«Когда не мы причиной зла…» Когда не мы причиной зла, Оно нам, людям, неподсудно: То — буря потопила судно, И дом наш молния сожгла… Но если брат поднять на брата Свой нож предательский посмел, Тогда пощаде есть предел, Тогда судите супостата! На нем — проклятия печать! Карайте тех, чья воля злая, Преступным умыслом пылая, Велела сердцу замолчать. Кисмет Убежать нельзя от Рока. Рок всегда так прихотлив, Что нельзя узнать до срока, Смерть грозит иль будешь жив… Помню: ночь… Константинополь… И, красив, как Аполлон, Строен, как высокий тополь, Входит юноша в притон, Где идет в пылу азарта, С темным случаем игра, Где за картой метит карта Чье-то счастье до утра. У него в петлице астра; Модный плащ спустив с плеча, До последнего пиастра Кроет банк он сгоряча!.. Сорван банк! Но пораженью Банкомет не верить сам, И у многих зависть тенью Пробежала по глазам; Только он не дрогнул бровью И уходит, как герой, Равнодушный к острословью Всех следивших за игрой… ………………………………… Ночь прошла… А утром рано На Галате, у воды. Прямо к телу с тяжкой раной Шли кровавые следы… То был он, игрок счастливый; Но за счастье на пути Рок потребовал ревнивый: — «Долг свой жизнью заплати!» Року все покорны рабски, Без изъятья… все… любой!.. Это — Кисмет по-арабски; Это мы зовем Судьбой… I. «У окна в тиши дворца…» (Испанская децима) У окна в тиши дворца, За решеткою чугунной, В легкой дымке ночи лунной — Очерк женского лица. Чьей-то песне нет конца, Черный плащ у колоннады, А на мраморе ограды Тень влюбленного певца… Бьются юные сердца, Льются звуки серенады. II. «В нашей жизни смерть — закон…» (Испанская децима) В нашей жизни смерть — закон, И для смерти нет предела… За решеткою придела В строгом храме чей-то стон. Свечи… Скорбный перезвон… Запах ладана и мира… Гроб в цветах и пенье клира… И по мрамору колонн Чья-то тень кладет поклон За ушедшую из мира. «Все было так давно, давно…»
Все было так давно, давно — В потемках каменного века, Когда Судьба к звену звено Ковала дни прачеловека… Я вижу море, небеса, И каждый мыс, и остров каждый, И бесконечные леса, — Весь мир, каким он был однажды; У серых северных морей Я вековые вижу сосны, Где россыпь древних янтарей Захоронил песок наносный… В истоме летнего тепла В стволах сосновых бродят соки, И ароматная смола Течет, когда приходят сроки; Сперва ее смывает вал, Когда начнут расти приливы, И где-то у подводных скаль Хранить, как скряга бережливый; Потом, в иные времена, Промчится ветер озверелый, И дюнам в бешенстве волна Вернет янтарь окаменелый… Так жизнь идет путем своим… В ней — неразгаданные тайны; А я, случайный пилигрим, Я лишь свидетель их случайный… Мой взор упал на мураша; Он, по коре бежал беспечно, Дорогу пересечь спеша Густой смолистой капле встречной… Напрасно! Липкою смолой Оплошный на бегу захвачен… Не знал он! Каждому Судьбой Свой темный жребий предназначен. ……………………………………….. Янтарь еще в руке моей… Стою, виденьем зачарован: Мой золотистый муравей В янтарном замке замурован. «В ясную ночь звезды горят в Млечном пути…» (Хориямбы[10]) В ясную ночь звезды горят в Млечном пути… Сколько огней, сколько миров в этой Вселенной! Разум молчит! Ты ослеплен! Можешь? Сочти, Или склонись, падая ниц с думой смиренной… В блеске огней, в этих лучах, в сонме планет Знаков Судьбы древний язык чудится взорам… Можно ль найти ключ к письменам, к хартиям лет, Что суждено было хранить звездным узорам? С трепетом я волю Судьбы в небе прочу, Чтобы с души бремя тоски смело развеять! Буду беречь, буду нести в сердце мечту, В жизни земной светоч любви буду лелеять! «Блеснул и мне в трущобах жизни свет…» Блеснул и мне в трущобах жизни свет… Все позади: и своды подземелья, И узкий ход, и ветер вдоль ущелья. Лишь на губах осталась горечь лет. Кто не дерзал, и немощен, и слаб, Кто, богомолец, шел на богомолья, — Тот будет чужд безумству своеволья: Загадку жизни разрешит не раб! Здесь, в городах, где стережет напасть, Где мы, как пчелы, труженики улья, Где смерти зев раскрыт, как пасть акулья — Не можем мы на след ее напасть. Но тайну эту я дерзну найти! В далекий край, к обителям обилья Пойду за ней — туда. Где нет насилья, Где ко всему открыты все пути. Успею ли? Свершу ли подвиг свой? Наш косный мир спасу ль от безначалья? В закатный час морскую вижу даль я И небеса в огне над головой… Душа скорбит… Еще горит заря… И тяжело оперся на костыль я: В просторах неба даст ли дух мне крылья? Таимое откроют ли моря? вернуться В этом стихотворении каждое слово должно нести ТОЛЬКО ОДНО ОСНОВНОЕ УДАРЕНИЕ; добавочные ударения в словах не допускаются. |
