Но не было времени думать обо всем этом.

Взяв книгу из другой ее руки, он вернул ее на пустующее место и повел майкен длинной дорогой к выходу. Он прошел пятнадцать футов, когда осознал, что так и не отпустил ее руки.

Он заставил себя разжать хватку.

Когда они приблизились к потайной двери, айЭм отошел в сторону, позволяя женщине открыть все самой, на случай следящих устройств и проверки личности.

Выйдя в коридор, она сказала:

— Помнишь, что нужно присесть? Ты очень высокий и слишком большой.

айЭм подчинился.

— Спасибо.

Позволяя ей вести себя, айЭм осознал, что наблюдает за ее движениями под мантией, которая скрывала майкен целиком. Какой она была под тканью? Какое у нее лицо?

Как только мысли пришли в его голову, он отмахнулся от них. Сейчас едва ли подходящее время тратить хоть секунду на подобные рассуждения.

Что до него, так они прошли миль двадцать пять, когда несколько стражей подошли к ним. Из-под укрывавшей его лицо сетки, айЭм следил за их приближением, приготовившись к схватке. В характерной для охраны с’Экса манере, они были одеты в черные мантии, сложены как вышибалы, оружие, очевидно, висело на поясах, кинжалы с длинными лезвиями в районе бедер — в пределах досягаемости. Их лица были на виду, и он не мог вспомнить… разве это не значило, что они готовились к бою?

Черт, их раскрыли?

майкен впереди него даже не моргнула. Она остановилась, вытянула обе руки перед грудью и сложила «шпилем», а потом низко и покорно поклонилась. Стоя позади нее, айЭм скопировал позу, бедра напряглись, оставаясь в полуприсяде.

Стражи окинули их взглядом, и айЭм взмолился, чтобы трюк с лавандовым ароматом сработал. Если они уловят запах чего-то близкого к агрессии, ревевшей в его венах…

Но нет, они просто кивнули и прошли мимо.

Слава яйцам.

Через сто ярдов она резко остановилась… и он чуть не врезался в нее.

— Пришли, — сказала она, окидывая взглядом коридор в обоих направлениях.

Он ждал, когда она откроет дверь. Когда майкен этого не сделала, он наклонился к ней и сказал мягко.

— Это не твоя вина. И спасибо тебе.

Ее голова был опущена, а из-под маски донесся, казалось, сдавленный голос: — Мне так жаль. Из-за всего этого.

— Не волнуйся об этом. И я не хочу, чтобы ты приходила сюда. Скинь с себя обязанности, не ввязывайся в это. В этот кошмар и так уже втянуто достаточно народу.

Сетка дернулась, когда майкен посмотрела на него.

— Я хочу сделать больше. Позволь помочь тебе выбраться…

— Нет.

— Я не хочу, чтобы тебя держали здесь, как песчанку.

— Что?

— Я не хочу, чтобы ты застрял здесь навечно.

— Я здесь не задержусь надолго, обещаю. — Хотя ему нужно выбираться как можно скорее. — А сейчас, прошу, ты можешь уйти?

Она все еще медлила, именно он открыл дверь в камеру, взяв ее руку и приложив к стене…

Свет внутри был включен, а не выключен. И с’Экс сидел на койке, спиной прислонившись к изголовью, ноги вытянуты и скрещены в лодыжках.

В одной руке он держал точильный камень. В другой — кинжал.

Медленными уверенным движениями он точил лезвие.

Он не потрудился поднять голову.

— Представьте мое удивление. Когда я лично пришел проверить тебя.

айЭм полностью закрыл майкен своим телом.

— Это не ее вина. Я заставил ее.

— Ложь. — Палач поднял взгляд, его черные глаза блестели. — Но сделал ты это или же нет — это меньшая из твоих проблем.

***

Когда Фритц замедлился перед входом в особняк, Селена выпрыгнула с заднего сиденья раньше, чем Мерседес полностью остановился. Своим внезапным прыжком она выражала свой восторг, удерживаемый внутри, и было так приятно…

Но она была на высоких каблуках и неудачно приземлилась: когда тонкие шпильки запнулись о булыжник, гравитация схватила ее, и Селена выбросила руки, потеряв равновесие…

Мощным броском Трэз поймал ее на руки прежде, чем она упала, и прижал к широкой груди.

