Ленка выиграла три партии. Мы выговорились до дна. Безымянные проводили нас до дома и обещали прийти к нам в гости в ближайшее время.
— Спасибо вам за хороший вечер, — сказал я на прощанье.
— Общение есть величайшее достижение человечества, — сказал Безымянный.
— Между прочим, — сказала Ленка, когда мы пришли домой, — Безымянный-младший тоже пишет стихи. И довольно неплохо. Вот, послушай:
Вот и сбылось такое чудо:
Повстречался с самим я Богом!
Он спросил меня, что хочу я,
Отправляяся в жизнь-дорогу.
Я подумал: Просить? Ну, что же!
Вроде я ничем не рискую.
Говорю: Если в силах, Боже,
Просьбу выполни мне такую.
Дай мне чистой любви изведать.
И избавь от измен и мести.
Дай мне друга, с которым беды
Мы любые осилим вместе.
Разреши не кривить душою...
Зло не прятать за доброй миной.
Перед всякой чиновной вшою
Не сгибаться, а быть мужчиной.
Не нажить осторожности к зрелости.
Не познать их газетного счастия.
Восхититься безумием смелости.
Дать гонимому долю участия.
И еще попрошу в заключение —
Разреши мне немножечко дерзости,
Чтоб в кретине не видел я гения
И не видел величия в мерзости.
Видишь, Отче, я молвил Богу
Все желанья мои скромнейшие,
Если кажется слишком много,
Я согласен спуститься на меньшее.
И замешкался Бог с ответом.
И сказал: Признаюсь по чести,
Если выполню просьбу эту,
Ты тотчас же сдохнешь на месте.
Я сказал: Вы уж лучше бросьте
Эти шутки свои, папаша!
Закруглимся-ка лучше на просьбе:
Позабудьте беседу нашу!
АЛЬТЕРНАТИВА МАРКСИЗМУ
— Я только что с конгресса, — говорю я. — Встречался там с самыми различными людьми. И разумеется, с врагами марксизма. И все в один голос признают, что Запад не имеет альтернативы марксизму. Они ничего не могут противопоставить марксизму равноценного и со- масштабного ему.
— Ну и что, — говорит Антон. — Они, твои собеседники, просто кретины. О какой альтернативе речь? Спорить с марксистами? Бессмысленно. Что ты им противопоставишь? Научные понятия? Строгие принципы? Доказательства? А они? Демагогию. Двуличные понятия и утверждения. Жульничество. Подлог. Поди поспорь с Тваржинской! Я перед ней беспомощен. Слишком несоизмеримое оружие у нас. Что значат для нее мои апелляции к правилам построения понятий и теорий, к правилам прогнозирования и т. д.? Ровным счетом ничего. А вопить, брызгать слюной, впадать в истерику, как она, я не могу. И велика ли аудитория, которая поймет меня и поддержит? А у нее расчет на самую многочисленную, т. е. на самую примитивную часть населения. К тому же не забывай о мощной поддержке со стороны партии и государства.
— К тому же, — продолжал Антон после того, как я наговорил кучу обычной казенной чепухи, — сама проблема поставлена неверно, не в той плоскости. Альтернатива марксизму есть. Вот она. Во-первых, раскол в рамках самого марксизма. Есть советский марксизм. Есть китайский марксизм. И то и другое — лишь одно название «марксизм». В рамках этого общего названия существуют принципиально несовместимые вещи. Ситуация такая, как в эпоху повсеместного господства религии искать альтернативу религии. Правильно было говорить об альтернативе, например, христианству. Теперь — об альтернативе советскому марксизму. И она есть. «Марксизм» — это просто название многочисленных разнообразных форм нынешней идеологии. Во-вторых, воплощение принципов марксизма в жизнь создает факты реальности, восстающие против него. С этой точки зрения «ГУЛАГ» Солженицына и доклад Хрущева — мощная альтернатива марксизму. Под знаменами марксизма (вернее, марксизмов) собирается подавляющее большинство населения планеты, тяготеющее к нашему образу жизни. Для большинства из них наш уровень жизни — мечта. Нашей реальной истории они не знают. Волнующие нас проблемы для них не существуют. Определенные слои населения (в особенности — наши правящие слои) используют эти тенденции в своих интересах, раздувая безудержную демагогию. К каким последствиям это приведет мир в последующих поколениях — мало кого волнует. Но есть в мире силы, которые сопротивляются этим тенденциям и процессам. Есть люди, которые в той или иной мере понимают суть грядущего и наступившего коммунизма. Понимают перспективы победы его в мировом масштабе. Деятельность этих людей придает антикоммунистическим силам некоторое единство и некоторую идейную окраску. Пусть это не очень определенно. Но это же факт. Вот тебе третья альтернатива. Между прочим — очень перспективная. Антифашизм ведь тоже был не очень-то определенным идейно. И кстати, советский марксизм фактически не был альтернативой фашизму.
— Вот мы и договорились до некоторой определенности, — сказал я. — Где же твое место?
— Я и не скрываю свое место. Оно очевидно. Но я не хочу полемизировать с марксизмом. Любая полемика против марксизма как совокупности текстов, слов, лозунгов, речей и т. п. только укрепляет его. А я не хочу его укреплять. Я хочу рассказать людям, что такое коммунизм как образ жизни. И пусть люди сами выбирают, с кем они. Тут тебе самая мощная альтернатива марксизму: создание потока текстов, говорящих правду о коммунизме. Из них может родиться и идеология, противостоящая марксизму как идеологии.
— Не успеете, — говорю я. — Несмотря ни на что, мир поверит нам, а не вам, ибо он не хочет знать истину. А когда он начнет кое-что соображать, будет уже поздно! Не успеете!
— Боюсь, ты прав. Но для меня нет проблемы расчета. Если даже завтра коммунизм победит во всем мире, и сегодня мне никто не поверит, и голос мой не будет услышан, я все равно попытаюсь сказать то, что я увидел сам.
— Попробуй! Только дадут ли тебе?
— Не имеет значения. Я это должен сделать перед самим собой. Ты знаешь о такой штуке, которая именуется совестью?
РОДИМЫЕ ПЯТНА КАПИТАЛИЗМА
Я давно не был на площади Космонавтов и не знал, что там происходили драматические события. Я узнал о них из фельетона в «Московском вестнике». Оказывается, один хапуга из Министерства внешней торговли (кажется, начальник главка) решил покрыть крышу своей трех(!!) этажной дачи с бассейном(!!) не чем иным, как титаном. Нанял каких-то жуликов, и те за приличную сумму увезли к нему на дачу три крайние буквы («Да з») из Лозунга. Преступление так и осталось бы нераскрытым (на Лозунг уже никто не обращал внимания, привыкли), если бы не один старый пенсионер. Прогуливаясь с праправнучкой по площади, он и заметил, что тут что-то не так.
— Помнится, — проскрипел он, — гуляя с Ильичом вокруг этой площади, мы на этом вот месте видели... что, не помню... но определенно что-то видели.
