– Конечно, сэр.

– Командир Райкер, сообщите о наших проблемах в Звездный Флот и предупредите всех о большой осторожности при встрече с кораблями д'Орт'д.

– Боюсь, сэр, что этого не следует делать. Все, что выходит из нашего корабля, содержит вирус. Мы заразим Федерацию.

Все молчали, потрясенные услышанным.

– Спасибо, Дейта, – первым нарушил тишину Пикар. – Приказ отменяется. Продолжим разговор.

Шубункин попросил слова.

– Особые пробы, которые мы взяли при первой встрече с планетой серебряной слезы, указывают на то, что там фактически присутствуют две расы. Одна очень похожа на людей, другая.., очень необычна и непонятна. У меня есть своя версия, и я бы хотел, чтобы вы не отвергали ее сразу, несмотря на ее странность или фантастичность, а выслушали.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Мое предположение заключается в том, что гуманоиды, которых мы исследовали, не члены корабля, а его часть.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросила доктор.

– Я считаю, что они использовались в качестве своеобразного источника энергии, или "толкачей", которые сообщали кораблю определенную скорость, – Шубункин излагал свою версию в некотором замешательстве, но продолжал:

– Профессор Болдуэн был прав, когда настаивал на том, что д'Орт'д думают о гуманоидах, как о своих инструментах, механизмах. Вот в чем причина.

Сказанное не могло понравиться присутствующим. Пикару претила сама мысль о том, что о человеке можно думать, как о гаечном ключе или жидком кристалле. По его мнению, это было даже хуже, чем думать о Дейте как о машине. Но убедительных аргументов, указывающих на ошибочность теории Шубункина, у него не было. Никто больше не произнес ни слова, и Пикар спросил:

– Доктор, неужели стимуляция утолщения Мартинезе может придать кораблю определенную скорость?

– Я так не думаю. Но нельзя сбрасывать со счетов и факты: потеря сознания, изменение скорости, повышение активности утолщения Мартинезе – все это соответствует теории Шубункина, но, с другой стороны... Можете ли вы, взглянув на ступню человека, сказать, в каком танцзале он только что был?

Все рассмеялись, за исключением Шубункина.

– Если принять, что теория лейтенанта верна, – продолжил Райкер, – тогда появляется объяснение сигнала с Тантамона-4. Может быть, его цель – стимулировать людей с высокоразвитыми телепатическими свойствами, чтобы превратить их в "толкачей" и таким образом управлять кораблем.

– Хотел бы я знать, – сказал Ля Форж, – почему этот сигнал так высокоэффективен.

Все посмотрели на доктора Крашер. Она поежилась.

– У меня есть объяснение, почти такое же невероятное, как у Шубункина.

– Такой уж, видно, сегодня день, – заметил Ля Форж.

– Как мы знаем, д'Орт'д используют человекоподобных в своих целях. Возможно, анатомия последних не сильно отличается от нашей, тогда утолщение Мартинезе, толщина которого не больше толщины человеческого волоса, начинает играть роль спускового крючка – все в нем готово для приема сигнала, идущего сейчас от корабля серебряной слезы. Эффект сигнала поначалу небольшой, но с него, как с камешка в горах, начинается обвал.

– Вы имеете в виду, что сигнал – как толчок к действию?

Крашер облегченно вздохнула.

Пикар помолчал, обдумывая услышанное, потом сказал:

– То, что вы говорите, произведет переворот в умах и поставит на иную ступень развития нашей Федерации.

– Я всего лишь излагаю факты, – пожала плечами доктор Крашер. – Но была бы рада услышать какую-нибудь из ряда вон выходящую теорию.

– На борту корабля серебряной слезы нет людей? – повернулся Пикар к Шубункину.

– Нет, – согласился тот, – но нет и представителей другого вида, если, конечно, профессор прав.

– Кто же тогда посылает сигнал? – спросил Дейта.

– Может быть, он посылается автоматически? – предположил Ля Форж. Райкер покачал головой:

– Но почему именно сейчас?

– Потому что, – высказал свою мысль Пикар, – сейчас этот корабль нашел новых "толкачей".

Опять помолчали.

– Вы думаете, что "Энтерпрайз" поможет подзарядиться кораблю серебряной слезы? – спросила Крашер. – То есть способности наших людей сделали это возможным?

