Подошел к аппарату и с волнением прочел первый вопрос Владимира Ильича, зафиксированный на телеграфной ленте:
«Сколько вы можете послать миноносцев и других вооруженных судов?»
Я быстро и уверенно ответил, что можно будет послать еще дополнительно линейный корабль «Республика» и два миноносца.
После этого последовал второй вопрос Владимира Ильича:
«Будут ли они точно так же обеспечены продовольствием от вас?»
Мой ответ на этот вопрос содержал в себе заверение, что во флоте продовольствия имеется в достаточном количестве и что корабли будут снабжены продовольствием полностью. И тут мне захотелось сказать Владимиру Ильичу, что его приказ будет выполнен балтийцами с честью.
«Все посланные миноносцы и линейный корабль «Республика», — заявил я, — выполнят свое дело защиты революции. В посылке вооруженной силы не сомневайтесь. Будет выполнено беспрекословно».
И сразу же на ленте появился новый вопрос:
«Через сколько часов?»
Я подумал и ответил, что максимум через 18 часов, и тут же спросил Владимира Ильича, встречается ли необходимость послать сейчас.
Владимир Ильич ответил быстро и лаконично:
«Да. Правительство абсолютно убеждено в необходимости послать немедленно с тем, чтобы линейный корабль вошел в Морской канал как можно ближе к берегу».
Владимир Ильич поинтересовался, сможет ли большой корабль пройти в Морской канал.
Прежде чем ответить Владимиру Ильичу на этот вопрос, я сделал небольшую паузу, чтобы дать более обстоятельный ответ. Я вспомнил, что 3–4 июля Керенский арестовал балтийскую делегацию во главе со мною только потому, что наш эскадренный миноносец стоял у стенки. Поэтому в своем ответе я высказал следующие соображения.
Так как линейный корабль представляет из себя крупное судно с двенадцатидюймовой артиллерией и у него низкая осадка — оно встать около берега не сможет; кроме того, возникает опасность, что такое крупное судно может быть атаковано и захвачено врагом прямо с берега. Лучше всего использовать миноносцы, они вооружены легкой артиллерией и пулеметами, вплотную подойдут к берегу и отлично выполнят боевое задание. Линейный же корабль должен стоять приблизительно на рейде или рядом с крейсером «Аврора», так как его артиллерия стреляет на 25 верст, — в общем это дело выполнят матросы с командным составом.
После моего ответа Владимир Ильич дал мне директиву, как использовать боевые корабли Балтийского флота в борьбе против банд Керенского — Краснова. Эта директива гласила:
«Миноносцы должны войти в Неву около села Рыбацкого, чтобы защищать Николаевскую дорогу и все подступы к ней».
Прочитав директиву, я быстро ответил Владимиру Ильичу:
«Хорошо, все это будет выполнено, — и спросил В. И. Ленина: — Что еще прикажете?»
Последовал новый вопрос Владимира Ильича: «Есть ли радиотелеграф на «Республике», и может ли он сноситься с Питером во время пути?»
Я ответил Владимиру Ильичу, что радиотелеграф имеется не только на линейном корабле «Республика», но и на эскадренных миноносцах, что корабли могут в пути сноситься по радио с Эйфелевой башней. И опять заверил Владимира Ильича, что все будет выполнено хорошо. На ленте появился новый вопрос: «Итак, мы можем рассчитывать, что все названные суда двинутся немедленно?» Я уверенно и быстро ответил:
«Да, можете. Сейчас будем отдавать срочные распоряжения, чтобы названным судам быть в срок в Петрограде».
Ожидаю дальнейших вопросов. Аппарат снова заработал, на ленте появилась очередная запись:
«Есть ли у вас запасы винтовок с патронами? Посылайте как можно больше».
К сожалению, мне пришлось ответить Владимиру Ильичу, что больших запасов винтовок и патронов на флоте не имеется, и я сказал так:
«Есть, но небольшое количество на судах, — что есть, вышлем».
На ленте появились новые слова: «До свиданья. Привет». Счастливый и радостный, я ответил: «До свиданья!»
