— Капитан Клин. Чем вы можете доказать, что занимаете названную должность?

Мужчина, казалось, слегка растерялся.

— Но почему я должен вам что-то доказывать? — удивился он. — Я не собираюсь ни арестовывать вас, ни причинять иные неприятности. Мне просто по статусу положено знать обо всём. Что происходит на вверенной мне териитории. Поэтому я и интересуюсь, может, вы здесь со специальным заданием? И вскоре улетите отсюда? Если это так, то я хотел бы попросить вас выполнить одну мою просьбу: выложить обращение правительства Одды на нескольких сайтах в информатории. Поверьте, наша планета не останется в долгу — мы отблагодарим вас по-королевски!

Клин пожал плечами и, не видя причины скрывать правду, ответил:

— Мы здесь оказались случайно. И, к сожалению, похоже, застряли. Блок-эскадра нас не выпустит в большой космос. Так что, господин президент, извините, но передать ваше послание широким слоям репортёров не получится.

На лице Конкрайта появилась улыбка. Он услышал, что хотел. Отличный военный корабль, оказавшийся на Одде волею случая — прекрасный подарок судьбы! Раз корабль здесь застрял, то никто не будет удивляться, что экипаж вдруг потерял память. А через месяц-другой потеря памяти не будет играть уже никакой роли…

Президент Конкрайт обернулся к флаеру и помахал руками, словно приветствуя кого-то. Прибывшие на «Меченосце» удивились странному поведению местного руководства, а во флаере зашевелилось что-то тёмное и бесформенное. Капитан Клин успел выхватить пистолет из кобуры и даже направить его в сторону флаера, но ментальный удар невероятной силы свалил его с ног. Свет померк в глазах Георга Клина.

Президент Конкрайт, тоже попавший под удар матери туэлли, покачнулся и рухнул на колени, однако, сознания не потерял. Несколько секунд он стоял, наклонив голову, а изо рта у него текла тонкая струйка жидкой слюны. Потом он поднялся, повернулся к сопровождавшим его солдатам и, шатаясь, как пьяный, указал рукой на широко распахнутый входной шлюз «Меченосца».

— Проверьте внутри всё. Тех, кто в сознании — убить. Остальных не трогать до завершения осмотра. Приступайте.

Солдаты взбежали по лестнице и скрылись внутри корабля, а Конкрайт, пошатываясь, направился к матери туэлли. Из тёмной бесформенной массы появился отросток, который прикоснулся к голове мужчины. Конкрайт несколько секунд стоял не двигаясь, потом его искажённое лицо разгладилось, и он облегчённо вздохнул.

— Спасибо, мать, полегчало. Удары у тебя просто убойные.

Мать туэлли не произнесла ни звука, но Конкрайт понял её и без слов.

— Да, да, я сейчас сам начну переносить тела. Не нервничай…

Он схватил первого попавшегося военного, освободил его от громоздкого лучемёта, перенёс человека к флаеру и погрузил в тёмно-коричневую массу. мать туэлли тотчас приняла форму шевелящегося конуса, скрыв в себе Анвара Сидаса.

— Господин, все обнаруженные люди без сознания, — доложил Конкрайту вернувшийся охранник.

— Хорошо, начинайте переносить их.

— Господин, мне кажется, что не весь экипаж на месте. На одном из пультов идёт формирование карты местности, и слышатся переговоры нескольких человек.

Туэлли, занимающий самое высокое положение на планете, на секунду нахмурился.

— Покажи мне, где это.

Спустя несколько минут он осмотрел трёхмерное изображение территории, в центре которой виднелся крохотный «Меченосец», и убедился, что данные для построения карты идут прямо сейчас. Конкрайт недовольно послушал разговор веселящихся пилотов и отправился вниз, к флаеру. Мать скоро должна закончить работу с первым преобразованным, у которого и можно узнать кто и на чём улетел. Конкрайт ушёл, а его «охранник», бывший сержант первой учебной роты, не получив приказа от туэлли, остался в рубке, переминаясь у стены с ноги на ногу.

Не прошло и нескольких минут, как на связь с кораблём вышел Ван-вейс.

— Пульт, пульт, как слышишь, как видишь? — сбоку от формирующейся карты появилось изображение улыбающейся конопатой физиономии. — Крэйг, ты там уснул что ли? Оп-па… Кто это?

