— Вау. Спасибо.

Когда женщина начала готовить, он почувствовал на себе взгляд Селены, полный уважения, отчего снова раздулся в груди.

К слову о возможности почувствовать себя мужиком… к черту позы Арнольда. Ее взгляд сейчас? Он чувствовал себя большим, словно гора.

Пару минут спустя они уже шли к столу для пикника, выкрашенному в ярко-голубой цвет, и сели бок о бок.

Воздух был холодным, еда — с пылу, с жару, газированная вода — игристой и сладкой. Было сложно управляться с огромными булками, им пришлось наклонять головы и пользоваться салфетками, но так даже весело. И, закончив, они обсудили вкус, специи, обожженный язык… поездку на американских горках… чем займутся дальше… возьмут ли сахарную вату или сандэй с горячим шоколадом на десерт.

Это было волшебно, прекрасно, невероятно нормально.

И сидя со своей женщиной, вытирая уголок ее губ салфеткой или делясь с ней Колой, смеясь, когда она сказала, что затем им лучше сесть на карусель, ведь обе ноги не будут отрываться от земли, он впитывал воспоминания, пока они не запечатлелись в его мозгу, теле и душе, оставляя след.

Просто быть с ней. Ничего не делать. Просто сидеть посреди парка развлечений.

Это чудо.

Безмерное благословение.

Нахмурившись, он осознал, что, если бы не реальность, которая мелькала на периферии этого идеального мгновения, подкрадываясь со спины, словно злая тень… он мог бы потратить это время впустую, заняв свой мозг на половину беспокойствами об открытии «тЕнЕй» и на вторую — гадая, что происходит в с’Хисбэ, и париться из-за того, что могло напрягать его в тот момент.

Он бы разбазарил это, как богач, позволил бы бриллиантам сыпаться из карманов потому, что дома его ждали полные чаши.

Антиквариат идет рука об руку с почтительным отношением к нему.

— Я могу сидеть здесь вечно, — сказал он, проглатывая последний кусок. — Это — мой рай.

Селена с улыбкой посмотрела на него.

— И мой.

Прямо перед тем, как на встречу с Королем прибыл первый гражданский, Пэрадайз не без гордости представила отцу папку.

— Я упорядочила расписание. Думаю, так будет удобнее для тебя и для Короля.

Ее отец улыбнулся, открывая ее. Он увидел электронную таблицу с именем каждого гражданского, принадлежность его к определенному роду, проблему и все прошлые заботы, с решением которых помог Роф.

— Это… очень полезно, — сказал он, пробегая пальцем по колонкам.

— Я подумала, что могу улучшить старую форму.

Он поднял взгляд.

— У тебя это получилось.

— А дальше будет…. — она достала целую стопку листов… — досье по каждому гражданскому с подробностями.

Нахмурившись, Абалон перечитал ее пометки, а потом пролистал листы с записями.

— Где ты все это выяснила?

— У меня есть свои источники. — Она ухмыльнулась. — Ладно, что-то я нашла на «Фейсбук», что-то выяснила через друзей.

— Это… я не знал, что он состоял в браке. — Отец наклонил к ней папку. — Он?

— В прошлом году. Это не афишировали. — Пэрадайз понизила голос, хотя они были наедине. — Говорят, она была беременна.

— О. Значит, сейчас он хочет придать браку законную силу.

— Она скоро родит. На месте Рофа я бы не стала унижать несчастного расспросами о сроке и родах и просто оказала ему почтение, которое он хочет перенести на малыша…

— Пытаешься лишить отца работы? — вмешался голос Рофа.

Когда в арочном проеме гостиной появился Слепой Король собственной персоной, Пэрадайз подпрыгнула.

— Я не хотела, то есть, я…

Король улыбнулся.

— Я впечатлен твоей логикой, Пэрадайз. Продолжай в том же духе.

С этими словами он, ведомый палевым псом, пересек помещение и скрылся в столовой.

— Я не чувствую ног, — пробормотала она.

Отец обнял ее.

— Ты превзошла все мои ожидания.

Отстранившись, она перебросила волосы через плечо.

— Мне нравится работа. Правда.

— Я очень горжусь тобой.

