— Да заткнись ты и слушай! — прошипел Зафод, — На этот раз она будет полна волнений, приключений и настоящих безумств.
— Жуть, — сказал Марвин.
— Марвин! Я всего лишь прошу тебя…
— Наверно, ты хочешь, чтобы я вскрыл тебе этот корабль?
— Что? Э-э… да. Да, конечно! — сказал Зафод беспокойно. Он не сводил как минимум трех глаз со входа в гараж. Времени оставалось мало.
— Ну, надо было так и сказать, а не взывать к моему энтузиазму, — сказал Марвин. — У меня же его все равно нет.
Он подошел к кораблю, тронул его, и люк распахнулся.
Форд и Зафод смотрели в него в изумлении.
— Не за что, — сказал Марвин. — Тем более что спасибо и не было. — И он отошел в сторону.
Подошли Артур и Триллиан и тоже посмотрели на корабль.
— Что случилось? — спросил Артур.
— Посмотри сюда, — сказал Форд, — внутрь этого корабля.
— Просто свихнуться, — прошептал Зафод.
— Все черное, — сказал Форд, — в нем все абсолютно черное…
В ресторане все быстро приближалось к моменту, после которого больше не останется моментов.
Все глаза были прикованы к куполу, кроме глаз телохранителя Черного Дезиато, которые неотрывно смотрели на Черного Дезиато, и глаз самого Черного Дезиато, которые телохранитель закрыл из уважения.
Телохранитель наклонился над столом. Будь Черный Дезиато жив, он, вероятно, решил бы, что лучше отклониться от него назад, или даже чуть-чуть отойти. Его телохранитель был не из тех людей, внешность которых в чем-то выигрывает при приближении. Однако в силу своего прискорбного состояния Черный Дезиато оставался совершенно неподвижным.
— Господин Дезиато, — прошептал телохранитель. Когда он говорил, казалось, что мускулы с обеих сторон его рта начинают карабкаться друг на друга, чтобы не мешать ему.
— Господин Дезиато, вы меня слышите?
Черный Дезиато, что естественно, ничего не ответил.
— Черный! — прошипел телохранитель.
Естественно, Черный Дезиато опять ничего не ответил. Зато ответил сверхъестественно.
Стакан на столе перед ним задребезжал. Вилка поднялась на дюйм, стукнула по стеклу и снова улеглась на стол.
Телохранитель удовлетворенно хмыкнул.
— Нам пора идти, господин Дезиато, — проворчал он. — А то попадем в давку, это в вашем-то состоянии! Вам надо быть на концерте свежим и отдохнувшим. Там была реально огромная публика, самая лучшая. Это ведь Какрафун. Два миллиона пятьсот семьдесят шесть тысяч лет назад. Вы же ждете этого концерта?
Вилка снова поднялась, качнулась неопределенно и опять упала.
— Да ладно, — сказал телохранитель, — это будет отличный концерт. Все просто лежали. — От речи телохранителя у доктора Дэна Стритменшенера наверно случился бы инсульт.
— Они всегда лежат от черного корабля, врезающегося в солнце, а этот новый корабль просто красавчик. Будет реально жалко его. Когда мы спустимся, я поставлю черный корабль на автопилот, а мы полетим на лимузине. Хорошо?
Вилка стукнула утвердительно, а стакан с вином таинственным образом опустел.
Телохранитель выкатил кресло с Черным Дезиато из ресторана.
— А теперь, — воскликнул Макс, стоя посреди сцены, — тот момент, которого вы все ждали! — Он взмахнул руками. За его спиной оркестр зашелся барабанной дробью и ликующими аккордами. Макс не раз ругался с ними из-за этого, но музыканты заявляли, что у них в контракте записано, что они должны играть именно так. Его агент обещал с этим разобраться.
— Небеса закипают! — кричал он. — Природа обрушивается в грохочущую пустоту! Через двадцать секунд всей Вселенной придет конец! Посмотрите, как загорается над нами свет бесконечности!
Дикая ярость разрушения бушевала вокруг них. И вдруг в этот момент раздался негромкий, как будто бы очень издалека, звук трубы. Макс обернулся и кинул взгляд на оркестр. Кажется, никто из музыкантов не играл на трубе. Откуда ни возьмись, на сцене рядом с ним закружилась вихрем струйка дыма. Еще несколько труб присоединились к первой. Макс провел это шоу более пятисот раз, и никогда раньше не случалось ничего подобного. Он отшатнулся от воронки, и в ней тут же медленно материализовалась фигура древнего старика с бородой и в длинном одеянии, окруженного венцом света. В глазах его мерцали искорки, а чело было увенчано золотой короной.
— Что это? — прошептал Макс с безумием во взгляде. — Что происходит?
