— Идем. Надеюсь, никто из вас не возражает — я вызвал дополнительный наряд охраны, раз нас покинул герцог, — за его спиной и впрямь виднелись бравые солдаты вааламской дворцовой охраны. До этого нас сопровождала всего пара человек. Возражений с нашей стороны не последовало.
Следующие пару дней подготовки прошли в еще большем бедламе и сумбуре. Идан доставили свадебное платье, которое вновь оказалось не таким, как она хотела. И эпопея с примеркой и переделкой продолжилась уже во дворце. Хорошо, что к костюмам для маскарада претензий не было, и я косилась на свое платье все эти дни, не в силах принять то, что мне придется ЭТО надеть. Но спорить с Идан было все равно, что угрожать главе Ордена Магов, будучи при этом адептом-недоучкой. Приближающееся торжественное событие сделало принцессу совсем невыносимой, а успокаивать ее приходилось мне. Не так было все — храмовые украшения, угощение на столе, музыка для маскарада…
Жених ее благополучно сбежал, сославшись на занятость организационными и политическими вопросами. Вместе с ним пропадала и Ванесса, которая с удовольствием окунулась в мир вааламских дворцовых интриг, легко доверив в мои руки капризную внучку. Я не сомневалась, что неофициальная правая рука регенбергского монарха, вынесет из этой поездки только выгодные себе и Империи знакомства и договоры. Уилберт вообще не собирался никому ничего объяснять, лишь изредка забегая проверить, что никто не умер до церемонии. Поговорить с ним наедине не было ни единой возможности, а при остальных я, естественно, не собиралась обсуждать его поведение. Я боялась, что Агнес мстительно разнесет новость о “женитьбе" герцога по дворцу, но слухов пока что никаких не водилось.
Наконец, настал день свадьбы. Церемония должна была проходить в великолепном храме богини любви, построенном прямо в море. К круглому строению с витражными окнами от берега вела дорога, по которой шли молодожены после церемонии, а присутствующие гости, стоявшие по обе стороны, бросали над ними лепестки роз. Раньше бросали и мелкие монетки, но после того, как одному из женихов выбило глаз, традицию решили отменить. В сам же храм на церемонию допускались только члены королевских семей, их родственники и очень близкие друзья. После свадебной церемонии принц становился первым и единственным официальным претендентом на престол в случае смерти короля или же его самостоятельного решения отречься от правления, а Идан, соответственно, становилась королевой.
Церемония состоялась без происшествий. Я сидела рядом с Уилбертом и Ванессой и чувствовала себя не в своей тарелке среди столь высокопоставленных особ. Меня представили как дальнюю родственницу, так что все вопросы у монарших особ отпали.
После заунывной молитвы главного жреца храма, молодожены принесли торжественные клятвы верности и обменялись поцелуем, который благодаря характеру Идан вышел чуть более страстным, чем предполагали традиции. Впрочем, принц Райан не особо этому возражал. Вообще, оба молодых казались весьма довольными друг другом, и я была рада этому. Принц и принцесса не отлипали друг от друга еще во время прогулки, и Идан мне шепотом поведала о том, что вела с Райаном тайную переписку. Только не говори об этом Уилберту!” — попросила девушка, (я ни секунды не сомневалась, что брат и так в курсе), так что он нравился ей еще задолго до встречи, а уж теперь ее симпатия возросла в разы. Мне оставалось лишь надеяться, что принц Лаэрте испытывает схожие чувства по отношению к принцессе, несмотря на все ее капризы, ставшей для меня второй младшей сестрой. Наверное, любить вопреки — мое проклятие?
Я так прониклась атмосферой, что присоединилась к остальным особам женского пола, льющих слезы счастья, и зашмыгала носом. Меня спасла герцогиня, сидевшая с невозмутимой легкой полуулыбкой на лице, протянув мне платок, которым я тут же поспешила промокнуть слезы.
— Плачете о собственной упущенной возможности? — герцог, наконец, соизволил заговорить со мной напрямую.
— Конечно. Как хорошо, что вы об этом заговорили! Потрудитесь объяснить ваше поведение двумя днями ранее…
— Какое именно? Простите, моя хватка иногда бывает довольно жестковатой. Забываюсь, — лицо Уилберта было непроницаемо, будто не его сестра сейчас выходила замуж. Мог бы нацепить хотя бы приличествующую случаю улыбку…
— Я о ваших словах… О том, о том, что я и вы… В общем… — я давилась, подбирая нужные слава. Уилберт, казалось, удовольствием наблюдал за моими мучениями. — В общем, с чего вы решили, что я вообще выйду за вас?
