Ханна крепко прижала коробку с печеньем к груди и попыталась проигнорировать комок в горле, который появился, как она подозревала, отчасти от того, что она чувствовала себя идиоткой, а отчасти из-за отчаяния. Она не будет плакать. Она совсем не плакала. Ровно до той ночи, когда она нашла Эмили, она не плакала уже много лет. Что она собирается делать? Человек, на которого она сделала ставку, оказался куда неприятней, чем человек, имеющий право быть настолько привлекательным. И в довершение ко всему, она посреди этой глуши, во время метели, находилась с двухмесячным ребёнком и только своей машиной в качестве укрытия.
Глядя на автомобиль, она прищурилась от ветра. Она должна что-то предпринять и сделать это быстро. Представив, как маленькую Эмили забирают из-под опеки миссис Форд, её сердце сжалось. Что, если они не найдут постоянного места проживания для неё? Эмили может годами переезжать с места на место, так никогда и не обретя своего собственного дома. Ханна об этом знала всё. И она не позволит такому случиться с этим ребёнком.
В ту минуту, как только она за пределами церкви взяла этого ребёнка на руки, она знала, что это произошло неспроста. Луис верила в неё. И Луис верила в своего брата. В нем должно быть что-то большее, чем то, чему она только что стала свидетелем. Она в долгу перед Луис. Она должна была исполнить последнюю волю Луис, независимо от того, каким несчастным человеком был дядя Эмили. Она не могла сейчас струсить.
Ханна сделала глубокий вдох, поправив свою вообще немодную шапку, и снова постучала в дверь. Она не знала, что собирается сказать, но Джексон Пирс не избавится от неё так легко. Адреналин и паника переплетясь пронеслись по её телу, когда она мысленно себя подбодрила. Она не была трусихой. Эмили нуждалась в ней.
Ответа не было.
Она сняла свою варежку и постучала. Сильно. Но все ещё не было никакого ответа.
Ладно. Джексон Пирс считал себя упрямым? Ну, он получит достойного соперника. Она подняла ногу и быстро и сильно пнула дверь. В тот момент, когда она собиралась дать ещё один достойный чемпиона по футболу пинок, он резко открыл дверь. Она изо всех сил старалась не упасть, потому что чуть не потеряла равновесие. Быстро опустив ногу, успокоилась и заставила себя улыбнуться.
Он не улыбнулся в ответ.
— Послушайте, мистер Пирс, это вопрос жизни и смерти.
Он поднял брови, абсолютно не впечатлённый. — Чьей смерти?
Она нахмурилась. — На самом деле, это действительно вопрос жизни.
— Как вас зовут, ещё раз?
— Ханна, Ханна Вудс. - Она ощутила облегчение от его более рассудительного тона. Фраза «жизни и смерти» всегда срабатывала, когда ей нужно было, чтобы её воспринимали всерьёз.
— Вы понимаете, Ханна Вудс, что вы вторглись на частную собственность?
Ладно, возможно, эта фраза не работает на мистере Пирсе. Она чувствовала, как её внутренности скрутило в узел, пока она смотрела во враждебные карие глаза.
Она осторожно кивнула. — Да, я понимаю это. Я обычно не делаю вещи подобного рода, но ваша сестра Луис умерла ...
Он громко выругался. — И дайте угадаю, она оставила кучу счетов?
Она покачала головой. Она собиралась объяснить, когда он прервал её.
— Я не связываюсь с жадными до денег друзьями-наркоманами своей сестры. Так что тащите свою задницу прочь из моего дома и — …
— Я не подруга вашей сестры.
Он наклонился вперёд так, что его лицо было в нескольких сантиметрах от её. — Мне все равно, — прошипел он. — Мне все равно, были ли вы её подругой или подругой самого чёртового Папы Римского. Мне. Все. Равно. Так что убирайтесь прочь из моего дома.
Он отступил и на этот раз захлопнул дверь так сильно, что она на самом деле вздрогнула. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что произошло.
Джексон Пирс был придурком.
