— Мне нужно знать, что хочет юная леди. Это честно.

— Она хочет самую лучшую машину модельного ряда. Самый мощный форсированный движок.

— Они стоят сорок тысяч долларов в полной комплектации.

— Сорок тысяч долларов цена для обычных людей. Не для меня, того, кто может сделать один телефонный звонок Сью и заставить ее дать тебе работу во дворе, даже при том, что сейчас лежит снег.

Ларри смеется и садится обратно в кресло, заложив руку за голову.

— Вот почему мы друзья. Ты должен работать на меня, Дейл. Я думаю, что ты бы хорошо справлялся в торговом зале.

— Я не работаю на сварливых старых ублюдков, как ты.

Я улыбаюсь и стараюсь не засмеяться в голос.

— Видишь, с чем мне приходится иметь дело, Лили? Видишь?

Я ничего не говорю, потому что Дейл здесь, чтобы договориться обо всем для меня.

— Она не поможет тебе, Ларри. Возвращаясь к автомобилю, теперь скажи мне цену на машину с форсированным движком.

— Сорок тысяч, — быстро говорит Ларри, не пропуская удар.

— Нет. Меня не волнует, потеряешь ли ты на этом деньги, которые, я знаю, ты не потеряешь. Я хочу ее не дороже, чем за двадцать тысяч.

— Что? Это смешная цена.

— Последние две машины Бетси я купил у тебя, и если ты хочешь, чтобы в следующем году я обновил свою машину у тебя, то ты лучше продай «Таурус» за двадцатку.

— Я не могу отдать тебе ее по такой цене. Это значит, что я буду в накладе.

Переговоры продолжаются в течение почти сорока минут. Туда и обратно, мелкие игривые оскорбления, угрозы позвонить женам друг друга и хвастливые речи о том, как плох другой игрок на поле для гольфа. Все это время я сижу спокойно и слушаю, смеясь над смешными оскорблениями.

— Лучшая цена, которую я могу предложить — двадцать восемь тысяч долларов. И ни долларом меньше.

— Сбрось цену до двадцати пяти, и мы заберем ее прямо сейчас.

— Этого не произойдет. Вообще. Ты можешь забыть об этом, — он качает головой, абсолютно серьезно говоря о цене. — Двадцать восемь — мое последнее предложение.

— Двадцать пять.

Напряжение в просторном кабинете довольно ощутимо, и я чувствую, как мои глаза округляются, но стараюсь оставаться невидимой.

— Двадцать семь, — наконец уступает Ларри.

— Двадцать пять. И я скажу тебе, почему ты отдашь мне эту машину за двадцать пять, — Дейл садится обратно в свое кресло, небрежно покачивая ногой вверх- вниз. — Потому что эта девушка пережила достаточно дерьма в своей жизни, и теперь ей нужно что-то, чтобы пойти своим путем. И это что-то — один из тех «Таурусов», простаивающих у тебя во дворе. У тебя их там около двадцати? Скоро они станут прошлогодним товаром, и ты будешь умолять людей, чтобы их купили. Поэтому сделай одолжение себе и Лили, продай мне машину за двадцать пять тысяч долларов.

— Ненавижу таких людей, как ты! — моментально реагирует Ларри.

— Нет, не ненавидишь.

В большом кабинете воцаряется молчание. Невозможно услышать ничего, кроме громкого биения моего сердца, и полагаю, что оба, Ларри и Дейл, могут слышать его, потому что в комнате так тихо и напряженно.

— Пойдем выбирать цвет, юная леди, — говорит Ларри, поднимаясь и пожимая руку Дейла.

— О, Боже мой! — я вскакиваю с кресла и лечу в объятия Дейла. — Спасибо, спасибо, спасибо! — я очень крепко его обнимаю. Тело Дейла напрягается, и я замечаю, что ему неудобно. Я отпускаю его, обхожу стол и обнимаю Ларри. — Спасибо, Ларри. Это много значит для меня.

— Не за что, — я делаю шаг назад, а Ларри смотрит на Дейла. — Тебе лучше позволить мне выигрывать в гольф в течение следующих шести месяцев.

— Без шансов.

Когда я отхожу от своего безумного восторга, я выбираю цвет, который хочу. Пара часов уходит на все оформления, и мы, наконец, можем поехать домой на моей машине.

— Спасибо большое, — снова повторяю я Дейлу.

— Я позвонил Бетси, она приедет сюда на такси, поэтому либо ты, либо она сможете отогнать машину к твоему дому, а потом мы поедем домой.

