Ресторан продолжал существовать, но все остальное прекратило. Временная релятивная статика удерживала и защищала его в небытии, которое не было вакуумом, а было просто ничем — не было ничего, о чем можно было бы сказать, что там существует вакуум.

Защищенный силовым полем купол снова потемнел, праздник кончился, гости расходились, Зарквон исчез вместе со всей Вселенной, временные турбины вот-вот должны были перенести ресторан обратно через грань времен для подготовки к обеду, а Макс Квордлплен вернулся в свою гримерную с занавеской и пытался дозвониться до своего агента по темпофону.

На парковке стоял черный корабль, его люк был закрыт, из него не доносилось ни звука.

Появился покойный Черный Дезиато, которого телохранитель катил в кресле по подиуму. Они спустились по одной из труб. Когда они приблизились к лимузину, в его боку распахнулся люк, дверь которого легла под колеса кресла и сама вкатила его внутрь. Телохранитель зашел следом и, увидев, что хозяин надежно подключен к системе смертеобеспечения, проследовал в кабину. Там он включил систему дистанционного управления, которая активировала автопилот черного корабля, стоящего рядом с лимузином, что вызвало чувство огромного облегчения у Зафода Библброкса, уже десять минут пытавшегося запустить этот аппарат.

Черный корабль плавно выплыл из парковочной секции, развернулся и заскользил быстро и бесшумно по центральному проезду. В конце его он резко ускорился, нырнул во временную пусковую камеру и отправился в долгое путешествие назад в далекое прошлое.

В обеденном меню ресторана «Миллиуэйз» цитируется с разрешения издательства отрывок из Путеводителя по Галактике для автостопщиков. Вот этот отрывок:

Далее меню высказывает предположение, что «Миллиуэйз», ресторан в конце Вселенной, мог бы быть весьма приемлемым и мудрым ответом на третий вопрос.

При этом, однако, оно не раскрывает, что в то время как крупным цивилизациям обычно требуется много тысяч лет на то, чтобы пройти этапы Как, Почему и Где, мелкие социальные группировки в стрессовых обстоятельствах могут пройти их невероятно быстро.

— Как у нас дела? — спросил Артур Дент.

— Плохо, — ответил Форд Префект.

— Куда мы летим? — спросила Триллиан.

— Не знаю, — ответил Зафод Библброкс.

— Почему не знаешь? — удивился Артур Дент.

— Заткнись, — предложили ему Зафод Библброкс и Форд Префект.

Артур Дент игнорировал их предложение.

— То есть, по сути, вы пытаетесь сказать, — спросил он, — что у нас все вышло из-под контроля?

Корабль отвратительно качало и болтало от попыток Форда и Зафода отобрать у автопилота управление. Двигатели визжали и выли, как уставшие дети в супермаркете.

— Это все из-за дурацкой цветовой гаммы, меня от нее глючит, — сказал Зафод, влюбленность которого в корабль продлилась чуть меньше трех минут полета. — Как только ты пытаешься нажать какую-нибудь тупую черную кнопку, которая надписана черными буквами на черном фоне, тут же в подтверждение этого какая-нибудь черная лампочка загорается черным светом. Что это вообще за штука? Какой-то галактический мегакатафалк?

Стены раскачивающейся кабины тоже были черными, потолок черным, кресла — рудиментарные, поскольку единственный полет, для которого был создан корабль, должен был быть беспилотным, — черными, панель управления черной, приборы черными, маленькие крепежные винтики приборов черными, тонкий ворсистый ковер на полу черным, и когда они приподняли его угол, то обнаружили, что его основа из пенного материала тоже была черной.

— Наверно у того, кто это проектировал, глаза воспринимали разные длины волн, — предположила Триллиан.

— Или было плохо с воображением, — пробормотал Артур.

— Наверно, — сказал Марвин, — он чувствовал себя очень подавленно.

Они не могли знать, что на самом деле декор был подобран под печальное, скорбно оплакиваемое и необлагаемое налогом состояние владельца корабля.

