— Я в прошлом году закончила учиться в хореографической студии, — сказала она. — У меня и диплом есть.

— Ты хореограф? Или балетмейстер?

— Не издевайся. Я всего лишь консультант по танцам. Но могу набрать группу и открыть свои курсы по обучению танцам.

— И что мешает?

— Деньги нужны. Стартовый капитал. Аренда помещения, оборудования, оформление лицензии… А у меня их нет. И у Ани нет.

— А оборудование какое нужно для танцев? Вроде бы только ноги требуются для этого?

Она презрительно фыркнула, скосив на него глаза.

— Для этого нужен хороший пол, балетный станок и большие зеркала, чтобы те, кто танцует, видели себя. А еще лучше — записывать их кривлянье на видео и потом показывать им все это, чтобы знали, как они выглядят со стороны.

— А ты знаешь, кто я? — спросил вдруг Виктор, с любопытством разглядывая Катю.

— Нет. И кто же?

— Ну, это долго перечислять. Но у меня есть студия, где записываются диски, где монтируются клипы разных певцов, репетиционные залы. Только вот с танцами проблема! Хорошего преподавателя нет.

— Шутишь? — недоверчиво отодвинулась Катя.

Он серьезно добавил:

— Я уговариваю твою сестру выйти за меня замуж. Хотя бы на время. Не понравится — разведемся. Если она согласится, я приглашаю тебя на работу в мою студию. Будешь консультантом по танцам…

Глаза Кати засверкали.

— Хочешь, чтобы я уговорила Аню выйти за тебя?

— Хочу, — честно признался он. — Только, боюсь, если она узнает о нашем разговоре, сильно разозлится.

— Ну, это я беру на себя, — самоуверенно заявила Катя. — По рукам?

— Я тебя когда-нибудь обманывал?

— Просто у тебя еще не было такой возможности. Смотри, обманешь, я отговорю ее обратно.

— Договорились!

Виктор избрал нужное направление. Катя — единственное слабое место Ани, тот действенный рычаг, с помощью которого можно управлять ею. Кто, как не сестра, знает, какими словами нужно убеждать!

Катя действовала весьма хитро. Начала обрабатывать Аню издалека.

Однажды к ночи, как когда-то в детстве, она залегла к сестре в постель, прижалась, чтобы поболтать перед сном.

— Аньк?

— Что, зайка?

— Помнишь, мы на Рождество на лыжах катались? Так классно было! — вспоминала Катя.

— Угу. На лыжах хочешь покататься? Посмотри в окно. Снег уже растаял, — хихикала она.

— Мы тогда до святого источника доезжали… — невинно продолжала Катя подводить разговор к нужной теме. — Ты тогда сказала, что если загадать желание в том месте, у источника, то оно обязательно сбудется. Это правда, или ты придумала?

— Правда. Обязательно сбудется. Нужно только очень сильно захотеть.

— Я-то хочу…

— И что ты хочешь?

— Я в тот день загадала, чтобы… чтобы сбылась самая главная моя мечта!

Знала Аня сокровенную мечту своей маленькой сестренки! Катя с детства танцами бредила. В школе танцев была лучшей. В летнем лагере, где каждые каникулы отдыхала, всегда принимала участие в концертах, сама занималась постановкой танцев.

— Сбудется твоя мечта, обещаю, — тихо, с трудом, произнесла Аня.

— Ты знаешь, что нужно для этого делать? — Катя тут несколько смутилась.

— Знаю. Распрощаться с Антоном и выйти замуж за Виктора, — прокомментировала сестра.

Катя аж задохнулась!

Антон!

Она совсем забыла о нем. Ведь Аня любит его, а он — ее. Как можно! Она почувствовала себя предательницей. Думает только о себе! Эгоистка!

А что будет чувствовать Аня, выходя замуж за нелюбимого человека, уезжая навсегда в другой, равнодушный город, туда, где она никогда больше не увидит Антона? Она любит его, хотя сама это отрицает. Ей так легче — сделать вид, что нет никакой любви.

Но она же есть! Катя точно это знала. Да и любой, кто видел вместе Аню и Антона, это замечал. Они оба просто светятся от счастья. Ох, еще и Антон будет страдать…

И все ради ее глупого желания.

— Не надо, не бросай Антона. — Катя убежала к себе, сгорая от стыда за свое низкое и подлое поведение. Сговорилась с чужаком против родной сестры!

