На лице Уилберта отразились такие боль и мука, что я разом забыла, что когда- либо злилась на него. Как же ему помочь?…

Неожиданно в районе моей груди я почувствовала тепло, даже жжение. Я вывернула руку и сунула ее за пазуху, вытаскивая “Игрушку богов”. Балка подо мной снова опасно затрещала.

— Уилберт… — начала я, понимая, что собираюсь сделать самую большую глупость в жизни. — Я вас люблю, — что ж это стоило сказать, только для того, чтобы полюбоваться выражением лица герцога.

Я размахнулась, насколько мне позволяло мое положение тела, и кинула камень в сторону Грегори. Артефакт угодил тому прямо в лоб и остался в нем.

— Что за… — удивленно вскрикнул мужчина, выпуская из рук Идан, которая шлепнулась и стала отползать. Мы все с изумлением наблюдали, как за считанные секунды тело Грегори, начиная с головы, превращается в мрамор…

И тут балка подо мной рухнула. Последнее, что я запомнила, перед тем, как погрузиться во тьму, — это мой крик и Уилберт, прыгающий в пропасть за мной следом…

Вечернее солнце заливало дома и брусчатку на Площади Знаний желто-красным цветом. В многочисленных кафетериях, что располагались на первых этажах учебных заведений и общежитий на площади, уже зажигались огни. По мостовой гуляли студенты и преподаватели, радующиеся окончанию учебного года. Я сидела за небольшим столиком, стоявшим на летней террасе одной из кафешек, где я часто любила обедать или ужинать, пила лимонад и читала любовный роман. Мой учебный год тоже подошел к концу, и я была одной из тех счастливчиков, которым удалось завершить его без проблем. Учиться в Королевской Лекарской Академии мне очень нравилось… Но все по порядку.

После своего падения с балкона гроннингского дворца, я пришла в себя в больничных покоях. От бледной и взволнованной Идан я узнала, что спас меня от падения Уилберт, который по счастливой случайности или же прихоти богов стал новым владельцем артефакта. Камень перенес нового владельца, которому угрожала опасность, в безопасное место. Но перед этим герцог успел поймать меня, тем самым спасая от неминуемой смерти — не думаю, что смогла бы выжить, упав с такой высоты на скалы. Правда, перенес нас артефакт прямо в центр праздника, и при падении я стукнулась о реквизит одного из выступающих и провалялась несколько дней без сознания. Приятно было слышать, что герцог все свободное время, что мог уделить, проводил возле меня…

Уилберт не заставил себя долго ждать, и тут же выдворил всех вон из палаты. Идан загадочно на меня посмотрела, и удалилась, не переставая подмигивать. Мы же с герцогом остались в полной тишине и молчании — никто не решался заговорить первым.

— Спасибо, что спасли меня, Уилберт, — наконец, собрав все остатки храбрости, пролепетала я.

— Пустяки, — отмахнулся Уилберт, присаживаясь на кровать. — Я рад, что вы, наконец, очнулись… Я не знаю, как мне изменить все, что я сделал. Как отплатить вам за вашу храбрость и как наказать за безрассудство… — он улыбнулся, и я ответила ему тем же.

— Я поступила так. как было нужно. Что с Грегори? — решила я сразу узнать ответы на все интересующие меня вопросы.

— Из Грегори получилось весьма интересное произведение искусства под названием “Предатель”. Можно будет поставить в Регенбергском дворце в назидание…

— Точно! А с настоящим Генри что? Что с Королем? — я в волнении даже попыталась приподняться, но голова тут же закружилась, и я упала обратно. На лице герцога нарисовалось крайнее волнение.

— Пожалуйста, не вставайте… — Он поправил одеяло. — Там все хорошо. Генри успел выбраться из плена, кстати, благодаря вашей сестре, и вовремя предотвратил возможный переворот…

— Что? Энжела тут причем? — изумилась я.

— Ну… Моя мачеха была одной из тех, кто помогал Грегори и заговорщикам, — процедил Уилберт. — Ваша семья как раз находилась у нас в поместье… В общем, когда Генри схватили, ваша сестра каким-то чудом смогла его вызволить из тюрьмы, усыпив бдительность стражи, принеся им вино со снотворным. От такого ангела никто подвоха не ждал. Генри тут же забрал вашу семью в безопасное место, и повелел схватить заговорщиков…

— Ну и ну, — только и смогла выдавить я.

