Рано утром, за окном было еще темно, его разбудил мелодичный звонок телефона. Он снял трубку.

— Вас ждут ровно в семь с обеими сумками у главного входа в «Институт тропиков»,— услышал Гундлах женский голос, более твердый, чем вчера. Прозвучали эти слова как приказ.— Справа в подъезде — телефон. Подойдите к нему и ждите дальнейших указаний! Поняли?

Все. Гундлах позвонил в отделение РИАГ и сказал всего одно слово:

— Начинается.

Достал карту города. «Институт исследований тропиков» находился на северо-западной окраине. К семи он успеет. Оделся, бриться не стал, взял перед гостиницей такси и поехал на бульвар де лос Эроес. «Бульвар героев», вот уж действительно так»,— подумал он.

На свою зрительную память Гундлах никогда не жаловался, увиденное он запоминал надолго, зато абсолютным слухом похвастаться не мог. Кто сейчас с ним говорил? Та самая? Или нет? Телефон часто искажает голос.

Сейтц принял его холодно.

— Директор Зеринг рвет и мечет,— проговорил он.— Уже две ночи мы сторожим деньги! Господин Зеринг подчеркнул, что страховая компания не одобряет действия без участия американских детективов. Никоим образом... — И добавил не без яда: — Вы, разумеется, отдаете себе отчет в том, что это значит.

Тут теряться в догадках не приходится. Зеринг был коммерческим директором фирмы. А страховая компания хотела получить четкие гарантии на непредвиденный случай. Обычная перестраховка!

— Ввиду значительности суммы,— начал Сейтц вполголоса,— целесообразно, чтобы вас сопровождала наша машина — на некотором расстоянии.

— Лучше не надо. Это может все испортить.

— Пожалуйста, как вам будет угодно.

Гундлах не сомневался, что Сейтц предложил это отнюдь не из озабоченности исходом дела; он сделает попросту пометку в бумагах, чтобы, в свою очередь, перестраховаться.

— «Институт тропиков»,— сказал Гертель, укладывая, как и позавчера, сумки в багажник.— Место выбрано идеально. С их точки зрения, конечно.

Гундлах с ним согласился. Они проехали мимо университетского городка, «Сьюдад университариа»; по бокам широкой мраморной лестницы главного здания стояли два танка. И вдруг вся эта история перестала ему нравиться, хотя он сам не сумел бы объяснить почему. Чем вызвано это неприятное чувство? Приказом подойти к телефону? Тут похитители, несомненно, допустили тактическую ошибку, потому что остается вполне достаточно времени, чтобы подключиться к этому телефону, и указать их дальнейший маршрут. А кто может подключиться? Он старался прогнать эти мысли. «Разнервничался я, вот и все. Разве они могут допустить, что мы станем блефовать, пока Дорпмюллер у них в руках?»

Совсем недалеко от здания института их остановил патруль, велел съехать на обочину. Гундлах вышел, как привык выходить дома, нарушив правила движения, достал свой паспорт и протянул солдатам, вежливо, но не теряя достоинства. У него есть при себе бумага из посольства. Беспокоиться не о чем!

Ему велели подойти к «джипу» начальника патруля, стоявшему в саду, посреди цветника — фиалки, гладиолусы, гортензии...

На крыле машины сидел лейтенант в комбинезоне и болтал ногами. Один из солдат дал ему пистолет, который вынул из перчаточного ящика, и он спросил Гундлаха:

— Зачем вы возите его с собой?

Это пистолет Гертеля. Какая нелепость! Но ничего страшного, тут многие имеют при себе оружие. Пистолет для самозащиты, объяснил Гундлах. Как об этом не думать, когда на прошлой неделе был похищен директор их местного филиала?

Лейтенант спрыгнул с «джипа» и через клумбу с маргаритками зашагал к машине Гертеля.

— Откройте багажник.

— Там деловые бумаги, лейтенант, секретная документация.

— Секретная? Не для нас, сеньор.

— Тогда соедините меня, пожалуйста, с полковником Махано.

— С чего вдруг? Стану я...

— Мы находимся под его личным покровительством.

Лейтенант задумался. То ли он слишком устал — он явно не выспался, сразу видно,— то ли решил избежать стычки с начальством, но он вернул Гундлаху документы и даже пистолет.

— Поехали, Петер!—сказал Гундлах.— И выбросьте вы, ради бога, эту штуковину.

Гертель дал газ так, что шины скрипели.