Он держал ее так, будто она ничего не весит.

Обвив руки вокруг его шеи, Селена подалась назад и улыбнулась так широко что, наверное, выглядела безумной. Плевать.

— Это было невероятно!

Трэз ухмыльнулся, поднимаясь по ступенькам к двери в вестибюль.

— Ну да, было круто, вот уж точно.

Выглянув из-за бицепса Трэза, она крикнула дворецкому:

— Фритц, следующей ночью можем повторить?

Дворецкий поклонился им вслед.

— Ну, разумеется, моя госпожа. Буду рад оказаться полезным в любом деле. Но должен отметить, что автомобиль требует предварительного внимания для дальнейших путешествий.

Наверное, он прав, и, может, доджен припарковал Мерседес параллельно передней двери, а не среди других автомобилей по другую сторону фонтана. Бенц вообще способен ехать задним ходом?

Последовала короткая пауза, после того как они зашли в вестибюль, а потом один из подчиненных Фритца впустил их в теплый, сочный интерьер.

— Прошу меня извинить, — сказал дворецкий. — Я должен заняться приготовлениями к Последней трапезе, как я уже говорил.

— Спасибо, что вернул нас целыми и невредимыми, — пробормотал Трэз.

— Я получил удовольствие.

Когда доджен скрылся в столовой, Трэз двинулся к лестнице, широкими шагами преодолевая мозаику на полу… и Селена начала улыбаться по другой причине, нежели из-за выброса адреналина.

Но он не понес ее в свою спальню. Ее мужчина завернул за основание лестницы слева, уводя их к богато украшенной двери в уборную.

— Открой для меня дверь, — прорычал он.

Подняв взгляд и увидев его лицо, она пропала. Чистая сексуальная нужда заставила его стиснуть подбородок и сузить глаза, превращая в животную версию самого себя.

Его реакция на гонку, подумала Селена.

Протянув ладонь, она обхватила круглую ручку и открыла замок, впуская их внутрь.

Такая красивая комната, с отдельной кабинкой для туалета, приятным запахом в воздухе, и, особенно, мрамором с персиковыми, красными и розовыми прожилками на стенах и полах. Красный и персиковый шелк спадал по бокам зеркала над раковиной, словно оно было окном, а бархатная юбка под раковиной была кроваво-красной с каймой из золотых кисточек. Старомодные газовые лампы постоянно горели по периметру комнаты, и мягкий свет шел словно от свечей.

— Ты захочешь запереть эту дверь на замок, — сказал Трэз, наклоняясь, чтобы она смогла дотянуться до нее. Запереть. Обеспечивая им уединение.

Вдоль дальней стены стояла длинная скамья с юбкой, и он поместил Селену над ней, придерживая одной рукой, а второй смахнул шелка и вышитые подушки на пол. Уложив ее, он заурчал, поглаживая ее плечи, талию, ноги.

— Я думал об этом весь вечер, — сказал он.

Выгибаясь, она чувствовала, как ткань платья поднимается вверх по бедрам — он скользил ладонями все выше и выше.

— О, Боже, — выдохнул Трэз, увидев ее лоно.

— Уже забыл? — Она улыбнулась ему, опуская веки. — Они дали мне все кроме трусиков.

— М-м, нет. Я помню.

Повернув ее, он притянул Селену к себе, раздвигая ее ноги и устраивая на своих бедрах. Склоняясь над ней, он прижался губами к ее шее, а потом вытянул язык и прошелся вверх, покусывая мочку.

— Знаешь, что самое сложное?

Он акцентировал каждое слово толчком бедер, его эрекция вжималась в ее лоно сквозь тонкую ткань его брюк. Когда она охнула, его пальцы скользнули по лифу ее платья.

— М-м? — пробормотал он, снова покусывая ее, словно наказывая. — Так знаешь?

— Нет ни одной мысли, — простонала Селена.

— Не это. — Он снова вжался в ее лоно, поглаживая своим членом. — Хочешь верь, хочешь нет.

— Ч-что..?

Он прижался губами к ее уху.

— Не сорвать с тебя платье зубами. Я хочу отвести тебя на Последнюю Трапезу, и как бы я не уважал Братьев… — Трэз сцеловал дорожку по ее плечу. — Я бы убил их всех, если бы они увидели тебя голой. Убираться потом придется долго.