- Такова наша повседневная жизнь, Элизавета. Так выглядит наша повседневная жизнь. Я ухожу, ты ждёшь меня, а когда я рядом, тебе нужно отсылать других людей прочь, если уж они не уйдут по собственному желанию, потому что чувствуют себя в моём присутствие не комфортно. Но скорее всего они уйду самостоятельно. Постепенно, ты станешь одинокой, возможно не сможешь работать, потому что будешь страдать из-за изоляции, заболеешь и заработаешь депрессию. Будешь пытаться остановить старение, чтобы я и дальше желал тебя, станешь не уверенной, будешь сомневаться в себе, как ты уже сейчас часто делаешь. Люди перенесут отвращенные, которое испытывают ко мне, на тебя, даже не поняв этого, а когда мы будем вместе, ты будешь со мной ссориться, вместо того, чтобы спать. Без меня тебе будет ...

- Прекрати! Колин, пожалуйста прекрати! - Я зажала руками уши, но его слова повторялись в моей голове, как бесконечное эхо. - Прекрати, я не хочу этого слышать.

- Это не справедливо, Эли, - прошептал Колин и я не знала, имел ли он ввиду себя - или нас обоих?

- Прекрати. - Теперь я захныкала, потому что у меня больше не было сил кричать. Он вымотал меня. Я опустилась на колени и не двигалась, когда волна накатила и намочила мою юбку.

- Перестань, Эли. Мне не нравится, когда ты встаёшь передо мной на колени. - Колин потянул меня за локоть наверх. Как всегда, он не причинил мне боли, но его хватка была однозначной. Он не терпел моей слабости. Он настаивал на том, чтобы я выполнила обещание.

- Ты не даёшь мне ни одного шанса, - пожаловалась я, когда смогла снова говорить. Я не всхлипывала, хотя каждый слог причинял боль в горле. - Ты не даёшь мне ни одного шанса доказать, что мы можем быть вместе счастливы, чтобы Тесса пришла, и чтобы мы показали, что ты ... - Слишком много «что» в одном предложение. Он всё равно не верил мне. - Кроме того, я не могу об этом думать, пока не узнаю некоторые вещи о тебе, которые не понимаю. У меня есть ещё несколько вопросов. - Мои аргументы - это чисто тактические переговоры, и я уверена в том, что Колин разгадал это. С другой стороны, они звучали логично, а ведь он использовал любую предложенную ему возможность, чтобы объяснить, что не совместим с людьми. Пусть сделает это и сейчас.

- Тогда начинай, - ответил он сухо.

- Ладно. Ладно ... - Я не торопилась, собралась с мыслями и вздохнула. Я не хотела казаться истеричной, когда буду говорить о таких интимных вещах. Они для меня достаточно неприятны, но не дают покоя, с тех пор, как мы в последний раз расстались на побережье Балтийского моря. Тем не менее, мне всё же не удалось упаковать их красиво. Прежде чем я смогла остановить себя, у мня вырвалось грубое обобщение мыслей, сплетённое в неуклюжий, чудаковатый вопрос.

- Почему ты не спишь со мной по-настоящему?

Колин удивлённо приподнял брови, а его левый уголок рта дрогнул.

- По-настоящему? Что по твоему богатому опыту по-настоящему, Эли?

- Да, хорошо, на Тришене было всё ... э ... так, как обычно себе это представляешь, - пыталась я избежать деталей. - Но потом ... настоящее, половое сношение было всего лишь один раз, понимаешь? Весной, когда я приехала к тебе на Тришен. Потом ... потом было только ... - Сдавшись я закончила моё заикание. Я раз и навсегда должна признать, что не могу говорить о сексе. А слово «только» на самом деле не подходило к тому, что я тогда ощутила. «Только» не могло описать пережитые мною множество чувств. - Разве ты не понимаешь, что я имею в виду? - спросила я неуверенно, когда Колин, слегка забавляясь, лишь смотрел на меня. Он не предпринимал никаких попыток вмешаться, чтобы помочь.

- Половое сношение, - передразнил он меня качая головой. - Эли, ты в самом деле понимаешь, как насладиться общими воспоминаниями. И да, я знаю, что ты имеешь в виду. Да, точно, это было так, как ты сказала.

