Теперь перед царём стояла серьёзная проблема. Муж Вирсавии, Урия, был одним изего верных воинов, тогда онкак раз отправился навойну. Как отнесётся его войско ктакому повороту событий: пока они воюют зацаря, тот совращает ихжён? Итогда Давид вызвал Урию изпохода— якобы для того, чтобы разузнать оходе военных действий. Дальше, казалосьбы, всё просто: конечноже, Урия навестит жену, ибеременность Вирсавии невызовет никаких подозрений… Ничего подобного. Верный воин даже незашёл домой, ведь поход требовал отвоина полной концентрации сил. Даикак мог оннаслаждаться домашним отдыхом, когда его товарищи были впоходе?

Наследующий вечер Давид напоил Урию. Ноипьяный, оностался ночевать водворце сослугами. Что оставалось делать Давиду? Раскрыть тайну ипостараться примириться сосвоим верным воином? Приказать ему молчать? Убить его? Новсе эти варианты означалибы серьёзную потерю лица, ачто такое царь, которому недоверяет собственное войско? Тогда Давид пошёл другим путём. Наследующий день Урия отправился вобратный путь, онвёз секретный приказ полководцу, сам незная его содержания: «Поставьте Урию там, где самое сильное сражение, иотступите отнего, чтоб онпогиб». Так ибыло сделано. Его гибель была списана напревратности войны, аВирсавия— взята вцарский гарем.

Наэтомбы всё изакончилось, еслибы вБиблии небыло ещё одного Действующего Лица— Бога. Онотправил кДавиду пророка Нафана, итот, начав издалека, рассказал ему такую историю: «Были два человека, один богатый, адругой бедный; убогатого было много скота, аубедного ничего, кроме одной овечки, которую онкупил маленькой ивыходил еёвместе сдетьми; отхлеба его она ела, иизего чаши пила, инагруди унего спала. Ипришёл кбогатому человеку странник, итот пожалел взять одну изсвоих овец или коров, авзял овечку бедняка иприготовил еёдля гостя».

Разгневанный царь немедленно приговорил неведомого богача кказни. Итогда Нафан ответил ему: «Ты— тот человек». Наказание должно было быть под стать преступлению: «Так говорит Господь: вот, Явоздвигну натебя зло издома твоего, ивозьму жён твоих пред глазами твоими, иотдам ближнему твоему, ибудет онспать сжёнами твоими. Что тысделал тайно, Ясделаю явно пред всем Израилем».

Кроме того, новорождённый ребёнок Вирсавии должен был умереть. Давид постился имолился, стараясь отвратить беду. Норебёнок всё равно умер. Сегодня мыможем воспринимать это как несправедливость— ведь сам оннебыл нивчём виноват. Нокаково былобы жить человеку, над которым ссамого рождения тяготелобы двойное клеймо блуда иубийства? Возможно, его уход насамой заре жизни был для него благословением. Дальнейшая история одного изсыновей Давида, Авессалома, намекает именно наэто.

Давид молился, лёжа наземле, когда приближённые сострахом сообщили ему, что сын умер. Тогда, ковсеобщему удивлению, онвстал, умылся, поел. Изумлённым слугам онответил: «Доколе дитя было живо, япостился иплакал, ибо думал: кто знает, непомилуетли меня Господь? Атеперь оно умерло; зачемже мне поститься? Разве ямогу возвратить его? Япойду кнему, аоно невозвратится комне».

Адальше Библия сообщает судивительной краткостью ипростотой: «Утешил Давид Вирсавию, жену свою, ивошёл кней испал снею; иона родила сына, инарекла ему имя: Соломон». Ему исуждено было стать преемником Давида исамым успешным правителем наизраильском престоле, чему немало поспособствовала его мать Вирсавия. Нодело было невинтригах: Сам Господь обещал, что отныне напрестоле Израиля будут только потомки Давида, инеслучайно Христа называли «сыном Давидовым», указывая наЕго царское происхождение идостоинство.

Итак, уДавида, как иумногих восточных царей, было немало жён иещё больше детей. Однако иплатить затакое удовольствие ему приходилось недёшево. Царевичи соперничали друг сдругом забудущий престол, даипросто безобразничали. Так, Амнон заманил ксебе вдом иизнасиловал свою сестру Фамарь, дочь Давида отдругой жены. Заэто брат Фамари, красавец Авессалом, убил Амнона, выждав подходящий случай, апотом бежал вчужую страну. Современем Давид простил Авессалома, тот вернулся вИерусалим, носпокойно ему несиделось. Онначал настоящую предвыборную кампанию впопулистском духе, обещая народу, что при его правлении всё будет намного лучше, чем при нынешнем. Акогда добился популярности, тоивовсе решил неждать смерти отца, аподнять мятеж.