Чтобы полностью быть уверенным, что я действительно говорил с вождем большевистской партии и главой Советского государства, я тут же взволнованно спросил: «Вы ли говорили? Скажите имя?» И в ответ на ленте появилось дорогое слово: «Ленин».
Я еще раз передал по аппарату: «До свиданья. Приступаем к выполнению!» Разговор с Владимиром Ильичем Лениным по прямому проводу произвел на меня незабываемое впечатление и наложил отпечаток на всю мою дальнейшую работу.
Из беседы я понял, что В. И. Ленин в тот тревожный исторический момент безмерно верил, что революционные матросы Балтийского флота и войска, расположенные в Финляндии, являются надежной опорой молодого Советского правительства, что их преданность партии большевиков безгранична.
Для меня было понятно, что Центробалту надо удесятерить свои усилия, чтобы использовать всю боевую Мощь Балтийского флота для защиты завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции. Необходимо с честью и достоинством выполнить боевой приказ великого Ленина — разгромить войска Керенского — Краснова.
С телеграфа я вышел окрыленный разговором с Ильичем и поспешил к товарищам по Центробалту, чтобы подробно рассказать об этом разговоре. Все заразились моим настроением и стали обдумывать, как быстрее и лучше выполнить ленинский приказ. Выяснилось, что линейный корабль «Республикам имеет большую осадку и ему не пройти через Морской канал.
Встал вопрос; каким другим кораблем заменить «Республику»? «Республика» славилась своей революционной командой и сыграла в борьбе с правительством Керенского выдающуюся роль. Присутствовавший в каюте Центробалта председатель Ревельского местного флотского комитета, фамилию которого я забыл, подсказал, что «Республику» можно заменить крейсером «Олег». Крейсер вполне боеспособен, и команда с честью выполнит возложенную на нее боевую задачу. Первоначально и возражал, зная, что еще в июле настроение команды было не совсем большевистским. Представитель Ревеля уверил меня, что команда сейчас уже не та, настроение у нее боевое, революционное, она до глубины души ненавидит Керенского, царских генералов — Корнилова, Краснова, Каледина — и с задачей по выполнению ленинского приказа справится.
Так и решили. Я немедленно дал по радиотелеграфу категорический приказ председателю судового комитета крейсера «Олег» о срочном выходе корабля в Петроград в распоряжение Военно-революционного комитета. Одновременно отдал приказ судовому комитету эскадренного миноносца «Победитель» немедленно выйти из Гельсингфорса в Ревель для совместного похода с крейсером «Олег» в Петроград. Эскадренные миноносцы «Меткий» и «Деятельный», пришедшие в Петроград 26 октября, также получили указание поступить в распоряжение Военно-революционного комитета при Петроградском Совете.
В пути следования в Петроград крейсер «Олег» получил приказ-радиограмму за подписью Керенского, в котором говорилось, что все корабли, идущие без разрешения Временного правительства в Петроград, будут потоплены подводными лодками, которые получили соответствующее приказание. Само собой разумеется, что это была чистейшая провокация. Матросы подводных лодок Смеялись над шутовской радиограммой Керенского.
В связи с получением этой наглой радиограммы Керенского, в эфир, по моей инициативе, было передано следующее заявление Центробалта:
«Всем, всем. Товарищи! Центральный Комитет Балтийского флота во всеуслышание заявляет, что он стоит на страже завоеваний революции и прав угнетенного класса и что всякое выступление против народной власти будет подавляться в корне всеми имеющимися средствами и мощью Балтийского флота.
Председатель Центробалта Измайлов».
Крейсер «Олег» и эскадренный миноносец «Победитель» 29 октября встали на якорь в назначенном месте. Команды этих кораблей совместно с эскадренными миноносцами «Деятельный», «Меткий» и «Забияка» принимали самое активное участие в разгроме войск Керенского — Краснова под Петроградом.
Появление новых кораблей в Петрограде вызвало бешеную злобу саботажников и предателей из среды морских офицеров Морского генштаба и бессильную ярость командующего Балтийским флотом контр-адмирала Развозова, который еще 28 октября подал радиограмму на имя Временного правительства о своей отставке.