В дальнем конце зала суроволицые адепты церкви Второго пришествия Великого Пророка Зарквона в экстазе вскочили на ноги, разражаясь слезами и славословиями.
Макс изумленно заморгал глазами. Он простер руки к публике.
— Аплодисменты, дамы и господа, — завопил он, — Великому Пророку Зарквону! Он пришел! Зарквон снова с нами!
Под оглушительные аплодисменты Макс пересек сцену и протянул свой микрофон пророку.
Зарквон прокашлялся. Он обвел глазами многоликую массу собравшихся. Искорки в его глазах замерцали с беспокойством. Он смущенно взял микрофон.
— Э-э… — сказал он, — здравствуйте. Э-э, извините, я немного опоздал. Я был ужасно занят, так много всего свалилось в последний момент.
Казалось, что он нервничает из-за этой благоговейно ожидающей тишины. Он прочистил горло.
— Э-э… как у нас со временем? — спросил он. — У меня есть только мину…
На этом Вселенная кончилась.
Глава 19
Одной из основных причин продаваемости совершенно замечательной книги «Путеводитель по Галактике для автостопщиков», помимо ее относительной дешевизны и того факта, что на ее обложке большими приятными для глаз буквами написано «Без паники!», является ее краткий и местами весьма точный глоссарий. Статистические данные, касающиеся геосоциальной природы Вселенной, например, аккуратно помещаются между страницами девятьсот тридцать восемь тысяч двадцать четыре и девятьсот тридцать восемь тысяч двадцать шесть. Чрезмерно упрощенный стиль, в котором они изложены, отчасти объясняется тем, что редакторы, стремясь уложиться в сроки публикации, скопировали эту информацию с обратной стороны пакетика с сухим завтраком, наспех украсив ее несколькими сносками во избежание судебного преследования по непостижимо запутанным галактическим законам об авторском праве.
Было бы интересно заметить, что впоследствии другой, более хитрый редактор отправил книгу в прошлое через временную деформацию, а затем успешно подал в суд на компанию, производящую сухие завтраки, за нарушение тех же самых законов.
Вот пример:
Вселенная: немного полезной для жизни информации.
1. Площадь: Бесконечна.
Путеводитель по Галактике для автостопщиков предлагает такое определение слову «бесконечный».
Бесконечный: Больше, чем самая большая вещь на свете, и не одна. Гораздо, гораздо больше, реально беспредельный, совершенно сногсшибательного размера, как говорится «ни хрена себе здоровенный!». Бесконечность так громадна, что в сравнении с ней сама громадность выглядит очень мелко. «Гигантский» умножить на «колоссальный» и умножить на «потрясающе огромный» — примерно так мы бы объяснили это на концептуальном уровне.
2. Импорт: Нет.
Невозможно импортировать что-либо в место, площадь которого бесконечна, поскольку ввозить просто неоткуда.
3. Экспорт: Нет.
См. «Импорт».
4. Население: Нет.
Известно, что существует бесконечное количество миров, хотя бы просто потому, что есть бесконечное пространство, в котором они могут находиться. Однако не все из них населены. Таким образом, должно существовать конечное количество населенных миров. Любое конечное количество при делении на бесконечность дает такой ничтожный результат, что не стоит и внимания, поэтому среднее население всех планет во Вселенной можно считать за ноль. Отсюда следует, что население всей Вселенной также равно нулю, и что любые люди, которых можно встретить там время от времени, это не более чем продукт расстроенного воображения.
5. Денежные единицы: Нет.
На самом деле в Галактике есть три свободно конвертируемые валюты, но все они не в счет. Альтаирский доллар недавно обрушился, фланинийская барабуся обменивается только на другие фланинийские барабуси, а у триганского пу свои собственные весьма специфичные проблемы. Его обменный курс довольно прост: восемь нинги за одно пу, но поскольку нинги — это треугольная резиновая монета, каждая сторона которой имеет шесть тысяч восемьсот миль в длину, никто еще не накопил их на одно пу. Нинги же — необоротная валюта, так как галактические банки отказываются возиться с мелочью. Исходя из этой базовой предпосылки легко доказать, что галактические банки — также продукт расстроенного воображения.
6. Искусство: Нет.
Функция искусства — быть зеркалом природы, а такого большого зеркала просто не бывает — см. первый пункт.
7. Секс: Нет.
Нет, на самом деле этого имеется огромное количество, в основном из-за тотальной нехватки денег, торговли, банков, искусства или чего-либо другого, чем могли бы заняться все несуществующие люди Вселенной. Однако не стоит пускаться сейчас в долгое обсуждение, так как это действительно очень сложный вопрос.
См. дальнейшую информацию в разделах седьмом, девятом, десятом, одиннадцатом, четырнадцатом, шестнадцатом, семнадцатом, девятнадцатом, с двадцать первого по двадцать восьмой включительно и практически во всем остальном путеводителе.
