«Из тьмы кромешной я смотрю…» (Перевод с английского: из У.Э. Хэнли [1849–1903]) I am the master of my fate, I am the captain of my soul! W.E. Henley Из тьмы кромешной я смотрю В ночную мглу, где свет потух, И всех богов благодарю За свой неукротимый дух! Окровавленной головы Не гнул я в лапах палача И взмах тяжелой булавы Встречал, не дрогнув, не крича… За этим миром зла и слез Лишь ужас ада впереди; Полно грядущее угроз, Но страха нет в моей груди! Пусть узки крепких врат столбы, Пусть карам счет потерян там, — Я — господин своей Судьбы, Своей души я кормчий — сам! «Когда мы кровью истекаем…» (Испанская децима) Когда мы кровью истекаем, Когда пришел последний час, — Мы ждем, что Бог услышит нас… Но тщетно: Он недосягаем. Так суждено: мы умираем! Над нами Рок, неумолим, Стоит, как черный Серафим, И грозный Голос несмолкаем: — «Мой приговор непререкаем И меч Судьбы — неотразим!» Амулет Как-то в детстве мне кобольд пещерный Дал «на счастье» в оправе берилл; И я верил в те дни, легковерный, Что с кольцом он мне счастье дарил… Но за время скитаний по свету Был той вере положен предел: Разве верят еще амулету, Если счастья он дать не сумел? Этот кобольд приснился вчера мне: Он ковал для кого-то кольцо На огне, разведенном на камне, Утирая от пота лицо. Я сказал: — «Мы с тобою знакомы… Где же ты пропадал столько лет? Почему же, пещерные гномы, Не дал счастья мне ваш амулет?» И в ответе звучало участье: — «Подожди: этот срок слишком мал! Чтоб вести с нами речи про счастье, Ты еще слишком мало страдал…» …………………………………………… На балконе давно стемнело. Я вернулся и, вот — сижу… Уходя, говорил несмело: — «Провожая тебя, скажу!» Ты ушла! И с мечтой туманной Наших слов не могу связать… Ты ушла… О любви желанной Как-то так… не пришлось сказать. Молния
Вся жизнь твоя — как молния… Она Здесь умирает в недрах черной тучи; Но в этой мгле, где злее холод жгучий, Еще живет, на смерть обречена… В последний раз — порыв молниеносный, Как гордый взмах орлиного крыла, — И вновь в душе вспарившего орла Звучит победно гимн многоголосный! Разорвана густая пелена: Сквозь клочья туч, ты видишь, небо блещет… Твоя душа, как молния трепещет, Твоя душа от смерти спасена! «Еще немного, и вечность разом…» Еще немного, и вечность разом Поглотит все, чем мы так гордимся… Напрасно будет бороться разум: Мы к прежней жизни не возвратимся. И око Смерти, сверкая властно, Заглянет в очи отжившей жизни: С последним вздохом слетит бесстрастно Привет последний земной отчизне… Нас утешают и учат: верьте — Грядущей жизни вас ждет начало. О, если б только за тайной Смерти Нас новой жизни не ожидало! «На лыжах мы к озеру вышли, где ели…» На лыжах мы к озеру вышли, где ели Крутою стеною с откоса сходили; А в небе лучи золотые горели, Рассыпавшись блестками радужной пыли… Вдали — небольшой островок, на котором Вчера были вечером, в сумерках, мы же: Два узеньких следа мудреным узором По ровному снегу оставили лыжи… Кругом — никого: только мы да олени; А мы — точно два дикаря-печенега! Мохнатые ели отбросили тени, И ветки их гнутся под тяжестью снега. «Мне снился сон… Я умирал… Росла…» Мне снился сон… Я умирал… Росла Немая тьма… И медленно оттуда Ко мне звезду хрустального сосуда Как бы Рука Незримая несла. И стало ясно: Кто-то в чашу эту Был должен влить лучистого вина, Чтоб до краев она была полна Живою влагой — даром жизни свету. И в светлой чаше, радостно дыша, Теперь вино струилось и алело… И стало ясно: чаша, это — тело, Где вновь живет бессмертная душа. Числа Еще великий Пифагор, Отец древнейшей теоремы, Учил, другим наперекор, Не верить в то, что числа немы… Гармония небесных сфер, Звучанье арфы, шелест ветра, — Во всем он находил пример Своим воззреньям геометра. И мы, чрез много сотен лет, Стоим почти у той же грани: Числом, измерив путь планет, Мы ждем от чисел новых знаний… И, если людям суждено Проникнуть в мировые дали, Где жизни первое зерно Хранят туманные спирали, — Мечтой тысячелетних дум, Мы тайной жизни овладеем, И будет все познавший ум В веках великим чародеем! |