— Я подверг вас и вашу семью ужасной опасности… Разумеется, я выплачу всю компенсацию. Ваша семья получит, как и обговаривали, ваше родовое поместье, некоторые фабрики и магазины, которые находились прежде во владении короны… И также вы и ваша сестра будут представлены к королевской награде.

Я пораженно молчала, не зная, что и сказать.

— Послушайте, Зельда… — вдруг напряженно сказал герцог, сжимая кулак. — Я знаю, что сейчас не лучший момент и не лучшее время… И я знаю заранее ваш ответ. Но все-таки… — он взял мою руку и надел мне на палец кольцо, в котором я узнала то, что приглянулось мне тогда в лавке, когда мы выбирали украшения для бала. Я уставилась на него в немом изумлении.

— Зельда… Ваши слова тогда… — начал Уилберт, но вдруг хлопнул рукой по одеялу. — Черт! Это просто нелепо… Если твои слова тогда были правдой… Я хочу сказать, что разделяю твои чувства. Я люблю тебя. И я действительно прошу твою руку. И сердце. И остальные конечности. Я знаю, что ты сейчас не готова ответить «да»… Я понимаю, почему. Я дам тебе время для раздумий, сколько захочешь. Я приду за ответом, когда ты будешь готова, — он поцеловал мою моментально заледеневшую руку и вышел, оставив меня сидеть с открытым ртом.

Отдохнув почти месяц в Гроннинге, где я почти все время проводила с Идан по ее просьбе, я вернулась в Прайер, где меня ждало множество новостей и изменений.

Во-первых, Генри сделал предложение Энжеле, которое та без сомнений приняла. Очевидно, совместные приключения сблизили молодых людей и они нашли друг в друге то, что искали. Во-вторых, мой отец, во многом благодаря влиянию будущего зятя, забросил азартные игры и обуздал свою страсть к вину. Он даже помирился с бароном Абелардом и принял активное участие в поднятии семейного дела. К тому времени Уилберт, который вернулся в Империю намного раньше, уже вернул нам все права на имущество, и семья переехала обратно в родовое поместье.

Никто не стал возражать, когда я изъявила желание уехать учиться в Регенберг. Так что я поступила в Королевскую Лекарскую Академию и погрузилась в премудрости целительского искусства. С Уилбертом мы больше не встречались, хотя я не переставала носить кольцо, что он мне подарил. Но каждый последний день месяца в комнату, которую я снимала у благообразной старой леди, курьер доставлял огромный букет цветов и записку от герцога с пожеланиями хорошей учебы и заверениями, что его чувства остались прежними.

Кроме одного раза, практически год спустя. Букет не принесли ни вчера, не позавчера, ни сегодня. И сидя за столиком, я тщетно пыталась скрыть свое волнение за чтением. Строчки скакали перед глазами, сюжет ускользал. Что это могло значить? Неужели… Неужели, герцог устал ждать? Нашел кого-то более сговорчивого? Разлюбил?…

На страницы романа вдруг закапали невольно выступившие слезы, и я в сердцах захлопнула злополучную книжку.

— Странно, — протянул мужской голос рядом со мной. — Я думал, что студенты радуются, успешно закончив учебный год, а ты плачешь…

Не веря своим ушам, я подняла взгляд. Передо мной стоял герцог де Инжеборг собственной персоной, в своем неизменном черном наряде. Его серые глаза светились весельем, а губы сложились в легкую усмешку.

— Уилберт… — прошептала я, вскакивая с места. — Что вы здесь делаете?

— Я пришел за ответом, Зельда… Прошло уже достаточно времени. Я уже успел изобличить всех заговорщиков и асторийских шпионов.

— И поэтому не послали букет? — я почувствовала, как рука, сжимающая мое сердце, разжимается.

— А, так ты из-за этого расстроилась? — поднял брови герцог. — Прости, я надеялся, что приеду раньше, но задержался в пути по делам… — он шагнул ко мне и взял меня за руки. — Итак, Зельда. Я повторю свое предложение… Ты готова выйти за меня и жить долго и счастливо, пока смерть еще сильнее не сплотит нас?