Ладно, об этом можно было подумать позже. Наскоро согрев воды, я сделала теплые компрессы и принялась аккуратно отмывать бессознательного герцога от крови. В процессе я немного заляпала кровать, но белья на ней все равно не было (если не считать кинутой холстины, подушки без наволочки и шерстяного одеяла), так что… После этого обработала раны смоченной в спирте тканью.

Ну что ж, выглядит намного лучше, по крайней мере, без кровавых потеков тело Уила стало намного соблазни… Так, в сторону идиотские мысли. Я сосредоточилась, вытянула руку над поврежденным лицом герцога и стала усиленно думать о магии и лечении. Через некоторое время ожог стал затягиваться, оставляя после себя грубый шрам. Я разволновалась — может, не стоило вмешиваться? А вдруг нормальные целители после моих манипуляций не смогут это убрать, и герцог навсегда останется с таким лицом, навеки проклиная ту, что посмела оставить это уродство…

От волнения я аж вскочила и забегала по комнате. Ладно, я найду способ потом все исправить. Положу все силы, чтобы узнать, как лечить шрамы и сама их сведу, глядишь и выторгую милость у его светлейшества (хотя, судя по герцогским предпочтениям в одежде — темнейшества). Дальше лечение пошло тяжелее, из-за накатившего волнения я не могла толком сосредоточиться и ужасно вымоталась под конец. Некоторые раны нормально залечить не удалось, поэтому я их еще раз тщательно обработала и перевязала. Но выглядел Уилберт после этого всего намного лучше — дыхание, наконец, выровнялось, а температура немного спала. Надеюсь, это признак выздоровления, а не отбрасывания копыт.

С превеликим трудом облачив мужчину в найденную одежду (герцог, кажется, стал еще тяжелее, чем был, но зато меня больше не отвлекала его обнаженная грудь), я умостила его поудобнее, завернула в одеяло и отправилась наводить порядок. Сложила в кучу окровавленные тряпки, подмела осколки от разбитого окна, вылила оставшуюся воду в бачок над умывальником в ванной. Погасила светильники в доме, заперла дверь и потушила печь, накидала дров в камин и разожгла их с помощью предусмотрительно припасенного горящего полешка. После чего устало присела на стул, бессильно сложив руки на столе. Затем положила поверх них голову, глядя на огонь. Вот сейчас немного отдохну и пойду варить суп, поем, а потом попробую умоститься возле Уила и немного поспать… Вот сейчас уже встаю, еще секундочку, еще…

Проснулась я, сидя все в той же позе, когда ярко светило утреннее солнце, пробиваясь сквозь разбитое окно. От неудобного положения все тело затекло, и я со стоном встала, разминаясь. Уилберт еще спал, я быстро проверила его состояние — большинство ран уже почти затянулись, а вот страшный ожог на лице при свете дня выглядел еще более жутко. Магию я применять уже побоялась, да и не требовалось, так что я решила заняться готовкой — есть хотелось просто зверски.

Я взяла ведро и пошла к колодцу. При свете дня открывшаяся с порога картинка была и вовсе пасторальной — охотничий домик находился на лесной опушке, территория была огорожена деревянным заборчиком, оплетенным шиповником. Садик, хоть и был слегка запущенным, но выглядел вполне прилично. Бредя с ведром к колодцу, я заметила среди грядок что-то светлое. Приблизившись, я увидела торчащую из земли ловушку для лесных грызунов, в которой лежал некрупный мертвый заяц и, судя по его свежему виду, попался он в нее не более двух часов назад. Очевидно, пробравшееся ночью на грядки животное искало пропитания, но угодило лапой в ловушку и умерло от потери крови, а может, от разрыва сердца из-за испуга, что иногда случается с мелкими животными. Я даже посмотрела на небо, пытаясь рассмотреть, не скрывается ли где над облаками пантеон богов в полном составе — чем еще объяснить такую щедрость?