Виртуальный Ван-Вейс уставился на незнакомого военного, молча стоящего в сторонке.

— Эй, где пилот? Что у вас там происходит? Где капитан Клин?

Незнакомец по-прежнему молчал. Ван-Вейс оглядел рубку управления, насколько позволял передатчик телестерео.

— Что за чёрт! — он отключил канал связи с кораблём и вызвал борт номер один. — Грег, Пётр, вы в порядке?

— Само собой, — ответил Грег, даже не поворачиваясь. Они с Петром любовались стадом мчащихся по земле шестиногих зверюг. Похожих на оленей, попутно прикидывая, сколько шашлыка получится из одной туши.

— Ты когда с кораблём соединялся? Шумский, очнись!

Грег повернулся к телестрео и увидел, что Ван-Вейс выглядит по-настоящему встревоженным.

— Вообще не соединялся. Картограф сам работает, а попусту болтать с Клином не хочу. Что случилось-то?

— В рубке никого из наших нет, зато у шкафа с контроллером навигации стоит какой-то незнакомый сержант с «Гаузером» наизготовку.

— Ого! — это сказал уже Пётр, мигом забывший про бегающий внизу шашлык. — Ты хочешь сказать, что «Меченосец» арестовали?

— Я ничего не хочу сказать, потому что ничего не понимаю.

— Подожди…

Грег соединился с кораблём и увидел, что к незнакомому сержанту подходит Анвар Сидас. Кроме них двоих в рубке никого больше видно не было. Странно: мозговой центр корабля никогда не оставался без присмотра Крэйга или штурмана Пирса. А сейчас их нет, зато в наличии двое посторонних, один из которых вообще чужак.

— Анвар, приём! Что у вас случилось?

Сидас поглядел на Шумского пустыми глазами и пожал плечами.

— Ничего не случилось. Всё хорошо.

— Тебе не кажется… — Грег поглядел на Петра и осёкся, увидев странное выражение лица друга. — Ты чего?

— Тот, другой, это сержант из первой роты, — отодвигаясь подальше от передатчика, шёпотом сказал Пётр. — Из нашей учебки на Сольтане. Я его узнал, хотя фамилии не помню. То ли Халли, то ли Ханни. Точно он! Но что он делает на нашем корабле?

— Хороший вопрос. Анвар! Кто этот сержант?

— Он из местной рейнджерской службы. Они прибыли к нам от имени правительства Одды. Сам президент планеты сейчас разговаривает с капитаном Клином. Вы скоро прилетите?

— Понятно. Скоро. Отбой.

Грег обменялся с Петром недоумёнными взглядами и соединился со вторым бортом.

— Серж, ничего не понимаю. В рубке стоит Сидас — такое впечатление, что сожрал полкило седативного. А рядом с ним какой-то сержант. Пётр уверяет, что видел его в учебке на Сольтане, а Сидас утверждает, что этот тип из местной рейнджерской службы.

— Даже если и так, то почему посторонний находится в рубке, когда ни Клина, ни Крэйга, ни Пирса там нет?

— Не знаю. Предлагаю вернуться и выяснить.

На веснушчатом лице Ван-Вейса отразилось отчётливое сомнение.

— Жора будет орать, что зря топливо потратили. Давай уж закончим…

— Нет! Я думаю, нужно вернуться и выяснить ситуацию. Всё-таки мы на чужой планете… К тому же, топливо, кроме как на полёты вокруг «Меченосца» нам тратить и некуда. Возвращаемся!

Оба штурмовика прекратили неспешный облёт территории и полетели к кораблю. К этому моменту тел лежащих в беспамятстве около входа в звездолёт уже не было — Конкрайт предусмотрительно распорядился затащить всех внутрь после того, как узнал, что на вылете находятся не просто два разведывательных флаера, а штурмовики, способные превратить в огненный ад всё вокруг «Меченосца», а, заодно, повредить и сам корабль. Конкрайт, как никто другой, знал с каким трудом достаётся вооружение, а потому желал завладеть не только отличным звездолётом, но и маневренной авиацией планетарного масштаба.

Когда на горизонте появился борт номер один, мать туэлли выпустила из своих объятий капитана Клина. Конкрайт, не дожидаясь его рапорта о готовности служить верно и вечно, спросил:

— Сколько человек сейчас в полёте на флаерах?