- Ладно, брат Бьорн, - сэр Отто заглянул внутрь шлема. Подхватив матерчатую полу своего одеяния, нашел более-менее чистый участок ткани и принялся ею что-то оттирать. - Ты ведь прикроешь меня в случае нужды.

 Хосек не ответил. Поглаживая рукоять ножа, он, судя по движениям его головы, обводил взглядом их место.

 - Быстрее, брат. Нам нужно обойти кругом всего лагеря.

 Отто вытащил импровизированную тряпицу и еще раз критично оглядел свой шлем изнутри.

 - Не сердись, - миролюбиво попросил он, протирая выбритую маковку ладонью до того, как опять водрузить на нее шлем. - Уже иду.

 Они добросовестно и быстро обошли кругом лагеря, однако не обнаружили ничего за исключением мелкого зверья. Уже возвращаясь, наткнулись на место, где посреди лесной просеки стояло мутное зеленое озерцо. Сэр Бьорн придержал за руку товарища, кивая на росшие у илистого берега кусты.

 - Подожди меня, брат Отто.

 Оставшийся в одиночестве храмовник присел на траву, положив рядом меч. Потом оглянулся на кусты, в которых скрылся его напарник и стянул с головы шлем. Склонившись над водой, он зачерпнул ее ладонями и с наслаждением умылся.  Мигом позже он вздрогнул от внезапного испуга. Из воды на него смотрело красивое женское лицо. Смотрело не отрываясь, и, по-видимому, не было мертво. Силясь разглядеть это новое чудо, сэр Отто склонился ниже, полагая, что ему почудилось. Незнакомка мягко улыбнулась, и ее образ в мутной зеленой воде будто бы приблизился.

 - Бьорн! - не отрывая глаз от незнакомки, негромко позвал храмовник. - Иди, посмотри!

 Из воды показалась перевитая водорослями рука. Тонкие пальцы ласково погладили небритую щеку храмовника, и вдруг, впившись в затылок, рванули его вниз.

 Толчок был так силен, что сэр Отто сам не заметил, как оказался по пояс в озере. Он не ушел под воду весь только потому, что успел вцепиться в кстати оказавшийся рядом древесный корень. Но нечисть не отпускала, ухватившись за него руками, которых становилось все больше. Не имея возможности вскрикнуть или глотнуть воздуха, храмовник бился, взбаламучивая воду, и обагряя ее кровью из расцарапанного затылка. Теперь лицо, которое он по-прежнему видел сквозь вспыхивавшие перед его глазами черно-багровые круги, не казалось привлекательным или даже вообще человеческим. Состоявшее из переплетений болотных трав, с острыми сучками вместо зубов, оно щерилось в оскале, почти касаясь древесными выростами его судорожно сжатых губ. Сэр Отто отчаянно дернулся из последних сил, чувствуя резкую боль в груди у сердца, и разжал пальцы, давая озерному монстру увлечь себя на дно...

 В последний миг что-то жесткое и режущее мертвой хваткой вцепилось в его плечо и рвануло вверх - к солнцу и сырому лесному воздуху, с которыми он уже успел распрощаться. Захлебываясь и кашляя, сэр Отто рухнул в прибрежную грязь, чувствуя пронзительную боль в затылке, с которого, должно быть, сорвало всю кожу. Вслед за ним из озера рванулось нечто дикое, уродливое и сучковатое, взметнув над водой десятки живых травяных отростков...

 Чудом увернувшись от рухнувшей сверху болотной мерзости, сэр Отто с оттенком изумления еще не до конца прояснившегося сознания увидел стоявшего у самой кромки воды Бьорна Хосека. Оплетенный тинистыми конечностями огромный храмовник на вытянутой руке удерживал на расстоянии от себя мерзостное существо, чем-то отдаленно напоминавшее сприггана из бресилианских лесов. Его огромный двуручник валялся далеко в стороне, видимо, выбитый при нападении. Однако вторая рука Хосека была свободна, и ее он как раз с маху впечатал в то, что было у твари на месте лица.

 В походе храмовнику Отто доводилось вскользь услышать байки о силе сэра Бьорна, с одного удара валившего быка или могущего перешибить хребет волку. Однако когда под латным кулаком раздался отчетливый хруст, Отто не поверил своим ушам. Глазам, все же, пришлось поверить. Одна за другой разжимались, опадая, сучковатые руки. Чудовище, только что живое и страшное в своей стремительности, теперь превратилось просто в проломленную покрытую тиной корягу. Хосек приподнял висевшее у него на руке, чем-то отдаленно напоминавшее человеческое, тулово и с хрустом переломил его об колено.

