— Э, нет, старик, так не пойдет, — приговаривал Юра, волоча друга в ванную. — Ты мне нужен живым! Трезвым как стеклышко… На нас серьезный кризис надвигается, как волна цунами, и мы либо потонем, либо выплывем…
— Галина… бланка, буль-буль, — произнес Виктор уже почти ясно спустя несколько минут после активного моциона.
— Именно! Ты-то выплывешь, если захочешь. А я без тебя — буль-буль, — приговаривал Юра, поддерживая все еще покачивающегося, но постепенно начавшего приходить в себя друга. — И мне это откровенно не в кайф. Я, знаешь, уже привык жить на широкую ногу, и в этом виноват ты — да-да, это ты злостно приучил меня к роскошной жизни! Отпуск на Майорке, обеды в ресторане, туфли от Гуччи, костюмы от Кардена… м-м, не хотелось бы лишиться этих маленьких радостей…
— В твоем списке маленьких радостей недостает могильного памятника из гранита, — мрачно дополнил Виктор и скверно ухмыльнулся. — Если хочешь, то ансамбль МВД исполнит в твою честь вальс «Амурские волны» прямо на кладбище. Только скажи, и я исполню твою последнюю просьбу.
— Смешно. — Юрий насупился. — Зачем ты так?
— А ты не заметил разве, что мы зачастили на кладбище? Кто следующий? Я? Или все-таки ты?
— Не надо туда никому из нас спешить. Тебе вообще не об этом следует думать.
— A-а, вон чего… Ты даже о том позаботился, о чем мне положено думать? Ну и о чем?
— Пройдем-ка в комнату. — Юрий потянул его за собой. — О делах там поговорим. Если ты, конечно, не против.
— А у меня что, еще какие-то дела остались?
— Угу. Пока. Во всяком случае, до тех пор, покаты со своими личностными кризисами вконец не обанкротишься. И сие не так далеко, как тебе кажется.
Они вернулись в комнату. Виктор обвел беспорядок, царивший здесь, взглядом, несколько недоуменным. А посмотреть действительно было на что: чего стоили одни бутылки, что валялись повсюду тут и там. По всему ковру стелились неопрятные окурки, на подоконнике вольготно расположились ботинки со следами застарелой кладбищенской грязи, а в довершение удручающей картины углы комнаты покрылись серой лохматой паутиной. И когда только успели…
Виктор немедленно вызвал охранника.
— Уборщица умерла? — беспристрастно поинтересовался он у ни в чем не повинного и оттого еще более оробевшего секьюрити. — Или она стала фанаткой авангардизма?
— Э… Вы уволили ее, — грустно сообщил охранник. — Четыре дня назад.
И после этого сообщения поспешил ретироваться. У хозяина плохое настроение, под руку лучше не попадаться…
— Уволил? — Виктор почесал небритую щеку. — Я? Ишь, не помню… — Он обернулся к гневно сопящему Юрию с вопросительным взглядом. Тот молча убрал с дивана какие-то бумаги, небрежно свалил их на журнальный столик, а сам устроился на освободившемся прогале.
— Ты книжки, что ли, читал тут? — спросил он удивленно.
— Во-во! — оживился Виктор, зажимая ладонями виски. — Точно, начинаю припоминать… Она тут приперлась, стала пыль в книжном шкафу стряхивать какой-то метелкой… ну, я и велел ей достать их и быстренько пропылесосить… Что ж тут такого? Она обиделась?
Юрий испуганно посмотрел на друга, явно не понимая, о чем тот говорит.
— A-а, вот еще что вспомнил, — продолжал бубнить Виктор. — Я сказал ей, что такие, как она, могут смело на метле летать… мне это очень смешным показалось… А она почему-то не рассмеялась — побросала мои книжки на диван и принялась носиться по комнате наподобие раненой фурии… со шваброй… да еще и бурчать осмелилась, что я тут намусорил… И что с того? Работа у нее такая! Не нравится — свободна! Другую найду, кстати, не такую рыжую. А то от ее волос у меня глаза режет…
— И ты уволил свою уборщицу? — укоризненно спросил Юра.
— Ага. Впрочем, не припомню, кто из нас сделал первый шаг: я ее уволил, или она сама послала меня… Ну, Бог с ней! Позвоню в агентство, кого-нибудь пришлют…
— Я смотрю, ты немного ожил, — произнес Юрий с изрядным скепсисом. — С выпивкой, надеюсь, завязал… Или еще принять хочешь?
— Не искушай. Водки много не бывает, — назидательно произнес Виктор, но тут же снова схватился за голову. — Но не сейчас… У меня в голове какой-то дятел пытается раздолбать черепаху, наяривает, падла, ей по панцирю…
Юрий неторопливо прошелся по комнате, подобрал одну бутылку и вчитался в этикетку.
— Судя по бутылкам, — заметил он, — пил ты не только водку. Глядите-ка, коньяк! А там вон портвейн, там ликер, а еще вижу вермут, мартини… Ты как, по очереди все заглатывал или кормосмесь делал?
— По-всякому, — лаконично ответствовал терзаемый абстинентными муками продюсер.
— И что лучше?
— Русская водка. — Виктор с кряхтеньем потянулся за сигаретами. Пачка оказалась пуста, он злобно смял ее, бросил в стену.
В этот момент дверь открылась, и пачка угодила прямо в лоб вошедшему охраннику. Тот от неожиданности I дернулся и рефлекторно упал навзничь, инстинктивно прикрывая голову.
Виктор с Юрием громко расхохотались.
— Нет, ты видел? — сквозь смех причитал Виктор. — Орел! Ему бы в спецназе служить.
— А он тут прозябает, — добавлял Юрий.
Охранник смущенно поднялся и молча дождался, когда начальство отхохочется.
— Извини, брат, — сказал Виктор. — Бывает, я ж не нарочно… А вот кабы ты постучал, прежде чем войти, то не попал бы в такое дурацкое положение, — назидательно добавил он. — У меня, представляешь, голова трещит, смеяться больно, а ты скоморошничаешь. Ладно, чего хотел-то?
— Начальник службы безопасности приехал, — доложил тот. — Спрашивает, сможете ли вы его принять?
— Пусть заходит, — разрешил он. — Боеснаряды все равно закончились. А ты сгоняй-ка покамест за куревом.
— Тебе бы поесть, — озабоченно вставил Юра. — Кухарку, надеюсь, не уволил? Или тоже добрался? На чем там она у тебя летала — на черпаке?..
— Не помню, — пробормотал Виктор. Но на всякий случай ненадолго задумался.
В дверях появился Андрей, начальник охраны.
— О-о-о, — радостно воскликнул он, — оклемался, значит! Молодца! Мы уж волноваться начали — ты ж тут до белой горячки чуть не допился. Кстати, про повариху можешь забыть — она, боюсь, больше не вернется.
— И что я с ней сделал? — настороженно спросил Виктор. — Тоже уволил? А за что?
— Хуже. — Андрей довольно хихикнул. — Ты ее замуж звал. Предлагал руку и сердце, на колени передней рухнул и умолял срочно родить тебе наследника, Виктор застонал.
Юрий, представив, как его друг ползает на коленях перед толстухой-поварихой предпенсионного возраста, опять не смог удержаться от смеха. Вот это допился человек! И это Виктор, всегда спокойный, рассудительный, трезвый, можно сказать, руководитель…
— Но это еще не все, — продолжал все так же весело Андрей. — Она, как ты понимаешь, тебе отказала, и тогда ты забрался на подоконник и угрожал выброситься из окна…
— Врешь, — недоверчиво бросил Виктор.
— Она не выдержала и грохнулась в обморок.
— А я что? Спрыгнул?
— Спрыгнул. Но не на улицу, как собирался, а в комнату, — закончил Андрей.
— Ага. Понятно, я спасал даму своего сердца. Дальше?
— Дальше? Да вроде все, ничего особенного ты больше не вытворял, — неуверенно ответил начальник.
— Вот теперь ты точно врешь, — твердо заявил Виктор. — Ботинки мои почему на подоконнике?
Андрей нервно заерзал на стуле.
— Говори! — потребовал Виктор.
— Ну, ты когда сватался к… к даме сердца, она крестилась и молитвы от испуга начала читать. А горничная, которая пыталась тут навести порядок, в целях оказания первой помощи выплеснула на тебя ведро воды…
Виктор хмыкнул.
— Помогло мне?
— Да, — кивнул Андрей. — Ты снял ботинки, поставил на подоконник и изрек: «Пусть высохнут на солнышке», потом вытащил из брюк ремень и, размахивая им, стал гоняться за горничной и поварихой. В общем, ты обозвал их дармоедками и… ну, уволил, короче…
— Значит, я все еще по-прежнему холост? — уточнил Виктор.
— На этот раз пронесло, — утвердительно кивнул Андрей.