Каждый раз, когда она думала о том, как все может повернуться, то, как он орёт на неё и хлопает дверью ей в лицо, но дважды, было не тем, что она себе представляла. Она думала, что он, по крайней мере, выслушает её. Но он даже не дал ей шанс сказать ему об Эмили. Она знала в глубине души, что под всем этим противным характером должен скрываться хороший человек. Луис рассказала ей все о нем и о том, каким хорошим братом он был. Но это было очень давно и Луис совершила столько ошибок. Очевидно, что он её не простил. Когда он не появился на похоронах, Ханна предположила, что это произошло потому, что он не знал, о её смерти. Но теперь, став свидетелем его ощутимого гнева по отношению к чему угодно связанному с Луис, ей было интересно, может, он просто не потрудился появиться. Так, что же это значит для Эмили?
Ханна неподвижно стояла на крыльце, из-за сурового ветра снег и ледяные крупинки врезались в её тело, как будто по очереди пытаясь сбить её с ног. Её автомобиль уже был скрыт под снегом и, должно быть, потерял большую часть своего тепла. Она не была трусихой, но уже явно пришло время придумать план «Б». Ей нужно было выдвигаться. Но куда, черт возьми, они собираются поехать в восемь часов вечера в такую метель?
Счастливого Рождества, мистер Пирс, проворчала она про себя, осторожно спускаясь по ступенькам, все ещё сжимая наполненную печеньем жестянку в виде Санты. Она могла сидя в машине съесть печенье, пока будет обдумывать новый план. К счастью, у неё в багажнике было две упаковки детского питания.
Вот тебе и счастливая шапка. Может быть, она должна сорвать её, а затем станцевать на ней. Она была замерзшей, обессиленной и теперь, благодаря Джексону Пирсу, несчастной. Она продвигалась по сугробам так быстро, как того позволяли ей ветер и снег, её взор был направлен на автомобиль. Эмили в течение часа снова нужно поесть, и последнее, что она хотела бы делать, это съехать с дороги, черт знает где, чтобы покормить её. Может быть, попытаться постучать в дверь этого очаровательного бунгало в конце улицы, которое было украшено сверху донизу рождественскими украшениями и гирляндами. Несомненно, кто бы там не жил, не отвернётся от женщины с ребёнком во время метели.
В любом случае, какой придурок позволит женщине остаться на улице одной во время метели?
***
Какой осел кричит в лицо женщине, а затем позволяет ей уехать из этой глуши в Северном Онтарио ночью во время метели?
Джексон смотрел из окна на миниатюрную брюнетку, пока она пыталась очистить лобовое стекло от снега. Но каждый раз, когда она это делала, ветер наносил снега ещё больше. Глядя на неё, было очевидно, что одним сильным порывом её тоже может унести прочь. Даже бабушкина шапка, что была на ней надета, сплошь была покрыта белым снегом.
Он продолжал смотреть в окно, его кулаки в карманах джинсов сжались. Его разрывала вина, оставляя в животе рваные раны пока он вспоминал её шокированный взгляд. Он был задницей. Он редко терял хладнокровие и, все же, несколько минут назад, он у своей передней двери стоял и кричал на эту крошечную женщину. Будет ли это такой плохой идеей позволить этой Ханне провести здесь ночь? Может ли женщина, которая в шапке с помпоном едва достигает его подбородка, представлять собой большую угрозу? Он узнает, чего она хотела, а потом ясно даст понять, что он не имеет никакого намерения говорить с кем-либо о своей семье. А завтра утром, когда шторм утихнет, она уйдёт. Легко. Уже сделано.
Джексон покачал головой, когда она исчезла в гигантском сугробе снега. После грубого вздоха, и некоторых своих наиболее любимых ругательств, он натянул кожаную, сделанную из овечьей шкуры куртку и включил наружное освещение. Так или иначе, женщины всегда усложняли его жизнь. Даже когда он пытался убежать от них, они его находили.
— Эй! — крикнул он, подходя к ней. Снега насыпало уже выше его голеней, и он не собирался замедляться. Он прищурился когда, снег и холод хлестнули его по лицу и глазам. Она либо не услышала его из-за ветра или же намеренно его игнорировала.
Она не стала смотреть на него, когда он подошёл к ней. Продолжая со вспышками гнева смахивать снег.