Корабль качнуло с особенной тошнотворностью.

— Потише, — взмолился Артур, — у меня из-за вас космическая болезнь.

— Это временная болезнь, — сказал ему Форд. — Мы несемся назад во времени.

— Ну, спасибо, — сказал Артур, — теперь, пожалуй, меня точно замутит.

— Валяй, — сказал Зафод, — цветные пятна здесь не помешают.

— Это у нас такая вежливая беседа после ужина? — резко сказал Артур.

Зафод оставил управление Форду и наклонился к Артуру.

— Слушай, землячок, — сказал он сердито, — тебе ведь, по-моему, есть чем заняться? Что там с вопросом в Великому Ответу, а?

— Что? Ты об этом? — удивился Артур — Я думал, мы об этом уже забыли.

— Я не забыл, милок. Как сказали мыши, есть места, где за этот вопрос дадут кучу денег. А он заперт вот в этой твоей башке!

— Да, но…

— Не надо мне «но»! Думай давай! Смысл жизни! У нас в руках такая вещь, с которой мы можем развести всех психиатров Галактики на кучу денег, и немалую. Я своему уже целый монетный двор должен!

Артур глубоко вздохнул без особого энтузиазма.

— Ладно, — сказал он, — но с чего начать? Что я знаю? Они сказали, что Окончательный ответ или как его там — сорок два, и откуда мне знать, что это за вопрос? Может быть что угодно. Ну, хотя бы: сколько будет шестью семь?

Зафод пристально посмотрел на него секунду и его глаза радостно загорелись.

— Сорок два! — воскликнул он.

Артур провел рукой по лбу.

— Да, — сказал он спокойно, — я знаю.

Лица Зафод помрачнели.

— Я к тому, что вопрос может быть совершенно каким угодно, — сказал Артур. — И мне непонятно, почему я должен его знать.

— Потому, — прошипел Зафод, — что ты был там, когда из твоей планетки устроили фейерверк.

— У нас на Земле есть такая вещь… — начал Артур.

— Была, — поправил его Зафод.

— …под названием такт. Ладно, уже неважно. В общем, я не знаю.

Из угла кабины эхом отозвался вялый голос:

— А я знаю, — произнес Марвин.

От панели управления раздался голос Форда, все еще бившегося с ней без шансов на победу:

— Марвин, не вмешивайся, когда разговаривают органические формы.

— Вопрос закодирован в энцефалограмме землянина, — продолжал Марвин, — но я не думаю, что вам будет очень интересно это знать.

— Ты хочешь сказать, — спросил Артур, — что можешь заглянуть в мой разум?

— Да, — ответил Марвин.

Артур уставился на него в изумлении.

— И?… — спросил он.

— Меня поражает, как ты умудряешься жить с чем-то столь мелким.

— А-а, — сказал Артур, — это оскорбление.

— Да, — подтвердил Марвин.

— Да не обращайте на него внимания, — сказал Зафод, — он все выдумывает.

— Выдумываю? — сказал Марвин, вскинув голову, пародируя изумление. — Чего ради мне это делать? Жизнь и так достаточно гнусна, чтобы еще что-то в ней придумывать.

— Марвин, — сказала Триллиан мягким, дружелюбным тоном, который только она все еще могла выдерживать, разговаривая с этим ублюдочным созданием, — если ты знал об этом все время, то почему не сказал нам?

Голова Марвина повернулась к ней.

— Вы не спрашивали, — ответил он просто.

— Ну так мы спрашиваем тебя сейчас, робот! — сказал Форд, оборачиваясь к нему.

В этот момент корабль вдруг перестало качать и болтать, шум двигателя стал тихим и ровным.

— Ого, Форд, — сказал Зафод, — звучит неплохо. Ты овладел управлением этого кораблика?

— Нет, — ответил Форд, — я всего лишь бросил с ним возиться. Думаю, нам нужно просто долететь до того места, куда летит корабль, и побыстрее с него свалить.