересно, а на что они рассчитывали, когда на нее доносили? Думали, потом оправдаться сумеют? Или как раз надеялись, что центральной впаяют штраф или испытательный срок? Вроде и наказание невелико, а все равно - судимость!

   После такого центральная бы присмирела... Наверное.

   Или просто хотели сделать хоть какую-то гадость?

   - Полагаю, я сумею решить эту проблему, - заметил судья многообещающе и спохватился: - Кстати, баронесса, не хотите объяснить своим клиентам последствия их опрометчивого поступка?

   - Они не мои клиенты, - угрюмо ответила я.

   Он поднял брови.

   - Неужели вы тоже солгали?

   Поль за моим плечом ощутимо напрягся. Любые нападки в мой адрес он по-прежнему воспринимал слишком... в общем, слишком.

   - Нет, - мотнула головой я. - Но мой клиент - только центральная голова.

   - Вот как? - удивился судья и наконец предложил: - Присаживайтесь! Барон, баронесса... Увы, господин Горыныч, подходящей вам мебели тут нет.

   Поль тут же взял меня за локоть и усадил на диванчик. А сам по-прежнему обосновался за моей спиной.

   Центральная глухо застонала, приходя в себя, и потянулась лапой к зреющей на затылке шишке.

   - Ой! Что случилось? Кто это меня?

   Открыла глаза и заморгала.

   - А вы не помните? - живо заинтересовался судья.

   - М-м-м, - протянула центральная и предположила неуверенно: - Я упал? Или меня стукнули?.. Точно. Это все вы!

   Центральная гневно раздула ноздри и зарычала.

   - Сволочи!

   - Сам такой! - хором ответили правая и левая.

   Конечности Горыныча конвульсивно подергивались. Видимо, головы пытались перехватить контроль.

   Центральная оказалась сильнее - верхние лапы отвесили по звонкому подзатыльнику каждая своей голове.

   - Значит, вы признаете, что на почве личных неприязненных отношений оговорили... хм, центральную голову? - вмешался судья самым прокурорским тоном. - Для чего ударили по голове и обвинили в краже вот этого музыкального инструмента.