- С Риллом мы познакомились давным-давно, - сказала она. - Я была девчонкой. В те дни король Рилл разъезжал по замкам, бездельничал и охотился, спихнув страну на Эйлара, будущего лорда-регента. Тот чинил дороги, укреплял крепостные стены, разбирался с налогами... а мы любили друг друга.

   - Это продолжалось долго? - спросил Хрис.

   - Все когда-нибудь кончается. Рилл все думал о договоре с фэйри, и в итоге решил, что кому-то надо править вечно, чтобы у нас не отобрали мир. Например, ему. Мудрое решение, как ни крути.

   - И вы не остановили его?

   - Не задавай дурацких вопросов, - дернула головой Шейра. - Я ему верила. Я его любила. Как ты думаешь, приходило мне в голову, чем это кончится?

   Они замолчали под журчание ручья.

   - Мой отец знал? - спросила Дора. - Что будет чума?

   - Когда он впервые заговорил о бессмертии, он изменился, - ответила Шейра, не оборачиваясь. - Но я в него верила. Верила до последнего.

   Дора смотрела на женщину, которая знала ее отца лучше, чем она сама. В лесу пели, просыпаясь, птицы, и воды ручья блестели на солнце.

   - Но вы ушли от него? Когда люди начали умирать?

   - А как, по-твоему, я пришла к равелитам? - Шейра обернулась. - Бороться за абстрактную идею трудно. Куда легче драться за кого-то, кого ты потеряла.

   Ясен подошел к жене и обнял ее за плечи.

   - Пойдем, - сказал он. - П-поговорить о его величестве мы еще успеем.

   Четверка путешественников двинулась вдоль ручья. За чередой оврагов начиналось поле. На травинку присел шмель, шелестели березы, воздух пах клевером и черникой, солнце грело, но не жгло, и Дора невольно зажмурилась от удовольствия. И тут же виновато закусила губу, вспоминая о Резе.

   - Здесь все совсем другое, - услышала она голос Хриса.

   Дора повернулась. Эльф кивнул на ствол березы, не переставая идти:

   - Красиво, правда?

   - У вас нет таких деревьев?

   Хрис покачал головой.

   - Я немного жалею, что не вырос среди них. Правда, я рос у моря...

   - И я. Но я никогда не купалась в море, хотя мне очень хотелось. И Резу... - Дора вздохнула. - Эльфы, наверное, хорошо плавают?

   Хрис моргнул.

   - Разве можно не уметь плавать?

   - Конечно. Я, например, не умею.

   - Не может быть... И тебе не тяжело?

   - Что не тяжело?

   - Все, - развел руками Хрис. - В воде и двигаться, и дышать куда легче. Тело почти ничего не весит.

   - Я об этом не думала, - растерянно сказала Дора.

   - Дома я порой полдня провожу в море, - сказал Хрис. Его лицо приобрело мечтательное выражение. - Или просто качаюсь на волнах. Хочешь, научу?

   Дора улыбнулась.

   - Качаться на волнах?

   - Нельзя допустить, чтобы единственная в мире принцесса утонула, - серьезно сказал Хрис. - Даже если тебе и не хочется быть королевой.

   Опушка осталась слева. Теперь они шли через поле: по обе стороны росла золотистая трава. Впереди появились темно-красные крыши домиков.

   Ясен повернулся к Доре.

   - Мы с Шейрой пойдем в деревню, - сказал он. - Вам с Хрисом лучше п-подождать нас в безопасном месте. Тебе оно, правда, может не понравиться.

   - Почему?

   Вместо ответа Ясен кивнул на окраину поля. За хлипкой изгородью в окружении берез лежало деревенское кладбище.

   - Не самое приятное место, - только и вымолвила Дора.

   - Зато вас никто не найдет.

   - Если с нами что-то случится, бегите, - резким тоном сказала Шейра.

   Ясен кивнул и последовал за женой.

   Хрис и Дора остались посреди поля вдвоем.

   - Идем? - нарушила молчание Дора.

   - Своим ходом на кладбище, - вздохнул Хрис. - Не думал я, что так скоро до этого дойдет.

   - У эльфов тоже есть кладбища?

   - Не такие. Но камни на могиле... они есть.

   Хрис отвернулся, и Дора поняла, что дальше его лучше не расспрашивать.