Заяц был бережно извлечен и отнесен на кухню. Затем я все-таки сбегала за водой, быстро почистила и порезала найденные вечером овощи, покидала их в воду вместе с грибами и принялась свежевать нежданный подарок. Откуда, думаете у меня такие навыки? Ответ прост. Неосвежеванный заяц на рынке стоит дешевле, чем отдельно уже разделанный со шкурой. Не желая переплачивать за то, что могу сделать самостоятельно, я упросила мясника показать мне, как избавить животное от меховой накидки. Также я научилась работать с птицей, потому что ощипанная курица стоила намного дороже. Лучше на сэкономленные деньги купить побольше сладостей… Конечно, первое время я кривилась и чуть ли не падала в обморок, но человек обычно ко всему привыкает, и я не стала исключением.

Напевая под нос какую-то придуманную мелодию, я орудовала ножом, ловко разделывая тушку. В один момент нос зачесался и я машинально потерла его, вымазавшись в крови и тут же чихнула.

— Да уж, если бы я тебя не знал, решил бы, что угодил в логово маньяка… — раздался веселый мужской голос. От неожиданности я отскочила и выронила нож, который с глухим стуком вонзился в пол прямо возле моей ноги. Я тупо посмотрела на него, отметив, что чудом осталась при ноге, и подняла глаза на источник звука.

На кровати, все еще усталый, но при этом широко улыбающийся, сидел Уилберт.

Глава 16

— И давно вы уже проснулись? — пробормотала я, наклоняясь за ножом.

— Как раз к началу кровавого шоу. — сообщил герцог, ощупывая свое лицо со странным задумчивым выражением. Я с опаской наблюдала за ним, но решила дать возможность ему самому обнаружить неприятное известие. — И, пожалуйста, Зельда, давай на ты.

— Ну, теперь-то я не в образе вашей сестры… — герцог все так же внимательно смотрел на меня. — Ну хорошо… Надеюсь, вы… То есть, ты, голоден? То есть не откажете в чести… В общем, будешь есть? — пробурчала я под конец тирады, злясь на себя и дружелюбие герцога. Когда я не испытывала к нему никаких чувств, да играла роль его сестры, общаться с ним было намного легче. Теперь же я ощущала себя не в своей тарелке.

— Я вижу, ты времени зря не теряла… Ты не перестаешь удивлять меня своими талантами, Зельда. Есть ли что-то, чего ты не умеешь? Будь благословенен тот момент, когда ты выбрала для отдыха на балу именно мой кабинет, — герцог поднялся с кровати и прошелся по комнате, выглянув в окно. А я, смутившись от похвалы, выписывала на окровавленной разделочной доске какие-то узоры ножом. Приглядевшись, я обнаружила, что рисую на ней сердечки, и поспешно кинула сверху многострадальную тушку зайца. — Я так понимаю, своим весьма бодрым физическим состоянием я тоже тебе обязан?

— Ну, в общем… Да, но… — я замялась, не зная, как подобрать слова. — Вы… Ты же знаешь, что я в магии не сильна. Не все так хорошо, как ты думаешь… Я не знаю, что за магию использовал Грегори, но… Тебе опалило лицо. Я не смогла правильно залечить ожог, так как успела потренироваться только на порезе… И… — я собралась с духом и выпалила. — Короче, остался шрам! На пол лица.

Я застыла, сверля глазами стену. Но ожидаемых воплей о разрушенной жизни не последовало. Я скосила глаза на герцога, с усмешкой наблюдающего за мной.

— Полагаю, я должен сейчас кататься по полу, рвя на себе волосы от отчаянья и причитая, что жизнь моя окончена и более ни одна благородная принцесса не обратит на меня свой взор? — он вопросительно приподнял брови.

— Ну да… Ты прости меня, пожалуйста, я если смогу, обязательно все исправлю! — выдохнула я. — Просто мне пока не хватает опыта… А книги остались в поезде… Я сделала, что смогла. Но если это нельзя исправить, то… Знай, что шрамы вообще украшают мужчину, а выглядишь ты с ним ничуть не хуже, наоборот, намного эмм… Мужественнее… Герцог вдруг упал на стул, спрятав лицо в руках, а плечи его затряслись. Я услышала что-то вроде сдавленного всхлипа. Я прижала окровавленную руку к лицу. Черт, неужели я смогла довести одного из сильнейших людей Империи до истерики? Надеюсь, он хотя бы не казнит меня прямо сейчас, а позволит отведать последнюю трапезу…

Я вытерла руку о тряпку, подошла к Уилберту и несмело сжала его плечо.