— Что? Ты хочешь сказать, что я — первая красавица королевства — похожа на ЭТО? — принцесса Идан, как я и ожидала, не сильно разделяла восторгов по поводу нашего обмена личностями. Мы — я, Уилберт и Генри, сидели в больших уютных покоях юной принцессы, пытаясь посвятить ее в суть нашего плана. — Она же старая! И плоская! Генри, неужели ты хочешь сказать, что у меня нет груди? А ты, Уилберт! Я так и знала, что ты меня ненавидишь и считаешь страшной! — Идан упала в подушки и зарыдала. Принцесса оказалась и впрямь очень на меня похожей внешне, ну, конечно, только если бы я была роскошно одетой красавицей, за которой ежедневно ухаживали с десяток нянек и фрейлин. Да и как по мне, на первую красавицу принцесса не тянула, та же Энжел была более красива. Мне вспомнилось, что некогда, и не так давно, наш род пересекался с Инжеборгами, так что общие гены от предков принесли свои плоды.
— Ну что ты, Идан, — ласково, словно маленькому ребенку, объяснял ей Генри, прыгая вокруг с кружевным платком и периодически утирая ей слезы, когда девушка брала передышку, чтобы затем устроить истерику с новой силой. — Просто у вас общие предки, и вы немножечко похожи… Конечно же у тебя есть грудь! Даже две! И еще какие! Словно налитые соком персики в саду восточного шаха…
— Генри, не увлекайся, ты беседуешь с моей сестрой, — Уилберт особого участия в разыгрывающейся драме не принимал, просматривая какие-то документы и периодически делая в них пометки. Я тем более не собиралась ничего доказывать юной истеричке, пользуясь возможностью отведать сладости из королевской кондитерской. Маленькие и очень вкусные конфетки, в изобилии лежавшие в вазочках на кофейном столике, заканчиваться не собирались, как и место в моем желудке, и, если опустить непрекращающиеся вопли, то времяпровождение меня, в общем-то, даже радовало — когда еще представится такая возможность отдохнуть!
С семьей я объяснилась еще вчера, выдав, как и полагалось, душещипательную историю о том, как сильно я хочу отправиться в паломническое путешествие к далекой святыне в свите Ванессы де Инжеборг, чтобы получить благословение богов на брак и удачу. Конечно, первые пять минут после этого родные были не в восторге, расписывая, как ужасно они будут страдать во время моего отсутствия и как безответственно я поступаю, покидая их на произвол судьбы. Однако, стоило упомянуть о приглашении к де Инжеборгам в их поместье, где они всей семьей смогут погостить до моего возвращения, как мне тотчас пожелали счастливого путешествия и стали упрашивать задержаться у святыни подольше. Отец, правда, проявил несвойственное ему благоразумие, задумавшись, с чего это нам перепало таких-то щедрот… Но прежде, чем мне удалось придумать достойное объяснение, появился фон Страйтенсон и спас меня рассказом о невероятных карточных вечерах и охоте, которые проходили в поместье едва ли не ежедневно, устраиваемые Леттой де Инжеборг, мачехой Уила и Идан. Сам он также собирался некоторое время находиться в поместье по просьбе Уила, так что с радостью составит компанию такому благородному джентльмену, как мой отец, ведь он просто видит, сколько у них общего. Мать и сестра уже заранее глядели на красавца, как на божество, еще бы, ведь все соседки, смакующие любое появление фон Страйтенсона на публике, умрут от зависти, узнав, сколько времени они провели с живым героем.
Глядя на то, как обольстительный начальник полиции, еще полчаса назад с пренебрежением отзывавшийся о моих родственниках, рассыпается в комплиментах им же и юлит, я только диву давалась, насколько двуличным может быть высшее общество. Не то, чтобы я об этом не знала, но видеть это своими глазами было не очень приятно. Оставалось лишь порадоваться, что они получат как раз то, чего так желают — общение в кругу подобных персон.
