Анну и ее семью он поразил белизной колонн, роскошью сада перед фасадом и исполнительностью и услужливостью людей - не успели гости выйти из кареты, они скопом 'обрушились' на них:

'Госпожа! Как дорога? Вы не устали? Желаете отдохнуть на свежем воздухе или в покоях? Прикажете отнести багаж?' Мэнэльтарма распорядился багажом и приказал доложить семье о прибытии. Он уже подавал руку Анне, еще выходящей из кареты. Так как ее немного потряхивало от волнения, рука будущего супруга, (который уже, как оказалось, обуздал свою больную страсть и держался спокойно), была девушке надежной опорой.

- Готова? - шепнул он ей где-то в области виска.

Рыжая слегка испуганно на него посмотрела, но затем светло улыбнулась. Видя ее бойкую улыбку, мужчина знал, что ей все по плечу - любые страхи и переживания, а это и испытанием назвать-то сложно - она выстоит все, с гордо поднятой головой.

В огромном зале их уже поджидала семья. При приближении гостей они двинулись навстречу. Отец Мэнэля - Пэриан, был уже немолод, немногочисленные морщины покрывали его лицо, но это не лишало его статности. Черты его лица, (как и характер) унаследовал старший сын. Госпожа Ильфукиир наоборот - была невысокого роста, красивые волосы цвета звезды были аккуратно убраны. Хоть она не была так аристократично складна и изящна, как ее спутник, разница между ними только больше облагораживала их.

Шустрей оказался Олвар. Он был очень похож на своего брата, но красотой пошёл в мать. Подскочив к вошедшим, не скрывая своего интереса, он только и делал, что восклицал и ахал.

- Добро пожаловать! Брат! Я так рад за тебя, - он крепко обнял Мэнэля.

Затем подбежал к Анне.

- Ох, Вы само очарование! - он отступил назад, осекся, увидев Гора, затем подойдя к родителям:

- Ах, это...

Пэриан строго окликнул сына, а затем извинился перед всеми за него, объясняя, что Олвар очень ждал встречи.

- Отец, разве это плохо? - заливисто рассмеялся паренек, уже обмениваясь мнениями по поводу предложения пойти пострелять из его лука с Горацием.

Кажется, они быстро нашли общий язык.

Возвращение домой было даже лучше, чем Мэнэльтарма себе представлял. К Анне родители отнеслись с почтением, словно не было в ней человеческой души. Даже беглым взглядом отец сделал вывод, что перед ним стоит человек с тандемной душой. Его сын не ошибся.

- Располагайтесь, и чувствуйте себя как дома, - обратился Пэриан к гостям, - наши слуги исполнят все ваши пожелания.

***

К концу дня все удалось как нельзя лучше: гости разместились в роскошных комнатах, уже разобрав вещи. Олвар настоял, чтобы Гор делил с ним его комнату на время пребывания. Всего за полдня они успели пострелять из лука, поиграть на мандолине, вдоволь набегаться с собаками, искупаться... возможно, даже стать друзьями навек. До начала ужина Мэнэльтарма, Саркис и Пэриан гуляли по саду, беседуя о политике, ситуации в стране и об экономике. Отец Анны был довольно умным и осведомленным человеком во многих вопросах, что не могло не радовать Пэриана. Постепенно, его закоренелое, отрицательное мнение о людях менялось тем быстрей, чем больше он разговаривал с Саркисом, и удивлялся, как много тот знает.

Лана и Квэнта тем временем с прислугами готовили Анну к свадьбе. Искупавшись в розовом нектаре, она оделась к ужину, разрешая заняться ее волосами.

Квэнта отпустила слуг.

- Мы говорили с Ланой. У тебя совершенное тело, и ты готова к замужеству. Ты никогда не была с мужчинами, да? - она заплетала ей косы.

- Никогда, - голос девушки дрогнул, но она взяла себя в руки, - я невинна.

- Становление настоящей женщиной, в первую очередь женой - в первый раз - идет рука об руку с болью, но этого нельзя избежать, - пояснила мама.

Девушка в испуге мотнула головой, больно зацепившись волосами за руки женщины. Она этого не знала, и ей стало страшно.