Но Аня уже приняла решение. Так будет лучше. Создавшийся треугольник: Антон любит Аню, Антона любит Катя, а Аня любит их обоих, — нельзя разрешить. Эта задачка не имеет решения. И рано или поздно все рухнет, причинив всем невыносимые страдания. Лучше рано. Пока не поздно. Меньше страдать придется. Чем-то надо жертвовать. Кате и так уже досталось. Антон никогда не полюбит Катю, ей нечего на это надеяться, а если она уедет с Аней в Москву, то будет заниматься любимым делом — танцевать в студии Виктора — и забудет Антона. А уж сама Аня справится. Ей будет легче от мысли, что сестра счастлива. И Виктор ей очень помог, она в долгу перед ним. Да и Антону уже ничто не грозит. Виктор поймал Сергея и отправил в больницу, ему там помогут, и другим он больше не причинит вреда, и себе не повредит, и Антон в безопасности.

— …Ты знаешь, кто написал ту анонимку? — вывел Аню из задумчивости вопрос Артура Маратовича.

— Я сразу догадалась, — ответила Аня. — Мой бывший муж.

— Нет. — Главврач отрицательно покачал головой.

— А кто же еще?

— Подумай. У тебя есть враги?

— Вроде нет.

— Не угадала. А Степанова?

— Не до такой же степени она меня ненавидит!

— Аня. — Он серьезно, с какой-то болью, посмотрел на нее. — У меня ведь и вправду во время операции дрожат руки. Ты не могла об этом знать. Это было только один раз, и я после этого перестал оперировать. Но тебя на той операции не было. Зато там была Степанова.

— Так это она?

— Да.

— Это всего лишь ваша догадка. Может, она здесь ни при чем?

— Максим Светлов…

Аня сморщилась. «Не надо о нем!» — хотелось ей закричать. Стиснула зубы.

— Он ее племянник, сын ее брата, — продолжал Артур Маратович.

— Ладно. Если хотите, я и его прооперирую, — согласилась Аня неожиданно для самой себя. — Только вряд ли ему это поможет. Я видела его снимки, там полный разрыв спинного мозга. Он на всю жизнь останется инвалидом. Там мало чем можно помочь…

— Он умер, — хрипло прервал ее он.

Аня замерла.

— Ты отказалась в тот день прийти на работу, — напомнил он ей. — Оперировать надо было срочно, другой хирург был занят, девочку с аппендицитом оперировал. Маленькую совсем. А я хоть и зарекался больше скальпель в руки не брать, решился, взял его на операцию. И полная картина всех повреждений была не ясна. У меня снова руки стали дрожать. Я, собственно, ничего и не сделал. Разрезал, да и зашил обратно. Ассистентов не было. Студент-третьекурсник помогал, но ничего не понял, я сказал, что сдвиг позвонков сильный, их нельзя трогать.

— Там действительно ничего нельзя было сделать, — подтвердила Аня.

— Я разозлился на себя, а потом сорвался на тебе, — каялся главврач. — Меня это письмо взбесило. Когда ты уволилась, Степанова стала метаться по больнице, искать врача, который помог бы ее племяннику. А ей все на тебя указывали.

Артур Маратович рассмеялся.

— Я все еще злой был, а она ко мне, умоляла, чтобы я тебя вернул обратно. Я отказал, говорю, мол, теперь меньше скандалов будет, ссориться не начнете с ней и обо мне никто злословить не станет. Она — в слезы. Созналась, что письмо написала сама, что ты не виновата. Но я гордый, в позу встал, говорю, она пренебрегла врачебной этикой, не пришла пациента спасать, когда ее на работу вызывали. Так и не позвонил тебе.

— А как он умер?

— Степанова добилась, чтобы его снова стали оперировать.

— И кто же оперировал?

— Его в другую больницу повезли. Наши все отказались. Во время операции и скончался.

— Печальная история…

— А если бы я позвонил, попросил у тебя тогда прощения, ты стала бы его оперировать?

— Нет.

— Почему? Степанову так ненавидишь? Потому и не пришла тогда по вызову?

— Что, до сих пор так никто и не насплетничал? — удивилась она. — Не поставили вас в известность?

— Нет, — вздохнул он. — Все молчат, отводят глаза. Словно я монстр какой-то.