Давиду пришлось бежать изИерусалима снемногими приверженцами, аего собственный сын захватил его столицу инавиду увсех вошёл вего гарем, что было для восточного царя наивысшим оскорблением. Так сбылось пророчество онаказании Давида загрех сВирсавией, так началась гражданская война.

Здесь Библия повествует отонкой спецоперации, проведённой партией Давида. Настороне Авессалома выступал мудрый советник Ахитофел. Онпредлагал ему сразу погнаться заДавидом ипокончить сним одним ударом. Видимо, втаком случае шансы напобеду были неплохими. НоДавид подослал кАвессалому ещё одного мудреца, Хусия, чтобы тот стал агентом влияния вовражеском лагере. Онуговорил Авессалома сначала собрать огромное войско— итак выиграл время для военных приготовлений Давида, азаодно исообщил ему обо всех планах мятежников.

Наконец состоялась решающая битва. Давид победил, аАвессалом вовремя бегства споля боя запутался своей роскошной шевелюрой вветвях раскидистого дерева ипопал вруки воинов Давида. Вопреки приказу царя, они немедленно убили главу мятежников. Идля Давида радость победы померкла перед известием осмерти любимого сына. Войско ликовало, Давид рыдал: «Авессалом! Сын мой Авессалом! О, кто далбы мне умереть вместо тебя, Авессалом!»

Так пришла старость царя. Его дети боролись запрестол спомощью его приближённых, асам онуже даже нерешал, скем ему лежать водной постели. Библия описывает, как старый царь постоянно мёрз, иприближённые решили: «Пусть поищут молодую девицу, чтоб она предстояла царю илежала сним, — ибудет тепло господину нашему, царю». Такую девушку поимени Ависага действительно нашли, иона стала прислуживать Давиду, ноонтак инепозналеё. Мыдаже незнаем, как онотнёсся кАвисаге, понравиласьли она ему, хорошоли она заним ухаживала: теперь онсам оказался втом положении, вкоторое некогда поставил Вирсавию. Зато именно Вирсавия теперь устраивала дело онаследстве, договариваясь сприближёнными Давида оподдержке Соломона…

НоДавид, конечноже, известен нам нетолько как царь, ноещё икак псалмопевец. Невсе библейские псалмы написаны личноим, ноПсалтирь связывают сего именем— онбыл родоначальником жанра. Хвала Господу ипокаяние вогрехе, мольба опомощи иторжество победы, спокойное исповедание веры ивопль страдающей души— всё есть вэтой книге, всё находит свой отклик внас самих, как ижизнь этого великого человека. Оннебыл безупречен, нонебыло для него ничего важнее безграничного доверия Богу. Иэто ещё одна причина, покоторой мыназываем Христа нетолько Сыном Божиим, ноиСыном царя Давида.

Над проблемой «божественной жестокости» человечество мучительно размышляет с тех пор, как осознало себя. Язычники рассуждали примерно так: в мире есть страдание, потому что добрым и могущественным богам противостоят злые и не менее могущественные демоны. Но тем, кто верит в Единого Бога, плохо подходит такое объяснение: если Бог всеблаг и всемогущ, как может Он допускать, чтобы в мире было столько невинных страданий?

Многие думают, что Библия обходит молчанием «щекотливую» тему страдания невинных людей. Однако это вовсе не так. В Ветхом Завете ей посвящена целая книга— это книга Иова.

Над проблемой «божественной жестокости» человечество мучительно размышляет с тех пор, как осознало себя. Язычники рассуждали примерно так: в мире есть страдание, потому что добрым и могущественным богам противостоят злые и не менее могущественные демоны. Но тем, кто верит в Единого Бога, плохо подходит такое объяснение: если Бог всеблаг и всемогущ, как может Он допускать, чтобы в мире было столько невинных страданий? Если Он не хочет их прекратить, то Он вовсе не благ, а если не может— то не всемогущ. Сколько раз мне доводилось встречаться с этой логикой… Люди готовы смириться со множеством повседневных неприятностей и даже настоящих личных трагедий, но когда сталкиваешься с предельной и бессмысленной жестокостью Освенцима или Беслана, любые объяснения перестают работать. Боже, почему же Ты не сделал ничего, чтобы спасти этих детей или хотя бы облегчить их смерть?! Не могли же они— или их родители— оказаться настолько грешными, чтобы заслужить все это? — в Библии есть книга, которая задает Богу именно этот вопрос. Это книга Иова. В ней рассказывается, как совершенного, безупречного праведника постигли все мыслимые бедствия: он потерял свое богатство, детей, здоровье, а самые близкие друзья сочли все это наказанием за его грехи и отвернулись от него. И тогда Иов предъявил претензии Богу: за что же Ты со мной так?