Так что мы поспешно распрощались с родными, уже предвкушающими сладкий отпуск в поместье, и Генри увел их в сторону продолжающегося веселья. Правда, перед этим случилось из ряда вон выходящее событие: Энжела, прежде редко выказывавшая свою сестринскую любовь, вдруг бросилась ко мне и крепко обняла со слезами на глазах, желая безопасного пути и всяческой удачи, приговаривая, что я обязательно найду в путешествии свое счастье. Я так изумилась, что позже с трудом смогла собрать мысли в кучу, чтобы написать письмо дяде Абеларду, в котором предупреждала о скором отъезде и просила присмотреть за лавкой и намечающейся поставкой кружева. Письмо, как и ответ на него, мне пообещали доставить магической почтой; ну разумеется, если можно улучшить жизнь магией, то во дворце ей пользовались на всю катушку.
Поместили меня в соседних с принцессой покоях, и с самого утра, не дав как следует отдохнуть после бала, нас разбудили и собрали вместе, чтобы обсудить детали плана. Ведь паломницы отправляются уже сегодня вечером, так что действовать нужно быстро. Однако сестра де Инжеборга оказалась не в восторге, узнав, что ей придется путешествовать не со свитой в удобной карете, а в аскетических повозках и форменной одежде паломниц (сером плаще), да еще и под личиной не очень богатой и красивой девицы. Конечно, герцогиня Ванесса де Инжеборг могла бы поспособствовать удобствам, но во-первых она сама серьезно относилась к своей деятельности и вела себя наравне с остальными паломницами от своего монастыря, а во-вторых, подобное потакательство незнакомой девице могло бы вызвать подозрение, ведь остается вероятность, что за ними все-таки будут следить. Наверное, живи я во дворце и ежедневно купайся в роскоши, я бы могла понять и посочувствовать такой беде, но… Так что я сидела и выслушивала жалобы и нападки в мою сторону, заставляя себя сохранять спокойствие. Думай о деньгах! — говорила я себе, представляя вместо окружающей меня троицы мешки с золотом, а также наше триумфальное возвращение в родовое поместье. Это очень помогало.
Наконец, Уилберту, очевидно, надоели эти бесконечные стенания, и он решил положить конец унылому представлению:
— Хорошо, Идан, я тебя понял. Очевидно, брак с принцем Ваалама, между прочим, одним из самых красивых женихов, да еще и по слухам очень добрым и благородным человеком, который, как мне передали, очень в тебе заинтересован, тебе совершенно не нужен, раз ты не можешь понять всю серьезность ситуации. — При этих словах принцесса прекратила рыдать и насторожилась, а Генри принялся утирать свой вспотевший лоб платком, насквозь мокрым от ее слез. — Я тотчас прикажу послать письмо с отказом. Думаю, Джолента де Вернер будет счастлива выйти замуж раньше тебя, еще и за такого жениха…
— Что-о-о? — Идан в возмущении вскочила на ноги с моментально высохшими на щеках слезами.
— Что? — невозмутимо отозвался Уилберт. Я с интересом за ними наблюдала. — Вы двое единственные очевидные претендентки на роль невесты. И если ты отказываешься…
— Я не отказываюсь! — перебила его принцесса. — Уже и повозмущаться нельзя! Просто я не хочу быть страшилой! А если чары не развеются, и я останусь такой, а принц меня разлюбит?! И вообще, я с радостью посмеюсь в лицо этой юной стерве, которая утверждала, что меня замуж возьмет только горный тролль! Вот хамка-то!
Надо же, хмыкнула я про себя, принцессе Идан честь семьи и патриотические чувства чужды, зато перспектива утереть нос сопернице подействовала моментально. Уже симпатизирую той девушке и заранее сочувствую будущему принцу, нелегко ему придется мириться с характером принцессы…
— Замечательно, — обрадовался Генри. — Не мог раньше так сказать… Тогда приступим эээ к обмену личностями! Девушки, станьте, пожалуйста, друг рядом с другом…
Я вытерла губы салфеткой и поднялась, подойдя к моментально насупившейся Идан. Мы вытянулись по струнке, внимательно наблюдая за Уилбертом, который отложил бумаги и направился к нам.
— Брат, только обещай мне, что это будет не больно, и, как только мы достигнем Ваалама, ты сразу сменишь мне облик, — взмолилась принцесса.
— Обещаю. — легко согласился Уилберт. — Сейчас я поменяю вашу внешность местами, а затем надену на вас специальные амулеты, которые помогут сохранять личину… Они будут действовать, пока вы их не снимете, но до нашего приезда в Гроннинг я вам этого делать не рекомендую…