   До изгороди они дошли быстро. Калитка была открыта, и вымощенная камнем дорожка вела к тенистой беседке. Ветви берез свисали под лучами тройного солнца, как виноградные кисти, на могильных плитах темнел мох.

   Дора поднялась на пригорок. Над головой чирикали воробьи.

   - Похоже на монастырский огород, - сказала она. - Красиво, мирно, но отсюда уже не выбраться.

   Хрис поднял брови:

   - Ты всю жизнь провела в обители?

   - Сначала я жила в приюте, но я почти ничего не помню. Тогда свирепствовала серая чума, и всем было не до меня.

   Дора присела на пригорок. Хрис опустился на траву рядом с ней.

   - Серая чума... - задумчиво сказал он. - Заключив с нами договор, фэйри ушли. Я всегда думал, что серая чума - их способ сказать королям, чего делать не следует.

   - Ты так и не рассказал мне про первую чуму...

   - Это грустная история. - Хрис помолчал. - Ты ведь помнишь, что старшая сестра заключила договор с фэйри и стала первой королевой?

   - А наше племя этому бурно радовалось, - пробормотала Дора.

   Хрис посмотрел на нее в упор.

   - А ты была бы не рада? На месте этих несчастных? Ты была бы не рада узнать, что твои враги мертвы, а сама ты больше никогда не будешь голодать?

   Дора прикусила губу.

   - Нет, - наконец сказала она. - Надеюсь, что нет.

   - Вот и святая Равель была не рада. В своем стремлении донести до людей правду она не щадила ни своих соплеменников, ни первую королеву. И та затаила зло.

   ...Мир создан для людей, не для фэйри. Так говорила церковь, и, хотя те, кто ушел за Равель, ходили в обносках и редко ели досыта, их уважали - и за упорный отказ от благ, что давала королевская кровь, и за добрые дела. Все больше людей становились частью церкви, навсегда уходя из-под власти первой королевы.

   А вскоре из-за океана прибыли первые эльфы, и королевская власть вновь подверглась испытанию: медленно, но верно эльфийские кланы приобретали власть и влияние. И королева решилась на отчаянный шаг.

   Поздней ночью она спустилась в подвалы своего дворца, к древней каменной плите, которой касались ступни юношей-фэйри. Ее привезли с вершины той самой горы, и только на ней могли по-настоящему колдовать короли.

   Первая королева отдала своей крови приказ: пусть миру, разделенному натрое, придет конец. Все, кто отдал свою душу церкви, все эльфы и их потомки - все они должны умереть, чтобы власти королей больше ничто не угрожало.

   - И фэйри исполнили ее просьбу? - спросила Дора.

   - Это нарушило бы договор. Ведь эльфы - отзвуки желаний средней сестры, а церковь - творение младшей, пусть она и не просила ничего у духов. Но кровь королевы коснулась плиты, и силе нужен был выход.

   - И началась серая чума.

   - Как и с твоим отцом, - кивнул Хрис. - Каждый раз, когда монарх пытается нарушить договор, пробуждается чума. Но на этом все не закончилось.

   ...Королева поняла, что ее желание не исполнилось, и затаила злобу. Твердой рукой она написала и отправила Равель письмо, где просила ее о примирении. Равель знала, что ее ждет. Но вместо того, чтобы отказаться, она покинула церковь и в одиночку приехала к сестре. И той же ночью была убита.

   Тело младшей сестры королева сожгла, а урну с прахом спрятала. Но по дворцу поползли слухи, и правда открылась очень скоро. Церковь поднялась против королевы. Вместе с эльфами святые братья собрали армию, чтобы свергнуть королеву с престола, и королевские войска не устояли. Они были разбиты в битве, королева бежала, и на трон взошел ее сын, который не желал зла ни эльфам, ни церкви.

   Но серая чума не отступила. Люди продолжали умирать: ведь королева еще жила.

   - Что же произошло? - спросила Дора.

   - Никто не знает, - покачал головой Хрис. - Как ты понимаешь, потомки первой королевы не очень-то стремились сохранить эту историю. Но я слышал вот что...

   ...Первая королева скрылась в отдаленном ските, среди святых сестер. Здесь ее никто не искал, но она была наказана хуже, чем можно представить: вокруг нее умирали люди, и королева знала, что гибнут они по ее вине. Страна, за процветание которой она заложила душу, погибала. И когда она готова была уже оборвать свою жизнь, чтобы остановить чуму, ей явилась во сне святая Равель.