 Подскальзываясь в грязи, сэр Отто поднялся сперва на четвереньки, потом на ноги. Его потряхивало. Хосек отбросил в сторону уже дохлую тварь и, подобрав валявшийся в грязи шлем, протянул его напарнику.

 - Х-храни тебя С-создатель, б-брат Бьорн, - заикаясь, пробормотал Отто и осекся. Со стороны оставленного ими лагеря раздались отчаяные крики и чей-то рев, перемежаемые треском и шипением.

 Храмовники, не сговариваясь, бросились туда. Лагерь оказался совсем рядом, благо, они почти закончили обход. И, к тому моменту, как заросли выплюнули их на облюбованную товарищами поляну, они уже знали, с чем придется иметь дело.  Четверо рыцарей, прикрываясь щитами, отступали назад, к болоту. Двое неподвижно лежали в разных частях поляны куда, судя по виду тел, их расшвыряла какая-то чудовищная сила. Еще один, больше походивший на обагренное кровью месиво из человеческой плоти и покореженного металла, лежал на земле у незажженного костра. На живых, оглашая окрестности диким хриплым ревом, наступал большой, в три человеческих роста, сильван. Демон из Тени, взбешенный многолетним заточением в теле дерева, растерял остатки разума, даже если тот у него имелся. Теперь он видел перед собой живую плоть - то, чего он вожделел более всего в двух мирах, и так и не смог получить. И потому само лицезрение людей приводило его в неописуемую ярость.

 - Бьорн! - уцелевший среди своих обреченных людей капитан вовремя отскочил с пути рухнувшего сверху огромного древесного сука. Сильван взревел, вздергивая покрытый зеленью отросток для нового удара. - Твоя сумка!

 Задрав голову вслед за указающим перстом старшего храмовника, Хосек обнаружил свой мешок висящим высоко среди ветвей у края поляны. Не задаваясь вопросом, как он туда попал, храмовник кивнул сэру Отто и, подпрыгнув, ухватился за нижнюю ветвь.  Стражи и маг в некотором изумлении наблюдали, как быстро храмовник подбирался к подвешенному мешку, несмотря на сильно мешавший ему тяжелый доспех. Меж тем сильван, почти загнавший храмовников обратно в болото, сумел достать еще одного рыцаря, почти снеся ему голову ударом тяжелой ветки. Оставшиеся с отчаянными криками атаковали безумного демона, однако их мечи мало чем могли навредить толстому древесному стволу.

 Хосек добрался, наконец, до своей сумки. Мгновение спустя он сбросил ее в руки ожидавшему внизу напарнику. Сэр Отто вытащил на свет нечто круглое, размером не больше кулака, похожее на металлический шар. В какой миг в руках его появились кремень и кресало, никто из наблюдавших за битвой углядеть не успел. Храмовник выбил сноп искр прямо на лежавший перед ним шар и, размахнувшись, с силой метнул его в древесного монстра.

 Бросок был удачен. Шар попал в сильвана и застрял в его кроне. Демон обернулся и, заметив новых врагов, сделал к ним шаг. Однако больше ничего сделать он не успел. Раздался взрыв, и теснимых храмовников обдало веткам и щепой. Большая часть сильвана упала перед загнанными рыцарями, другая попадала то тут, то там малыми кусками.

 К тому моменту, как Хосек спустился с дерева, его четверо уцелевших товарищей уже занялись ритуалом провода погибших к Создателю. Храмовники действовали споро, то и дело оглядываясь на постепенно погружавшиеся в вечернюю тьму болота. Леса вокруг было достаточно, и не пришлось удивляться тому, что погребальный костер запылал быстро.

 - Мы не можем оставаться здесь, сэр, - обратившийся к капитану храмовник был не старше Отто. Свой шлем он потерял во время битвы и пока его не нашел. - Сдохший демон привлекает к себе нечисть.

 - Я сам это знаю, брат Кай, - потирая сочившиеся суковицей порезы от когтей, старший храмовник обернулся к Хосеку, который бережно перебирал содержимое мешка. - Что у вас, Бьорн?

 - Нечисть в лесу есть, - как всегда без тени эмоций, спокойно доложил Хосек. - Если мы встанем лагерем на ночь, останется уповать на Создателя.