— Я же сказал — хватит. Отправляйся в свою комнату. И это не просьба, это приказ. — С этими словами он развернулся и вышел. В коридоре громко хлопнула дверь. Дверь в его кабинет, как она догадалась. В кабинет, в который он никогда ее не впускал.

Ее отец помнил Эйдена. Это было очевидно. Но что именно он помнил? Из-за чего ее обычно мягкий отец вдруг превратился в такое озлобленное существо?

***

Эйден очнулся от толчка. Он понял, что сидит и ему тяжело дышать, майка на груди промокла от пота. Диким блуждающим взглядом парень осмотрелся вокруг… он был в своей спальне, как оказалось. Нахмурившись, он подумал: сколько уже времени? Через окно светила нарастающая луна — значит уже глубокая ночь. В доме было так тихо, до звона в ушах. Все спали.

Он был дома, хотя понятия не имел, как попал сюда. Он так и не занялся домашними делами и не поговорил с Дэном. Последние, что помнил — он стоял посреди леса с Викторией и ее зубы, вонзающиеся в его шею.

Он резко осмотрелся по сторонам. Где же…

— Шшш. — Виктория вдруг оказалась сидящей рядом с ним. Она прижила палец к губам. — С тобой все хорошо. Тебе не о чем беспокоиться. Я обо всем позаботилась. Я убрала в конюшне и накормила лошадей, хотя они и не рады были меня видеть. Я убедила Дэна и остальных, что ты вернулся во время. Дэн даже думает, что вы мило поболтали о твоей учебе.

Медленно его одеревенелые мышцы приходили в норму. Он сгорбился и почувствовал боль в шее. Он потрогал место укуса, но не обнаружил никаких его следов. Должно быть, она залечила раны. Так же как сделала это с его губой?

— Спасибо, — пробормотал он, несколько смутившись от того, как много она для него сделала. Он был парнем, а она девушкой. Это он должен был заботиться о ней. — Райли сильно разозлился?

— Нет. Я вернулась, как мы и договорились, а он, в свою очередь, отвел меня домой. Затем он снова отправился к Мэри Энн, а я улизнула обратно к тебе. Прости, я выпила так много твоей крови, Эйден. — Она схватила его за запястье, с такой силой, что могла бы сломать ему руку. Но он даже не подал виду. Он был рад любому прикосновению Виктории. — Мне следовало остановиться, я должна была остановиться, но твоя кровь была такой приятной на вкус, гораздо вкуснее, чем у кого-либо другого, и все о чем я могла думать — что хочу больше.

Несмотря на боль, Эйдена передернуло от воспоминания. У него пересохло во рту.

— Я же говорила, что я как животное, — расплакалась вампирша.

— Это не так. — Чем бы она его не накачала, когда укусила… Боже. Он хотел этого еще. — То, что ты сделала… Я бы соврал, если бы сказал, что мне это не понравилось.

— Да, но…

— Никаких но. Тебе нужна кровь, для того чтобы жить, и я хочу давать тебе ее. Пока я жив, я хочу, чтобы именно ко мне ты приходила, если почувствуешь голод. — Большим пальцем он провел по гладкой коже ее запястья. Ее пульс участился.

Девушка всхлипнула.

— Ты так говоришь, как будто не всегда будешь рядом, как будто знаешь, что скоро исчезнешь.

Стоило ли рассказать ей про видение Элайджи?

Эйден закинул свободную руку за голову и уставился в потолок. Если он расскажет ей, она может решить уйти из его жизни, навсегда. Обреченный парень — не самый лучший вариант для бойфренда. Еще она может попытаться спасти его — что бесполезно и только принесет ей боль. Пытаться изменить видение Элайджи — все равно, что пытаться остановить прилив волн. Да, можно построить плотину, но в конечном итоге ее прорвет, и последствия будут еще хуже.

Только однажды Эйден попытался спасти человека, смерть которого он предвидел. Он не дал сесть в машину одному из своих докторов, которая в его видении должна была попасть в автомобильную катастрофу. К несчастью, она избежала аварии, но все равно умерла чуть позже в тот же день. Арматура упала на нее с верха здания и прошила ее насквозь. Вместо того чтобы мгновенно умереть за рулем, она умирала медленно и очень мучительно. Он содрогнулся от воспоминания.