- Но существует специальный раствор, приготовленный нашими лекарями, - Квэнта поднесла Анне чащу с приятно пахнущей густой жидкостью, - он позволяет уменьшить боль, но у него есть неприятный побочный эффект - жар. Во всяком случае, если ты никогда не касалась мужчины, жар тебе не грозит.

- Свадьба только завтра, - недоумевала Анна.

- Он так устроен, что действует в нужное время, но нужно выпить сейчас.

Девушка вздрогнула. Квэнта словно проверяя ее, улыбалась. Словно она знала, что жар у Анны обязательно будет, и что об этом ей будет известно. Конечно, она ничего не знала. Но, не медля, рыжая осушила чашу. Тешить себя пустой надеждой и вызывать подозрения было еще невыносимей.

Когда они все спускались к ужину, Анна внезапно почувствовала слабую жажду и жжение во всем теле. Будто она съела острый перец и его острота распространилась повсюду. Хваленое лекарство давало о себе знать. Интересно, как она выдержит целые сутки?

За ужином было очень оживленно. Обсуждались детали свадьбы, вплоть до формы торта, подвязок невесты и породы лошадей, на которых поедут молодожены в уединенное место для первой брачной ночи. Все эти разговоры казались Анне слишком уж откровенными, но что поделать.

Все были увлечены беседой, и никто не видел состояния девушки, как прерывисто она дышит, как часто слуги наполняют ее бокал водой... Ветерок, гуляющий по залу, мало спасал. Девушка пыталась вести себя непринужденно и открыто. Она надеялась, что до какого-то времени у нее будет это получаться. Мэнэльтарма практически не смотрел на нее, и это очень огорчало рыжую. Но, по крайней мере, как показалось девушке, он был спокоен, дышал ровно, и изредка улыбался уголками рта, опустив ресницы. Он знал, что Анна не сводит с него глаз. Но тайком наблюдать за ним, сидя на таком расстоянии, на которое их отсадили друг от друга родители, было просто невыносимо, как невыносимо осознавать, что эльф не сможет ее коснуться еще целые сутки. Адресованные им вопросы, не волновали их - они сидели друг перед другом в полном одиночестве, их разделяло несколько сантиметров невидимого толстого стекла, уничтожающее все попытки контакта. Им никто не запрещал говорить, но они могли только и делать, что бросаться обиженными взглядами. Мэнэль пил много вина, будто оно могло пережить ураган страданий над его головой и спасти израненную душу, убаюкивая ее в своих руках.

Анна хотела, чтобы уже поскорее закончился этот ужин, а она смогла раздеться и погрузиться в ледяную ванну! Пот невидимыми для всех дорожками, катился по лбу, шее, да по всему телу, неумолимо приближая ту минуту, когда рыжая уже не сможет вести себя так спокойно и не вызывающе.

После ужина Олвар вызвался сопроводить невесту в ее покои, так как Мэнэльтарме этого не было дозволено. Только завтра вечером он коснется ее, возьмет ее за руки, произнося молитву, а пока... Он, довольно опасно шатаясь, что, кстати, заметил только Олвар, поднимался к себе. Супружеская чета Ильфукиир пригласила взрослых в роскошный кабинет, посидеть перед камином и поболтать еще немного.

Как только паренек взял за руку Анну, он негромко вскрикнул от неожиданности: рука девушки была нечеловечески горячая. Сама же девушка едва стояла на ногах, и в один момент, потеряв равновесие, упала бы, если бы ее вовремя не подхватил Олвар. Его руки показались рыжей также безумно горячими.

- Аннаэль, что с тобой? - испугался он, прикладывая ладони к щекам невесты, - ох! Да ты вся горишь! Я должен сказать слугам! Нэр! Где ты там?! Нэр!

- Нет! Прошу! Не говори никому, - Анна крепко вцепилась в его рубаху, а ее глаза смотрели столь умоляюще, - они не должны знать!

Где-то впереди, уже услышав крики, бежала запыхавшаяся служанка. Шаги эхом отдавались по пустынным коридорам, но Нэр была еще далеко.

- Ты выпила тот раствор, приготовленными лекарями? - спросил Олвар шёпотом, - я знаю о его последствиях. Значит, ты уже была с мужчиной. Скажи мне, только честно - это был мой брат?

Анна испуганно распахнула глаза. Олвар знал все, и казалось, что он может прочитать ее мысли. Его проницательность настораживала.