Прежде, чем я успеваю понять, Бетси отгоняет мою машину, а я сижу рядом на пассажирском сиденье и упиваюсь дурманящим запахом нового автомобиля. Дейл и Бетси уезжают практически сразу, а я иду в дом, чтобы найти Лиама и Шейн. Они оба так счастливы за меня, и мы договариваемся, что Шейн будет учить меня водить, помимо уроков в автошколе.

Еще только полдень, а я истощена. Все эти волнения буквально оставили меня без сил. Но мне все еще нужно закончить книгу Микаэлы «Любовь — это совершенство».

Я открываю ноутбук и начинаю исправлять ошибки, перестраиваю предложения для более плавной сюжетной линии. Около пяти я выхожу из комнаты и нахожу Шейн и Лиама, любовно переплетенными на диване и смотрящими фильм.

— Эй, мне заняться ужином? Или хотите пиццу? — предлагаю я.

— Да, по-моему, звучит хорошо.

— Да, по мне тоже, — добавляет Шейн прежде, чем они оба возвращаются к просмотру телевизора.

Я заказываю пиццу. Звоню в местную пиццерию, и они говорят, что ее доставят через полчаса, поэтому оставляю деньги на кухонном столе и возвращаюсь к книге Микаэлы.

— Эй, пицца здесь, — говорит Шейн, открывая дверь в мою комнату и заходя внутрь. — Действительно хорошая? — спрашивает она, присаживаясь на край кровати.

— Боже мой, она фантастическая! Я обожаю ее. Микаэла хорошо умеет описывать истории.

— Она будет рада услышать это. Но пойдем ужинать. И я не уйду до тех пор, пока ты не пойдешь со мной.

— Подожди, я только сохраню то, что сделала и приду, — Шейн встает и кладет руку на бедро. — Я обещаю, что приду.

— Детка, я не уйду отсюда, пока ты не пойдешь со мной.

Я нажимаю на кнопку сохранения и закрываю ноутбук. Мы выходим из комнаты вместе и наслаждаемся семейным ужином.

Я набираю номер Микаэлы и жду ее ответа.

— Алло, — говорит она.

— Привет, Микаэла, это Лили.

— Боже мой! Я так нервничаю с тех пор, как дала тебе свою книгу. Я не могу поверить, что ты согласилась прочитать ее. Она хорошая? О, Боже, она плохая, верно? Вот почему ты ничего не говоришь. Я растянула ее, это хреново, да? Боже мой, просто скажи мне. Все говорят, как она хороша, но ты можешь не верить им. Моя мама сказала, что книга превосходная. Она врет, не так ли? Боже мой, она паршивая.

Я пытаюсь прервать Микаэлу, но ее паническая тирада не позволяет мне вставить и слова до тех пор, пока я, в конце концов, не говорю:

— Просто помолчи минутку.

— О, — она резко вздыхает. — Прости. Я нервничаю.

— Все в порядке. Теперь я хочу поговорить с тобой о книге «Любовь — это совершенство».

— О, Господи, — она мучительно стонет.

— Микаэла, книга действительно хороша. Тебе не о чем беспокоиться.

— Правда? — она визжит от удивления.

— Правда. Она фантастическая. Тебе нужно опубликовать эту историю, и как можно скорее. Я просмотрела ее и исправила очевидные ошибки, также добавила несколько примечаний. Есть пара мест, которые, думаю, могут протекать плавнее, и некоторые переходные сцены были слабоваты, поэтому я внесла несколько своих предложений. Ты, конечно же, не обязана принимать все, что я предлагаю, я просто выявила слабые места и несколько предложений и абзацев, которые можно сделать сильнее.

— О, Боже мой. Правда? Я думала, ты собираешься разорвать меня в клочья.

— Зачем мне это?

— Я слежу за независимым авторским сообществом, и некоторые люди просто любят рвать других на части. Логически, я знаю, что не всем понравится моя история, но надеюсь, что к ней будет больше любви, чем ненависти.

— Думаю, что у тебя на руках отличная книга, и я полностью втянулась в мир, который ты описала. Она действительно фантастическая, и ты должна гордиться ею. Я передам флешку обратно завтра вместе с Шейн.

— Спасибо огромное. Сколько я тебе должна?

Блин, я не думала о цене.

— Это бесплатно, но если ты захочешь еще раз поработать со мной, то мы должны будем договориться о цене.