Бросит ли его Виктория или нет, она заслуживает знать правду. Она заступилась за него перед ее отцом, она подарила ему лучшие дни его жизни, когда смеялась с ним, целовала его, пила его кровь.

— Иди-ка сюда, — сказал парень. Он выпустил ее ладонь и протянул свою руку, предлагая объятие. С нетерпением она потянулась и прижалась к нему, положив голову на плечо. — Я должен что-то рассказать тебе. Что-то, что тебе не понравится и, скорее всего, испугает.

Виктория напряженно протянула.

— Хорошо.

Решившись, он произнес.

— Я видел свою собственную смерть.

— В каком смысле?

Ему послышался ужас в ее голосе и мольба, чтобы он сказал, что все это всего лишь шутка. Вместо этого он с твердостью в голосе продолжил.

— Иногда я могу видеть, когда люди умрут. Иногда я вижу, как они умрут. Не так давно я увидел свою собственную смерть, так же, как я видел тысячи других.

Девушка приложила ладонь к его груди, в том месте, где было сердце. Ее рука дрожала. — И ты никогда не ошибаешься?

— Никогда.

— И когда это должно произойти? Как?

— Я не знаю когда, в видении я был ненамного старше, чем сейчас. Я был без майки, а на моей груди справа было три раны.

Она села прямо, ее шелковые волосы рассыпались по плечам и спине, и посмотрела на его живот. Без всякого разрешения она задрала его майку. На нем были шрамы, но не те три параллельных, что он видел в своем видении.

— Для того чтобы на тебе появились шрамы, тебя должны поранить, и должно пройти время, чтобы порезы зажили.

— Да.

Виктория была полна решимости.

— Сразу, как только ты отдохнешь, ты расскажешь мне все, что знаешь об этом видении, и мы обязательно сделаем все, что в наших силах, чтобы оно не сбылось. Смысл знать что-то заранее и не суметь изменить этого?

Эйден поднял руку и нежно коснулся ее щеки. Она закрыла глаза и подалась навстречу его прикосновению. В любое другое время он бы подробно поведал ей о последствиях попыток предотвратить чью-то смерть. Но с нее было достаточно информации для одной ночи. Здесь и сейчас ему еще о стольком нужно было поговорить и столько еще сделать.

— А ты не заметила ничего необычного в моей комнате? — спросил он. — Или что-то необычное в людях здесь на рачно? — Возможно, Оззи был таким ангелом сейчас из-за того, что прошлое изменилось. Эйден мог бы надеяться на это.

Вампирша с облегчением выдохнула и снова уютно устроилась у него под боком. В этот раз она так крепко обняла его за талию, будто боялась его отпустить.

— Единственную разницу, которую я заметила — это куча таблеток на твоем столе. Не помню, что бы я раньше их видела.

— Таблетки?

Несмотря на протесты девушки, он встал и прошел через всю комнату к столу. На первый взгляд, все было как обычно. Вот его АйПод. Несколько недель назад, кто-то оставил его в парке на скамейке и Эйден взял его себе. Он перевел взгляд дальше. Край стола был заставлен банками с таблетками. Он хватал банки одну за другой и читал наклейки. Неудивительно, что его спутники молчали с тех пор, как он очнулся — он был накачан лекарством по завязку.

— Ребята?

Ответа не последовало.

— Ребята! — еще раз позвал парень. Что если это лекарство нанесло им непоправимый вред? Что если они никогда не вернуться? Эйдену казалось, он перепробовал столько всяких таблеток, но никогда они так не действовали на него. Он присмотрелся к наклейке и подумал, что никогда не слышал о таком лекарстве. Возможно, экспериментальное?

Ему хотелось, чтобы души ушли из его головы, чтобы зажили своими собственными полными и счастливыми жизнями. Он бы лучше жил без них, чем наблюдал за их смертью.

Элайджа говорил ему о том, что один из них покинет его в этой новой измененной реальности. Он предположил, что кто-то из них найдет для себя тело. Что если это значило, что один из них будет убит внутри него? У Эйдена подкосились ноги — какого черта он натворил?