Честно говоря, юноша считал себя вполне стойким. А что до военных, хоть это и была кучка лоботрясов, полагающихся исключительно на мускулы, лишь изредка он мог назвать их стойкими.

Однако его уверенность в собственной крутости стремительно растаяла, стоило ему появиться на этом кладбище. И вот теперь ему нужно было сказать малолетнему на вид Ворону, что тот неправильно всё понимает.

Муору опасался ночной тьмы.

От самого существования этих монстров он уже начал терять рассудок.

Недавно его беспокоило, что девочки-хранителя могил нигде не видно...

...И что она теперь должна его ненавидеть и бояться.

Это можно понять, думал Муору, пытаясь дать оценку собственным эмоциям.

Вполне естественно тут заволноваться. Эта девочка — моя важная... моя важная опора для побега отсюда.

Раньше, когда он пустился в дикий бег — когда попросил её стать ему другом, — юноша чувствовал, что способен довольно неплохо вести разговор. Но с тех пор он вовсе разучился реагировать. Либо зависал, бесплодно перелопачивая содержимое своих мозгов, либо упирался в стену её отказа.

А что до Мелии, она всегда задавала ему столько вопросов, сколько успевала, а сама ответить на большую часть вопросов парня не могла, что Муору считал нечестным.

«Почему она показывает лицо только ночью?», «Чем именно занимается хранитель могил?» — когда он вываливал на неё подобные вопросы, она делала озадаченное лицо и мотала головой.

Когда парень видел у неё такое выражение, в нём росло беспокойство, неужели она его и в правду ненавидит. Однако будь это правдой, она бы не стала встречаться с ним тет-а-тет каждую ночь... Стало быть, рано или поздно настанет день, когда она заговорит со мной? В самом ли деле этот день настанет?

Но при взгляде из нынешнего положения этот день представлялся несравненно далёким.

Вот блин, и кого Ворон называл стойким?

Муору засмеялся. Такие вещи были сущей нелепицей. Если бы он действительно был стойким, как на него наговаривают, он не оказался бы в такой ситуации, когда ему не удаётся успокоиться из-за мыслей о дивчине.

В любом случае, хоть она не дала ответа на предложение дружбы, ему удалось узнать её возраст. В её жизни прошло четырнадцать лет. Плюс он разузнал много всякого разного, например, что она любит спелые яблоки и ненавидит дождь, от которого пачкается её одежда.

Тем не менее эта девочка до сих пор не стала ему другом. И они никогда не договаривались встретиться в определённое время или в определённом месте.

И в результате, с наступлением ночи Муору вышел на кладбище, чтобы найти её.

Может, успеха он и не добился, но время, потраченное на её поиски, вовсе не казалось прошедшим зря. Ему это даже казалось весёлым, хотя парень не мог точно сказать почему. Кладбище, которое поначалу устрашало его в ночное время, теперь перестало быть для него проблемой. Фактически, теперь ему хватало одних только звёзд, чтобы идти. Способность людей адаптироваться невероятна.

Но кладбище было запредельно огромным, и даже привыкнув к надгробным камням и деревьям, раскинувшимися словно до горизонта, он затруднялся сказать, где сейчас находился. Первым его ориентиром стало гигантское дерево, росшее, по грубой оценке, в центре кладбища. Держа в голове обратный маршрут до дерева, парень отправился на поиски Мелии, но даже исходив все кладбище, этой ночью найти её не удалось.

Он подбирал гальку и мелкие ветки, продолжая идти, и когда ноги устали, его внезапно потрясла одна идея. Юноша подозвал Дефена, следующего за ним на небольшом удалении.

— У тебя ведь отличный нюх? Не окажешь мне любезность и не поищешь её?

По большей мере он шутил, прося об этом, но вскоре ему показалось, что собака шмыгнула носом, а потом повернулась всем телом и сиганула в темноту. Не собираясь стоять пнём, парень последовал за ней.

И этой ночью Мелия сидела прямо под гигантским деревом, обхватив колени.

