«В закатный час я на песке хрустящем…» Der Himmel liess,nachsinnend seiner Trauer Der Sonne lassig fallen aus der Hand. N.Lenau Le ciel vient de laisser, dans le deuil qui l’accable, Le Soleil lui glisser negligemment des mains. A. Therive. В закатный час я на песке хрустящем Лежал у моря в смутном полусне: Задумавшись, забыв о настоящем, С минувшим вновь я был наедине… И в памяти, как нити в паутине, Сливались мысли… Розовый закат Бледнел вдали и гас в морской пучине; Ночная тень была уже у врат… Пусть в этот час живое сердце знало, Что жизнь — лишь сон, что тело — только прах; Пусть разум знал, что жить осталось мало, — Надежда тлела, побеждая страх. Но так тревожно ласточки кричали… Да, смерть следит за жертвой, как паук, И небо вдруг нечаянно, в печали, Позволит солнцу выскользнуть из рук… «Иду пустынною тропой…» (Рондель)* Иду пустынною тропой, Такой чужой, такой усталый… Еще в огне вечернем скалы, Но в небе гаснет свет скупой. Так меркнет жизнь… А я, слепой, Бездомный странник запоздалый, Иду пустынною тропой, Такой чужой, такой усталый… Как зверь, на дальний водопой Я пробираюсь, одичалый, Туда, где гаснет запад алый. Шуршать песчинки под стопой… Иду пустынною тропой. «Думы мои о тебе одной…»* Думы мои о тебе одной Я в тайне хранить умею… Сердцем тебе я давно родной, Но правды сказать не смею… Думы мои о тебе одной. В мире моем — лишь «не ты» и «ты». Всего, что «не ты» — не надо… Стоить ли жить, если нет мечты? А сердце тебе так радо!.. В мире моем — лишь «не ты» и «ты». Мысли мои у тебя в плену, Где долго душа томилась: Точно ждала, что простишь вину, Простишь, что любовь ей снилась… Мысли мои у тебя в плену. Возмездие Пусть человек был, волей случая, Еще вчера пещерным жителем, — Ему знакома гордость жгучая: Недавний раб, он стал властителем! В борьбе с небесными просторами Рука не дрогнет дерзновенная, И в небе звездными узорами Горит покорная Вселенная… Винты гудят и каждой лопастью Незримо режут дали мглистые, А самолет идет над пропастью, Раскинув крылья серебристые… Но за добычей Смерть крылатая В погоню бросится воздушную, Наметив взором соглядатая, Куда метнуть стрелу послушную. Грозя за дерзкий вызов карами, Недобрый луч пошлют созвездия, И те, кто мнят себя Икарами, Погибнут жертвами возмездия! Палимпсест
Читаю снова жизни длинный свиток, Где юность скрыла в четких знаках чары… В те дни я пил из драгоценной чары Хмельной любви божественный напиток. Для новых строк уже не хватит места! Стереть? Но жаль, пожертвовать мечтами, Похоронить под бледными словами Былое счастье в склепе палимпсеста… «В далекой Индии, где сходятся все грани…» В далекой Индии, где сходятся все грани Былых времен и быта древних рас, Брамины вещие, раджи и магарани Так много тайн уберегли от нас… Мы, изощренные в пустой игре словами, В их тайники проникнуть не могли, Но веет мудростью, непонятою нами, От древних книг пражителей Земли. Когда-то с Запада, до побережий Ганга; Пришли враги в страну Упанишад; Но македонский Вождь и грозная фаланга На Запад свой отхлынули назад… Народ был духом горд, не силой бранных копий! Он в мыслях шел к началу всех начал, Творил религию мистических утопий И жизнь, и смерть с достоинством встречал. А мы? Стремимся мы свой жалкий век прославить И на песке воздвигнуть обелиск, Гордясь, что в небеса нам удалось направить Свою стрелу и ранить лунный диск… Черный круг Вокруг меня колдуют духи злые: Я в черном круге злого колдовства… Спасти могли заклятья в дни былые, Но верить ли, что сила их жива? Шептать ли их? В пределы нежилые Не долетать напрасные слова? И стережет Урана луч склоненный Мой тайный путь, мне предопределенный. Ключ (Рассказ археолога) Здесь был оплот былой державы… Теперь — кругом распад и тлен. Как след веков, у древних стен Тяжелый ключ был найден ржавый. Я знал: отвесная скала Была за старой цитаделью, И в черной башне к подземелью Крутая лестница вела; А дальше — длинный ход подземный Вводил нас в мрачную тюрьму, Где с дымным факелом сквозь тьму Шагал когда-то страж тюремный. Давно-давно томились там И жили люди в этих норах; И в позабывших солнце взорах, Горел огонь мольбы богам… Но кем же в каменных проходах Был брошен ключ в стенах тюрьмы, Где на него наткнулись мы В раскрытых нами древних сводах? Не мне по ржавому ключу Проникнуть в вековые тайны! Догадки шатки и случайны, Но я свою в рассказ включу. А было так. Тянулись годы… Он жил и знал, что за стеной, Как прежде, был простор земной И недоступный мир свободы… Шаги… И мысль: тюремщик стар, А ключ тяжел и в нем — спасенье! И узник, улучив мгновенье, Ключом нанес ему удар… Потом беглец, в чужой одежде, Прикрыв за мертвым телом дверь И бросив ключ, бежал, как зверь, Навстречу призрачной надежде… Что было суждено ему? Его побег, он был удачен? Что сталось с ним? Ушел? Был схвачен? Никто не скажет никому. …………………………………………… Пусть мы, случайные потомки Всех тех, кто сам давно угас, И пусть от них дошли до нас Одни руины и обломки, — Но знаем мы: еще горит В сердцах у нас огонь свободы, Как в душах предков, в дни невзгоды, Пылал он со времен Лилит… Мы на путях своей разведки В пластах земли найдем их след, И, в свете славы их и бед, Нам станут близки наши предки! И близок станет нам беглец, Что черпал горе полной чашей… Его Судьба подобна нашей: Он в мире — временный жилец; Но, позабыв страданья тела, Он знал завет: «Горе сердца!» И волю к жизни до конца Хранить душа его умела… |