— А с чего вы решили, что это было предложением? — поднял бровь Уилберт.
Несносный, ужасный, отвратительный человек!
— В таком случае потрудитесь принести мне извинения, — прошипела я.
— За что? За ложные надежды? Не терпится стать миледи де Инжеборг? — усмехнулся Уилберт, пока мы все рукоплескали новобрачным. К счастью, за общим гамом нашу тихую перепалку слышно не было.
— Смею расстроить вас, герцог, но не все девушки населения двух стран еще потеряли от вас голову! Есть и исключения! — ссориться под носом у молодоженов было ужасным поступком, но остановиться было невозможно.
— И вы, я так понимаю, именно оно?
— Да! Если вам так хочется на ком-нибудь жениться, сделайте предложение Агнес — она наверняка просто умрет от счастья! — выпалила я, поднимаясь с места и следуя вслед за молодоженами. Я успела увидеть только перекосившееся лицо герцога, который не успел ответить, но мне от этого зрелища не стало лучше.
Настроение было испорчено окончательно. Я машинально следовала за процессией, не вдумываясь в происходящее, выбитая из колеи перепалкой с Уилбертом. Да как он вообще посмел со мной так разговаривать! За кого он меня принимает, за его дворцовую марионетку, с которой можно будет обращаться так, как вздумается? Если он полагает, что только из-за того, что он герцог де Инжеборг, и того, что я согласилась ему помочь, я буду его ручной собачкой — он глубоко ошибается.
Процессия направилась прямо к каретам, которые должны были отвезти всю королевскую свиту во дворец, где все должны были готовиться к маскараду, который заменял традиционный праздничный обед — впрочем, недовольных этим обстоятельством не было. Аристократы и аристократки с удовольствием обсуждали, что они наденут этим вечером…Молодожены ехали в отдельной карете. Я же должна была ехать вместе с Ванессой и Уилбертом, правда, перспектива ехать после нашей ссоры с герцогом меня не вдохновляла.
Мы с Ванессой достигли кареты первыми, и герцогиня забралась внутрь. Я замешкалась, пропуская ее вперед, и окидывая взглядом разноцветную толпу. Неожиданно среди людей мелькнуло знакомое лицо. Генри! Я пораженно застыла. Мужчина тоже заметил мой взгляд, ухмыльнулся, помахал рукой и скрылся в толпе. Я обернулась, ища глазами герцога де Инжеборга. Нужно сказать ему, что здесь наш враг!..
И тут я увидела, как герцог, ведя под руку Агнес, лучившуюся счастьем, будто именно ее только что вели под венец, садится в соседнюю карету. Все мысли о возможной опасности тут же вылетели из головы. Ах так, ну и хорошо! Это его обязанность раскрывать заговоры, а не моя. Развлекайтесь с противными дамочками, любитель большой груди и неприличных декольте!
Я неуклюже взобралась в карету, наступив пару раз на платье, что разозлило меня еще больше. Ванесса, видя мои мучения, хмыкнула и прикрыла лицо веером, ее глаза хитро поблескивали из-за него.
— Что? — не выдержала я, позабыв о вежливости и о том, с кем я разговариваю.
— Ничего. Милые бранятся — только тешатся! — протянула герцогиня, и прикрыла глаза, делая вид, что задремала.
Я даже открыла рот от удивления и возмущения одновременно. И Ванесса туда же!
Когда мы достигли дворца, мой гнев немного поутих. Все-таки у моей подруги свадьба, а я занимаю тем, что ревную ее брата и ругаюсь с ним же. Это было не в моем характере, все дурное влияние Уилберта заставляло меня вести себя нетипично. Наконец-то я поняла, почему у него была такая репутация во дворце. С ним не связывались именно по причине его острого языка, которым он без труда ставил на место всех — от генералов до старых дев. И с чего я взяла, будто он мне нравится и вообще милый молодой человек? Решено, вообще разговаривать с ним не буду. Пусть наслаждается обществом брюнетки, уже раз предавшей его, если вспоминать историю, рассказанную Идан — видимо, некоторых жизнь ничему не учит.
