— Не играй со мной в игры, Ханна.
— Я не играю в игры, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом.
Он кивнул, смягчая свои черты, свой тон, ненавидя, что он должен спросить о том, что при одной только мысли его это убивало, не говоря уже о том, чтобы произнести это вслух.
— Ханна, она сказала, что ты была избита и почти изнасилована, — он наблюдал, как побледнело её лицо. — Что произошло?
— Это то, почему... из-за чего ты злишься? — спросила она дрожащим голосом, широко распахнув глаза, становясь такой душераздирающе уязвимой, что ему захотелось подойти и обнять её. Ханна никогда не показывала свою слабость, что означало... Его желудок скрутило, а дыхание перехватило при одной только мысли... Он получил подтверждение того, о чем он уже подозревал... Её реакция на определённые вещи... Та ночь, когда он коснулся её руки... Как она отказала ему в сексе.
— Джексон?
Он сосредоточился на её бледном лице и кивнул.
— А ты о чем подумала?
— Из-за твоей сестры, — она глубоко вздохнула, её глаза были наполнены болью. — Я виновата в том, что она убила себя. Я не увидела знаки…
— Боже, ты не можешь винить себя. Конечно, я не виню тебя за это. Как я могу? — он пересёк комнату, не в силах остановиться, не утешив её.
— Ханна, — сказал он грубо, придвинув её к себе. — Я никогда не винил тебя, — он крепко обнял её.
Он почувствовал, как напряжение покидает её тело, и она обняла его в ответ. Он хотел её успокоить, утешить. Как она могла винить себя за смерть Луис? Как она могла испытывать чувство вины сильнее, чем он? Он подвёл свою сестру. Не Ханна. Он поцеловал её в макушку, мягкие волосы на висках, его руки поглаживали уязвимое место на шее. Он хотел закрыться от всего мира и остаться в этом викторианском доме.
— Если кто-то и виноват, то это я. Я тот, кто повернулся к ней спиной.
Он никогда не признавался в этом вслух. Он провёл большую часть своей взрослой жизни, злясь на Луис, но в глубине души он знал, что это он отказался от неё. Он мог бы попробовать ещё раз. Он почувствовал, как Ханна вдохнула, чтобы успокоиться и медленно освободилась из его рук. Так же просто, как шквал облаков вдруг закрывают солнце, Ханна увеличила расстояние между ними.
Она посмотрела на него снизу вверх, и ему хотелось знать, что она видела, понимая с неким дискомфортом, что ему уже на протяжении длительного времени было плевать, кто и что о нем думает. После того как он стал богатым и успешным, он считал, что это все, что ему нужно. Он добился этого, и ничто не могло коснуться его. Но сейчас, стоя здесь, в этой маленькой кухне, со смотрящими на него снизу вверх чудесными глазами на прекрасном лице, он поставил все это под сомнение. Все, чего он достиг, все то, чего он добился – было ли этого достаточно?
— Мы все делаем то, что должны, чтобы выжить. Ты дал ей так много. Никто не может обвинить тебя в том, что ты, наконец, решил позаботиться о самом себе.
Как она это сделала? Как она могла видеть его насквозь?
Она повернулась, чтобы взять кофе.
— Ханна?
— Ммм, — пробормотала она, обходя его, чтобы вытащить пакет молока из холодильника, как будто ничего не произошло, как если бы они были просто случайными знакомыми, которые решили выпить по чашке кофе.
— Ты так и не ответила на мой вопрос.
Он заметил, как у неё дрожали руки, когда она наливала кофе. Она была мастером увиливания.
— Ты голоден? — спросила она, вглядываясь в холодильник.
Он закрыл холодильник, и она нахмурилась, поглядывая на него снизу вверх.
— Ты не оставишь это просто так, не так ли?
Он покачал головой.
— Все, на самом деле, не столь драматично, как это могло прозвучать, — сказала Ханна, и он знал, что она пытается вести себя непринуждённо, когда она прошла мимо него, чтобы сесть за круглым столом. Он последовал за ней, захватив свою кружку кофе, садясь напротив неё.
— Значит, тебе не должно быть слишком трудно, рассказать об этом, — сказал Джексон, наблюдая, как в её глазах замерцало раздражение. Он сделал глоток кофе, плотно обхватывая пальцами кружку и ожидая момента, когда она заговорит. Он почти был уверен в её отказе говорить об этом.
Она откашлялась, сделав большой глоток.