Взгляды всех устремились на Шубункина, и он, помолчав для пущей важности, подтвердил:

– Я согласен с доктором. Как говорится, подкрутили винт в голове.

– Но откуда д'Орт'д узнали, когда нужно посылать сигнал? – недоумевал Райкер.

– Может быть, Болдуэн выступает у них в роли антенны и влияет на их органы чувств, они ведь наверняка имеют таковые. Поэтому они знают, что наш корабль наводнен потенциальными "толкачами", – развила свою мысль доктор.

– Еще одна сногсшибательная теория, – съязвил Шубункин.

– Бред какой-то, – Пикар вскочил с кресла. – Так. Мистер Ля Форж и мистер Дейта, продолжайте работу над вирусом. Можете взять с собой мистера Крашера, если считаете, что он будет полезен вам. Не буду напоминать, что дорога каждая минута. Доктор, Крашер, найдите способ дезактивировать деятельность утолщения Мартинезе, не прибегая к убийству пациентов.

– О'кей, капитан, – все направились к двери. В этот момент щелкнул комплинг.

– Вахта вызывает капитана Пикара, – послышался голос Весли.

– На связи, Крашер.

– "Энтерпрайз" снизил скорость за сто тысяч импульсов до Тантамона-4. – Снова послышался щелчок.

– Медчасть вызывает доктора Крашер, – мужской голос был незнаком Пикару.

Крашер с удивлением взглянула на Пикара и сказала:

– Продолжай, Бирнберг.

– Доктор, спящие проснулись.

– И наверняка требуют завтрак, – добавил Райкер.

– Да, сэр.

– Накормите их. Дайте им все, что они хотят, не давайте только уснуть. Я буду через минуту.

– Капитан, – снова напомнил о себе Весли.

– Терпение, Крашер. Доктор, все-таки найдите способ нейтрализовать Мартинезе. Не очень приятно выполнять волю д'Орт'д.

– Постараюсь, сэр.

– Мистер Крашер, рассчитайте стандартную орбиту Тантамона-4. Может быть, там мы кое-что найдем.

– Мистер Ворф, – отдал распоряжение Райкер, – поставьте заслоны от всех транспортных и грузовых кораблей.

– А что делать мне? – спросил Шубункин.

– Пойдемте со мной, – приказал Пикар и зашагал в медчасть.

Путь к медчасти не прошел без приключений. Сначала турболифт двигался очень быстро, потом очень медленно. Затем он стал дергаться и раскачиваться из стороны в сторону. Остановившись на палубе номер одиннадцать, голосом бугимена объявил: "Мы победили!"

– Палуба двенадцать, – поправил Пикар, надеясь все же добраться до цели.

Двери закрылись, и турболифт дернулся так резко, что возникло ощущение, что оторвался какой-то трос, хотя, конечно, он не имел ничего подобного. Спустя мгновение двери открылись вновь и закрылись так быстро, что Пикар еле успел выйти.

К тому моменту, когда капитан и Шубункин добрались до медчасти, она почти опустела. Консул Трой и несколько сестер ходили от больного к больному, оказывая посильную помощь.

Когда Пикар подошел к Трой, она укладывала спать маленькую светловолосую девочку, убаюкивала ее, успокаивала, говоря, что все будет хорошо. Увидев капитана и Шубункина, она сказала:

– Ты скоро поправишься. Почему бы тебе не полежать здесь немного, пока ты не почувствуешь себя лучше?

Малышка улыбнулась и согласилась.

Пикар, Шубункин и Трой остановились у пустых кроватей, там, где никто не мог их услышать.

– Что с ними? – спросил Пикар внезапно охрипшим голосом.

– Они здоровы, как определила доктор Крашер. – Но если они видят такие же сны, как и я, то им, конечно, страшно.

– Расскажите мне о своих снах, – попросил Шубункин.

Трой нахмурилась. – Что-то чуждое нам и страшное. Какие-то вихревые потоки. Ощущение безнадежности и безысходности в настоящем и будущем. Ожидание чего-то плохого. А вообще-то рассказывать о таком сне, все равно что слепому объяснять, что такое свет, – она улыбнулась и добавила: