«Всё, что было давно, мной почти позабыто…» Лучше слепое Ничто, Чем золотое Вчера. Н. Гумилев Всё, что было давно, мной почти позабыто. Завтра — миф. Нет Сегодня, Исчезло Вчера. Но в душе, в глубине, в подсознании зарыта Прежних лет золотая пора. Я устала, устала — я жажду покоя, Темноты, пустоты… За какие грехи Суждено до сих пор утомленной рукою Мне писать молодые стихи? Но не лучше ли, вновь побеждая усталость И в слезах молодея, писать до утра? Пусть Ничто подождет!.. Нет, со мной не рассталось, — Вот смеется и плачет Вчера!.. «Первый подснежник. Оттепель марта…» Первый подснежник. Оттепель марта. Солнечный зайчик на желтой стене. Шелест тетрадей. Низкая парта. Девочка с мягкой косой на спине. Он заблудился, тот день предвесенний, — Осенью поздней внезапно возник, Повесть о жизни — мое сочиненье Перечеркнул, как плохой черновик: Много исканий, но мало в них смысла… Новую жизнь напишу мастерски! Годы исчезли, как лишние числа, Стертые губкой с классной доски. Похвала близорукости Вы видите звезды — блестящие точки, А я — золотистый поток. В письме вы читаете ясные строчки, Я — душу меж дымчатых строк. Не хочет доверчивый взгляд близорукий Проникнуть сквозь розовый дым: Я вижу тебя после долгой разлуки, Как прежде — всегда молодым… Шаги Не забуду: когда умирали Под косой полевые цветы, К нам в усадьбу из синей дали Явился ты. Каждый вечер в темнеющем зале Я ждала, чтобы скрипнул паркет. Каждый вечер шаги звучали… На зов — ответ. Снегом, снегом окутало крышу… Я сказала: «Прощай, мы — враги», А в биении сердца слышу Твои шаги… «Как живые, стонали ступени…» Как живые, стонали ступени, Захрустел золотистый песок, И очнувшись от утренней лени, У причала качнулся челнок. Он беспечно в чужие печали Наше хрупкое счастье унес… С вёсел крупные капли спадали, Словно капли тяжелые слез. «Когда-нибудь мы встретимся опять…»
Когда-нибудь мы встретимся опять И, может быть, друг друга не узнаем. На перекрестке будем мы стоять, Следя глазами за трамваем. Усталые, как будто в полусне, Без всяких дум случайно станем рядом. От скуки по прохожим и по мне Скользнешь ты безучастным взглядом. И в этот миг — средь городской толпы, Как от толчка, внезапно вздрогнем оба: Ржаное поле, свежие снопы Мелькнут на месте небоскреба. Почудятся в осенней полумгле Под фонарями улицы дождливой Следы копыт на взрыхленной земле И дом с колоннами за нивой. Туда мы мчимся узкою межой. Туда — домой!.. Тут, в тесноте трамвая, Меня коснешься, женщины чужой… Я отстранюсь, не узнавая. «Ты говорил в рассветный час…» Ты говорил в рассветный час, Что по тебе грущу напрасно, Что смерть не разлучила нас И что она, как жизнь, прекрасна; Она — другой лишь облик сна, — Ты здесь, за дымчатой стеною, И крепко верить я должна — Незрим пока — всегда со мною; Что мы, любовью смерть поправ, Не будем больше расставаться… Я повторяла: «Да… ты прав…» Не надо было просыпаться! «Тишина. Темнота. Фонари…» Тишина. Темнота. Фонари Не мигают слепыми глазами. Далеко нам до новой зари И беззвездная бездна над нами. Оглушенные тишью дома Опустили усталые веки. Усыпляет беззвучная тьма Все застыло, как будто навеки. Почему же мерещится мне, Что в тоске, как вселенная, давней Кто-то плачет во сне, в тишине В каждом доме, за каждою ставней? «Мне с тобой сегодня скучно…» Мне с тобой сегодня скучно. Ветки плачут за окном. Ветер, тучи в небе скучив, Сучьями стучится в дом. А слова с тоскою бледной, Словно капли на стекле, Расплываются бесследно И теряются во мгле. Новых слов твоих не слышу, Старые давно забыв… Пусть сорвал бы с дома крышу Ветра яростный порыв! |