- И почему это так? Хорошо, то что мы, здесь в Италии, ещё не занимались сексом, ты обосновал, даже если я считаю твою аргументацию глупой, но да ладно, пусть будет так. А на Тришене, после тренировки каратэ, ну, наверное, это была предварительная стадия к аскетизму, да? - Я подняла взгляд, а он небрежно замахал рукой, чтобы показать, что я могу продолжать. - Хорошо, аскетизм. Но в лесу с волками, там мы могли заняться им. Нам было ясно, что мы привлечём Тессу, мы даже говорили об этом, а я была ещё опьянена воспоминаниями и никогда бы не испугалась тебя!

Колин сел на песок, скрестив ноги. Я последовала его примеру. Наши колени касались друг друга, когда он нежно погладил меня по голому плечу.

- Есть две причины. Одну ты знаешь. Это та, по которой я к тебе сейчас тоже ещё не прикоснулся, хотя ты, в своей короткой юбке, очень осложняешь мне эту задачу. Но есть и другая. Я не хотел, чтобы ты беспокоилась о том, что можешь забеременеть.

- Что я - что? - Внезапно у меня перехватило дыхание - не потому, что меня удивили его слова, а потому, что во время нашего прощания возле моря, именно это опасение крутилось у меня в голове. Я смогла вычеркнуть его из памяти лишь благодаря успокаивающему знанию о том, что Колин бесплоден. Я попыталась избежать взгляд Колина, когда он наклонился вперёд и испытующе на меня посмотрел, но мои плечи не подчинились приказу. Краснея, я опустила вниз веки.

- У тебя ещё идёт кровь, Эли? - тихо спросил Колин.

Потребовались несколько напряжённых вздохов, только потом мне удалось вскочить на ноги, и я так взбесилась, как этого требовала моя встревоженная душа.

- Это не твоего ума дела, Колин Блекбёрн!

Я повернулась на босых пятках и зашагала мимо него вдоль пляжа. Лёгкий вечерний ветерок, едва мог охладить моё пылающее лицо. Через несколько шагов я поняла, почему так сильно расстроилась. Причиной была не только пикантная тема, но и формулировка Колина, заставившая меня так вылезти из кожи. Такая прямая, такая меткая и такая ... бестактная! Никто не имел права спрашивать у меня такие вещи, используя такие откровенные слова.

- Ой! - Я не видела, куда иду и фронтально врезалась в его твёрдую грудь. Конечно. Он быстрее меня, более бесшумный и ловкий. Этим он сводит меня с ума.

- Лесси ... это всего лишь вопрос. Да к тому же обоснованный. Если мне нельзя спрашивать тебя об этом, тогда кому? Я думал ты менее скованная.

- Это ничего общего не имеет со скованностью! - возразила я бурно. - Совсем ничего! Это никого не касается, никого, кроме меня, это моё личное дело, я не с кем об этом не говорю, не говорила даже с моими подругами, ни с мамой, ни с папой, потому что это принадлежит только мне, это мой перерыв, время для моего тела и меня! - Я так сильно скрестила руки на груди, что мышцы свело судорогой. - Никому в эти дни нельзя прикасаться ко мне или приближаться и у меня никогда не было потребности дискутировать об этом, никогда!

Я не преувеличивала. Это правда, даже если мама, во время моего переходного возраста, принимала такое поведение на свой счёт. Мои подруги то же, никогда не могли понять, почему я последовательно не принимаю участия в их женских разговорах. Но Колин внимательно выслушал меня, продолжая смотреть всё так же открыто, как будто понял, что я пыталась объяснить.

- Твой перерыв, говоришь?

Я кивнула и немного расслабила руки.

- А теперь тебе его не хватает, этого перерыва. Сколько уже?

- С ... вскоре после Тришена у меня в последний раз были месячные, но совсем слабые, а потом ... больше не было. - Я не знала, почему вдруг заплакала. В этой ситуации нет ничего прискорбного, я даже считала это практично, если бы не подсознательный страх, что я беременна или заболела. Но то, что я теперь чувствовала, была скорбь и мучительный страх из-за того, что скажет мне Колин.

- Знаешь, Эли ... - Колин не пытался прикоснуться, но я почувствовала, как он мысленно снова приблизился, осторожно подобрался ко мне. - Мы Мары, сами по себе, не бесплодны. Ты конечно знаешь, что случается с самками крыс, когда у них бывает сильный стресс?

- Ты что, хочешь сравнить меня с самкой крысы?