— Это парни из казармы «Сан-Карлос». Они далеко не из худших.— И прокашлялся, страх все еще сжимал его горло.— Я сразу понял, что здесь с нами ничего плохого не случится.

Гундлах ему не ответил. Поставив машину недалеко от главного входа, он увидел открытую кабину с телефоном двусторонней связи. Без двух минут семь. Они стали под плексигласовый козырек, вплотную к аппарату. На утреннем солнце их тени были до смешного длинными. И в этот момент Гундлах понял, что его так смутило совсем недавно и беспокоит до сих пор. Почти на каждом перекрестке полиция и военные, это вызвано вчерашними событиями. Не чрезмерно ли рискуют похитители? Ведь их тоже будут останавливать патрули, а у них ни специальных пропусков нет, ни покровительства полковника. Если они проявили благоразумие и отказались от встречи вчера, отчего же назначили ее на сегодня? Их легкомыслие — вот что сбивало его с толку.

Тут зазвонил телефон. Гундлах снял трубку и услышал повелительный голос:

— Поезжайте в парк Бальбоа, потом сворачивайте на юг, к озеру Илопанго, и выезжайте на дорогу номер пять. Не торопясь двигайтесь в сторону Илобаско. Когда вам помигает задними фарами «лендровер», остановитесь, откройте багажник, сядьте на свои места и держите головы низко опущенными, пока мы не заберем сумки. Все ясно?

— Абсолютно.

Гундлах повесил трубку. Гертель спрятал пистолет в багажник, чтобы избежать неприятностей при следующем контроле. Этот кружный путь просто смехотворен, но черт с ними, пусть проверяют.

— Шутки они шутят,— пробормотал недовольно Гертель.— Дорога номер пять прямиком ведет к нашей стройке у Рио-Лемпы.

— По территории, занятой повстанцами?

— Днем ее контролируют военные но и те, другие, совсем рядом.

Гундлах кивнул, ответ его удовлетворил. То, что похитители «играют на своем поле» и пытаются этим преимуществом воспользоваться, многое, в конце концов, объясняет. Проезжая через живописный и уютный парк Бальбоа, Гертель сказал:

— Знали бы вы, как хорошо здесь бывало по вечерам! Видите вот тот проход между скалами? Он называется «Пуэрта дель Дьябло» — «Врата дьявола». По преданию, индейцам как раз в этом месте явился дьявол.

Минут через пятнадцать у ресторана «Монтрей» их снова остановили. На сей раз патруль провинциальной полиции. Такой же контроль, как и недавно, только что пистолета у них не нашли. Сначала им предложили выйти из машины. На всякий случай Гертель выдернул ключ зажигания и положил в карман. Их отвели в сторону к толстому офицеру, который посоветовал не продолжать путь: ехать по дороге номер пять опасно, где-то совсем рядом «орудуют бандиты».

— Увы, нам придется ехать,— сказал Гертель.— Нам бы и самим не хотелось, капитан. Но на Рио-Лемпе работают наши люди.

Во время разговора между ними и машиной оказался только что подъехавший грузовик с полицейскими. Гундлах заторопился и чуть не выхватил документы из рук капитана.

— На бумагу из вашего посольства, сеньор, надо поставить печать,— сказал капитан.

— Печать? Зачем?

— Для подтверждения проверки. Это ускорит контроль на других дорогах.

Мысль Гундлаху понравилась, и он послал Гертеля к машине. Ожидая окончания процедуры с печатью, он не сводил глаз с грузовичка, который стоял перед ним. На дверце кабины — государственный герб, а вокруг него надпись: «Департаменто Сан-Сальвадор—Гуардиа Рурал». На треугольном гербе пять вулканов, восходящее солнце, красный фригийский колпак, как символ освобождения, и дата 15 сентября 1821 года. Все это запечатлелось в его памяти.

Взял бумагу с печатью, поблагодарил, положил в бумажник, и они рванулись с места, чтобы нагнать потерянное время. Но едва впереди показался второй поворот, как прямо на них вылетел белый «ситроен». Гертель с силой нажал на тормозную педаль, из-под колес брызнула по сторонам мелкая щебенка, запахло жженой резиной. В зеркале обзора они увидели, как «ситроен» исчез в облаке пыли, и еще, что крышка багажника приподнята. Гундлах вышел из машины, чувствуя, как от страха его слегка поташнивает: у здания «Института исследований тропиков» он сам закрыл багажник на ключ — это когда Гертель положил туда пистолет.