— Это был один из моих первых случаев, на которые я была назначена. Она была подростком и жила с агрессивным отцом-алкоголиком. Короче говоря, когда она перестала отвечать на мои звонки, я узнала, что она получила одобрение на выход из нашей системы.
Она водила пальцем по гладкому ободку чашки, и он мог сказать, что она погрузилась в воспоминания. Он почувствовал, как его мышцы напрягаются в ожидании, куда заведёт эта история.
— Интуиция мне подсказывала, что дома не могло все наладиться каким-то волшебным образом. Поэтому однажды ночью я заехала к ним. Я, в общей сложности была новичком, — сказала она с небольшим смешком, в котором не было ни капли веселья. — Я услышала вопли. Мужские голоса. Потом я услышала голос Джен, но это было больше похоже на крик.
Джексон затаил дыхание, и ждал, чтобы она продолжила.
— Тогда-то я и должна была позвать на помощь, но я была молода и глупа, и я побежала туда и, Боже, какой же я получила урок в ту ночь, — сказала Ханна со смехом, который был настолько самокритичен и осудителен, что Джексон почувствовал, как сжалось его горло. Она посмотрела на потолок, смаргивая слезы, которые она не могла скрыть от него.
— Её отец ушёл, и двое его друзей прижали её к дивану, наполовину голой. И... Они мне были не по зубам, — сказала она, обратив свой взгляд на него. И в этот момент он ненавидел больше, чем когда-либо думал, что мог ненавидеть кого-то. Ханна не отвела своего взгляда, когда продолжила.
— Они толкнули меня, прежде чем я могла убежать, прежде чем я могла сообразить, как защитить себя. Они смеялись, наносили удары везде, разорвали мою одежду. Чем больше я сопротивлялась, тем больше они смеялись. Они трогали меня, и когда я думала, что... когда я думала, что это конец, Джен подошла сзади и ударила парня, который был надо мной, сковородкой. Другого нам тоже удалось вырубить. Мы побежали к машине и поехали в полицейский участок.
Джексон разрывался между желанием обнять её и разбить что-нибудь. Он знал, что, судя по её напряжённой позе, наклону её подбородка и прохладному тону, она не хотела, чтобы он прикасался к ней. И он знал, это из-за того, что она расклеится, если он это сделает. И она потеряет контроль над своими эмоциями.
Но он не мог больше спокойно сидеть. Он не мог выбросить из головы образ Ханны, брошенной на землю, к которой прикасались эти животные. Джексон пережил свой собственный ад. Он не был наивным человеком. Но услышав, что кто-то пытался и навредил кому-то настолько доброму, о ком он заботился, ему хотелось выйти и нанести кому-нибудь серьёзные телесные повреждения.
— Они не.. эмм…
Как, черт возьми, он мог закончить эту фразу? Он вцепился в толстый край соснового стола, в то время как Ханна покачала головой.
— Нет. И я не жалею, что пошла туда в ту ночь. Если бы я этого не сделала, они бы её изнасиловали, Джексон, — сказала она, эмоции вернулись, оживляя её глаза, смягчая голос ... и, в конечном счёте, расплавляя его сердце. — Я только жалею, что пошла туда, не имея плана. На следующее утро я записалась на уроки по самообороне.
Он знал, что они оба думали о той ночи в его постели, когда она сказала ему, что смогла бы нокаутировать его. Он почти хотел улыбнуться, с гордостью за неё, за её силу, решимость и непоколебимое мужество. Потом он вновь подумал о прошлой ночи, когда она была в его руках и остановила его от занятия любовью с ней. Она все ещё боялась.
— Что с ними случилось?
Ханна пожала плечами.
— Отбывают срок в десять лет лишения свободы.
— Ты же знаешь, что так вышло лишь благодаря тебе.
***
Ханна рассеянно кивнула. Она чувствовала тепло оттого, как он смотрел на неё, от восхищения, которое она слышала в его голосе. Ханна не могла поверить, что так сильно открылась ему. Она годами не говорила о той ночи. Но она как-то почувствовала, что будет правильно поделиться этой её частью с ним. Она осознавала, как сильно он был напряжён, и видела, как во время её рассказа у него побелели костяшки пальцев. И как бы она ни отрицала, знать, что кто-то заботиться о ней, было замечательным чувством. Как он позаботился о ней, когда нашёл её в снегу, так и сейчас заступился за неё перед Джин.