Чтобы скрыть смущение, она села за компьютер, который уже считала своим.

— Как дела дома? С…

— Отлично. Со мной все хорошо, но тебя сильно не хватает.

— Я могу вернуться.

— Нет-нет, тебе лучше оставаться здесь. — Он сжал папку подмышкой. — Вы с Пэйтоном вчера хорошо пообщались?

— Он ушел сразу после тебя.

Абалон нахмурился.

— Надеюсь, вы не поссорились?

— У него архаичный взгляд на вещи.

— Он исходит из рода, верного традициям.

Она взяла одну из ручек «Монблан», лежавших на столе. Постучав ею по ладони, она еще больше прикрыла колени темно-синей юбкой.

— Эм… пап.

— Да?

Сделав глубокий вдох, она выдвинула верхний ящик и достала бланк-заявление в тренировочную программу Братства.

— Отец, ты бы разрешил мне сделать что-нибудь в этом духе?

Когда она протянула лист, и отец глазами пробежался по строчкам, она спешно добавила:

— Я не говорю, что хочу в солдаты. Просто они принимают женщин, и я…

— Сражения? Здесь речь… о сражениях.

— Я знаю. — Но, понимаешь… — Она протянула руку и указала она преамбулу, — здесь написано, что они могут тренировать и женщин…

— Пэрадайз.

Ииииии то, каким тоном он произнес ее имя, вполне выразило его точку зрения: комбинация «будь серьезней» и «не разбивай мне сердце».

— Ты не создана для этого, — сказал он.

— Потому что я женщина, да? — горько уточнила она. — Значит, мне максимум светит стол и бумаги… и то до брака…

— Это — война. Ты понимаешь истинный смысл этого слова? — Он потряс бумагой. — Там тебя ждет только смерть. Это не голливудский фильм и не романтичная мечта.

Она вскинула подбородок.

— Мне известно это.

— Неужели?

— Я не настолько изолированная, как ты думаешь. Родственники, которых ты потерял во время набегов, были также и моей кровью. Отец. Погибли мои друзья. Я знаю, что это такое.

— Нет, Пэрадайз. Я не допущу этого. — Наклонившись, он бросил заявление в мусорную корзину. — Это не для тебя.

Ничего не добавив, он развернулся и вышел, умудрившись закрыть двери прямо перед ее носом, хотя панели оставались на своих петлях в стене.

***

Тро материализовался в полумиле от дома, куда Абалон отправлялся каждую ночь.

Датчик GPS, который он положил во внутренний карман бежевого пальто аристократа, сработал на «ура». И нельзя было не восхититься роскошью района.

Не плохо, весьма.

Двигаясь прогулочным шагом, он рассматривал дома, направляясь к сигналу на своем мобильном. На самом деле, «особняки» было подходящим названием для этих строений. Эти здания были чересчур большими, чтобы называться простыми домами: многоэтажные, расположившиеся поодаль от дороги, все подсвечивались внешним светом, словно живущие в них богачи не могли допустить даже самой мысли, что в ночные часы их замки обделят вниманием.

По пути ему приходилось сдерживать раздражение. Ему не хватало сражений больше, чем он думал. На самом деле, нехватка кровопролития… любого характера… стала шокирующим разочарованием. Когда он присоединился к Шайке Ублюдков, то был в ужасе от агрессии и крови. Однако, по прошествии нескольких веков, война стала для него нормой. Следующий каменный особняк был по-женски изящным, осовремененная версия средневековой кучи камней, в котором Шайка жила еще в Старом Свете, и он остановился перед огромным участком. Внутри двигались фигуры, сновали в окнах, обрамленных тяжелыми складками штор, свет отражался от золота и серебра на стенах.

И внезапно он забыл про бывшее логово Кора.

Он вспоминал место, откуда был родом, свое истинное происхождение, знатное, богатое.

Стремясь отомстить за смерть сестры, он продал себя дьяволу. Сейчас, оказавшись по другую сторону этой сделки, он был беден, одинок, без каких-либо перспектив.

Амбиции стали его единственным очагом.

По крайней мере, в этом камине достаточно огня, чтобы согреть его в грядущие месяцы зимы.