Мяса оказалось много, и мы банально обожрались. Маршировать по лесу с туго набитыми животами не хотелось и не моглось, поэтому следующий час мы провели у костра, болтая, смотря 'киношку' и переваривая плотный завтрак. Скользкой темы не касались, хотя я периодически ловил на себе задумчивые взгляды супруги. Когда еда улеглась в желудках, мы выпили по кружке зеленого чая, любезно заваренного Даром, собрали вещи и неспешно продолжили путь.

Как и предсказывала Лисенок, вскоре нам под ноги выскочила широкая утоптанная дорога с глубокими колеями от колес крестьянских телег, а спустя несколько километров вдали показались соломенно-черепичные крыши, прятавшиеся за высоким частоколом. Дальше мы разделились. Дар накинул на голову капюшон, скрыв остроконечные уши, и вместе со мной направился к приоткрытым воротам, а остальные укрылись в придорожных кустах.

Скучавшие в тенечке у ворот деревенские сторожа, опознав в парочке неожиданных гостей матерых искателей, приняли нас радушно, поинтересовались свежими сплетнями Пограничья, а выяснив причину визита, повели к старосте. Лично я не видел необходимости знакомиться с главой деревни и рассчитывал, как в прошлый раз, купить продукты у первой попавшейся по дороге хозяйки, но крестьяне оказались настойчивы.

- Всеми торговыми делами у нас Зырт заведует. С ним вам говорить надобно, - пояснил один из провожатых.

Староста, богатырь с густой рыжей бородой, пудовыми кулачищами и лицом, не обезображенным наличием интеллекта, оказался дома. Небрежным кивком отпустив 'конвой', он поинтересовался, с какой целью мы приперлись в его вотчину. Проглотив положенные слова приветствия, я озвучил список требуемых продуктов, на что здоровяк, глубокомысленно почесав бороду, заявил:

- Три золотых, и я немедля все организую!

Неслабо удивившись, я возразил:

- Уважаемый, мы ведь не дом покупаем. Даю за все перечисленное пятнадцать серебрушек.

Староста поморщился:

- С гильдейским скупщиком торговаться будешь, а я цены знаю! Как-никак, не первый год в Ирхон товары возим. Три золотых и не медяком меньше!

- Так не пойдет, - покачал я головой. - Мы ведь тоже не первый день в пограничье. Стоимость необходимых нам продуктов не превышает половины золотого. И только потому, что у меня нет желания топать в соседнюю деревню, я готов предложить семнадцать серебрушек.

- Три золотых! - отрезал Зырт.

Эмоции старосты ясно говорили, что уступать он не намерен. Не думаю, что Зырт действительно сбывал продукты в городе по таким ценам. Скорее, рассчитывал развести на бабло залетных молодчиков, уповая на то, что среди искателей экономить было не по понятиям. И прогадал. Даже если бы у нас на носу не висела закупка алхимии, я бы все равно не стал выбрасывать деньги на ветер, а потому развернулся и по-английски покинул негостеприимный дом.

- Что предпримем? Отправимся в поселок на севере? - спросил Дар, тенью следовавший за мной.

- Не спеши! Есть у меня одна идейка...

Пройдясь по улице, я сунул два пальца в рот и залихватски свистнул. Дождался, когда из окон окрестных изб выглянут встревоженные обитатели, и последовал примеру земных зазывал, коих в прошлой жизни наслушался во время поездок в общественном транспорте:

- Слушайте все! Только сегодня и только для вас беспрецедентная акция! Мы покупаем крупу и овощи, хлеб и сыр, ягоды и орехи по реальным ценам. Три медяка за каравай, пять - за головку сыра, десять - за горшок меда, серебрушку за мешок картошки! Рассмотрим любые предложения! Для оптовых поставщиков гибкая система бонусов! Спешите, количество принимаемого товара ограничено! Не успеете заработать вы, заработают ваши соседи! Повторяю, хлеб по три медяка за каравай, сыр по пять, мед по десять...

Сзади послышался женский возглас:

- Продам два мешка картошки!

Оглянувшись, я увидел дородную бабищу и важно кивнул:

- Берем.

- Даю еще два! - крикнул конопатый паренек из дома напротив.

- Так много нам не нужно. Возьмем один.

- А я свой отдам за девятнадцать медяков! - крикнула какая-то девушка, выглядывающая из-за плетеного забора.

- Неси! - ответил я ей, повернулся к парню и демонстративно развел руками.

В расстроенных чувствах тот скрылся в доме, но вскоре выбежал с двумя ржаными караваями. Придирчиво осмотрев их, я молча отсчитал шесть монет и спрятал хлеб в мешок, подставленный расторопным Ушастиком.

- Сейчас еще орехи принесу и мед, - зажав деньги в кулаке, пообещал предприимчивый недоросль. - Два горшка. Густой, сладкий, душистый. За такой и двенадцать медяков отдать не грех!

Конопатый метнулся обратно, а ко мне подскочил давешний провожатый и затараторил, потрясывая козлиной бородкой:

- Ты почто базар тут разводишь? Не по совести это! Я же говорил - коли хочешь купить чего-нибудь, иди к Зырту!

И в моих плавившихся от жары извилинах наконец-то сложилась цельная картинка. Похоже, староста благодаря своему авторитету или нехилой комплекции установил в деревне жестокую монополию на торговлю продуктами, скупая товары у односельчан по дешевке, переправляя их в город и там продавая по нормальной цене. Иначе не объяснишь, почему мое предложение вызвало живой отклик у деревенских. Я бы даже сказал, излишне живой, судя по толстухе, которая со всех ног спешила ко мне с мешком картошки на плечах, умудряясь на ходу отвешивать стимулирующие подзатыльники невзрачному красноносому мужичку, с трудом волокущему второй.

- Заканчиваем непотребство! - властно объявил староста, который, следуя известной поговорке, не замедлил нарисоваться на месте событий со здоровенным дрыном в руках (видимо, прихваченным на всякий пожарный).

Конопатый застыл, спрятав за спину горшки и силясь слиться с забором, девушка с мешком картошки медленно отступала обратно к своему дому, делая вид, что просто прогуливается, а прочие селяне, наблюдавшие за развитием событий с безопасного расстояния, притихли в предвкушении разборки.

- Вы двое, шуруйте отседова подобру-поздорову! - приказал Зырт, небрежно помахивая своим 'аргументом'. - А ты, Макта, огорчаешь меня. Смотри, доиграешься, я твою гнилую свеклу по медяку за корзину брать буду!

Не на шутку струхнувшая толстуха принялась суетливо оправдываться:

- Чем я провинилась? У тебя вечно то с перекупщиками в городе проблемы, то денег нет, а этот парень хорошую цену дает. Реальную!

Староста нахмурил густые брови. Нетрудно догадаться - стоит ему пригрозить, что впредь он ничего не возьмет у тех, кто продает продукты на стороне, и нам больше ничего не обломится. Надо ли уточнять, что данный вариант меня категорически не устраивал? В общем, плюнув на осторожность, я достал из рукава припрятанный козырь и рявкнул:

- Пасть свою закрой, а то мухи налетят! Раньше надо было думать. Я предлагал тебе заработать? Предлагал. Ты отказался? Отказался. А раз так, поступи по совести и не мешай зарабатывать другим!

Произнося эту тираду, я постепенно увеличивал эмпатическое давление, а когда детину начало ощутимо потряхивать от страха, шагнул навстречу. Зырт предсказуемо отшатнулся, выронив дрын, я же многозначительно погладил рукоять висевшего на поясе кинжала:

- Ты меня понял?

Побелевший от ужаса бугай судорожно кивнул.

- Вот и славно, - протянул я, смягчив тон, но не силу навязываемых чувств. - А теперь, будь добр, проваливай! Мы здесь и без тебя разберемся.

Похоже, с воздействием я перестарался - после моих слов староста чесанул, только пятки сверкнули, позабыв про 'аргумент'. Мысленно пообещав себе выкроить время и научиться дозировать силу воздействия, я достал из кошелька две серебрушки и протянул их толстухе. Поколебавшись, та поставила мешки и взяла деньги, с явной неприязнью покосившись на козлобородого, который после поспешного бегства непосредственного начальства растерял боевой запал. Тем временем отмер конопатый паренек, подошел к нам и протянул горшки.

- Свекла не нужна? Дешево отдам! - поинтересовалась осмелевшая Макта.