Похоже, она пряталась в тени корней и не заметила его появления. Дерево было настолько большим, что потребовалось бы пять мужчин, чтобы обхватить его. И виднеющиеся из земли корни были настолько толстыми, что скрывали фигуру присевшей девочки.

Парень почувствовал, что если сейчас позовёт сидящую там девушку, то это будет первый раз, когда он станет инициатором их встречи.

Наверно, она всегда сама искала меня, думал юноша, представляя себе такую приятную вероятность.

Муору умышленно громко топал своими башмаками, приближаясь к девочке, и та ошарашенно спрятала руки за коленями.

— Привет, что делаешь?

На лице Мелии читалось явное волнение. Она была словно ребёнок, попавшийся за нелицеприятным делом.

Муору посмотрел на её ноги. Но не потому, что подумал о чем-то пошлом: колени девушки прикрывала её накидка, и она что-то прятала за ними.

...

…Тишина.

Ужасно неловкая тишина так и продолжалась, сковав парочку по рукам и ногам. Было ясно как день, что для неё эта встреча вышла на редкость неудобной. И абсолютно естественным образом эти отчаянные попытки девочки что-то спрятать только будили в нём ещё больше любопытства. Парень даже призадумался, насколько она его возненавидит, если он поднимет ей ноги.

Конечно, я не могу такое с ней сделать.

Юноша не знал, насколько ей хватит терпения продолжать в той же манере, но в итоге она словно бы сдалась, свесила голову и вытащила из-под колен загадочный предмет.

Обе ее ладони занимала матовая глыба тёмно-чёрного цвета. Помимо цвета, она обладала неидеально сферической формой персика, а на вершине виднелось что-то похожее на следы зубов. Если бы эта штука была тем, чем выглядела, то это оказался бы какой-нибудь сгнивший фрукт, но...

Муору тут же схватился за грудь. На него нахлынули воспоминания, словно ворвавшийся без стука гость.

У него на глазах кто-то попал под взрыв, и неизвестный человек в военной униформе упал на спину.

Ему разорвало голову вместе с ключицей, но под ней Муору видел упорно бьющееся сердце.

А что до глыбы в руках девочки, это был пульсирующий кусок чёрной плоти с отметинами зубов, выглядящий в точности как то сердце. Совершенно... совершенно одинаково.

...Это был орган или что-то подобное?

— Что... это? — задрожав, спросил Муору.

Однако свесившая голову Мелия тихо сказала: «Я не могу...»

Он понимал. Даже если она собиралась ограничиться этой фразой, парень знал, что она имела в виду. В общем, послушав неделю, как она использует эту фразу для ответов на различные вопросы, он понимал это как способ сказать «не спрашивай меня об этом».

Намерение, скрытое в её отказе, превратилось для него в бездонную пропасть, на краю которого юноша сейчас балансировал. А на противоположном краю находилась девочка. Но, пытаясь перебраться на её сторону, он понимал, что сколько бы земли он ни накидал в бездну, эту пропасть никогда не удастся заполнить.

Мелия поднесла чёрный фрукт обратно к губам, двигаясь исключительно медленно, словно парня рядом не было. Затем она принялась есть.

Глядя на её неказистый рот, Муору спросил: «Вкусно?»

Он не ждал от неё ответа, но девушка медленно покачала головой, зажав фрукт в зубах.

Сегодня она вела себя странно, даже для неё. И хотя ей в жизнь не удастся отвесить комплимент за изящные манеры, Муору впервые почувствовал, что девочка явно избегает его.

«Я тебе мешаю?» — думал спросить он, но единственной вещью, ушедшей с его открытых губ, стало...

— Ну, дай скажу кое-что.

Точно. Она рассматривает его как надоеду. Юноша так это понимал.

Но хоть он и понимал, услышать это воочию было слишком неприятно, поэтому он совершенно обессилел.

Навалившись спиной на ствол дерева, парень не проронил ни слова.

И, всё ещё держа фрукт во рту, девочка с печальным видом замотала из стороны в сторону головой.