- Благодарю за милость, ваше величество, - безжизненно произнесла эта некогда статная, величественная женщина, теперь словно бы съёжившаяся, поблёкшая и разом постаревшая на десяток лет. – Я уверена, отец согласится принять меня, так что я воспользуюсь вашим великодушным предложением и вернусь домой.

Поскольку её по-прежнему удерживали гвардейцы, виконтесса не могла встать и сделать положенный реверанс, ограничившись вежливым наклоном головы. Впрочем, короля соблюдение этикета волновало крайне мало.

- Мэоре Виллиде тоже будет предложено вернуться к брату, - добавил король и жестом распорядился отпустить женщину. – И ещё, вы можете беспрепятственно забрать свои личные вещи и драгоценности.

Эльдия Ниарас, кажется, не услышала. Вместо этого она непонимающе взглянула на магессу и спросила мёртвым голосом:

- Почему? Почему именно мои мальчики?..

- Потому что на маленьких детей чёрному магу проще навесить метку и вытянуть жизненную энергию, в случае чего, - неохотно объяснила магесса. – Будь они старше десяти лет, потребовался бы целый ритуал нанесения метки и добровольное согласие, а на подобное будущая жертва вряд ли согласится. И потом, ʺживые сосудыʺ должны быть рядом в критический момент, иначе жизненную энергию не вытащишь.

- Жаль, - всё так же безо всякого выражения заметила виконтесса. – Если бы Орминд использовал моего пасынка, всем было бы лучше.

Своих детей ей жалко, чужих – нет, прелестно. Айриэ открыла было рот, чтобы высказаться, но передумала. Охота была спорить. Таким что-либо доказывать – себя не уважать. Кайнир тоже наградил виконтессу долгим взглядом и отвернулся, молча покинув комнату.

Динмор Тианжер прекрасно знал, что королю не свойственна мелочность и злобность, а унижение Файханаса доставило бы Кайниру больше неприятных ощущений, чем самому арестованному. Поэтому герцога отнесли в его покои и приставили охрану. Орминда поместили в соседние комнаты, которые некогда занимала его мать.

- Сначала к Орминду, - сквозь зубы велел капитану Кайнир и позволил себе глубоко вздохнуть, набираясь решимости перед трудным разговором. – И пошлите за Сэйдиром Хайденом, пусть прибудет сюда.

Верный Багиор, незаметной тенью скользивший за королём, отошёл в сторону, повинуясь знаку своего господина. Первым в комнату вошёл Тианжер, оценив обстановку, потом – Айриэ, жестом велев Кайниру задержаться за дверью. Наскоро проверила магические потоки и ауру чёрного мага, теперь ясно видимую драконьим зрением. Это бы зрение ей с месяц назад применить... но Равновесие нельзя нарушать, Акротос чересчур хрупок.

 Нити драконьего проклятия уже прочно переплелись с жизнью Орминда, и теперь никто, даже сама Айриэннис, не смог бы освободить молодого Файханаса, не убив его при этом. Впрочем, у Айриэ желания избавить Орминда от проклятия никогда бы и не возникло. Это было бы подло по отношению к его жертвам и к заболевшему по его вине миру. Ладно, пусть заболел не весь Акротос, а только герцогство Файханас, но подобная отрава быстро распространяется и поражает людей.

Глаза Орминда были закрыты, лицо искажено от боли, фамильный высокий лоб покрыт крупными каплями пота, а скрюченные пальцы намертво вцепились в шерстяное одеяло, которым он был укрыт до пояса. Праздничная рубашка из когда-то белоснежного ʺпаутинногоʺ шёлка измялась и была покрыта пятнами грязи: герцогский наследник после произнесения проклятия повалился на землю вниз лицом. Он полусидел, тяжело навалившись спиной на подушки. Только когда вошёл Кайнир, Орминд открыл глаза.

- Что, явился полюбоваться на побеждённого? – неприятно улыбнулся он. Голос был хриплый и слабый, но яда в нём хватило бы на десятерых. – О, и наша магесса здесь, кто бы мог подумать! А я так надеялся, что милые кхайгаши или хотя бы мои зомби вас поцарапают. Но увидел на крепостной стене этого фантомного дракона и понял, что вы целы. Искренне сожалею, что мне не удалось вас убить, я об этом мечтал.

- Ничего страшного, не все мечты сбываются, - невозмутимо ответила Айриэ.

- Капитан, пожалуйста, оставьте нас и заберите своих людей, - отрывисто приказал король.

Охранники моментально вышли, но сам Динмор Тианжер медлил, опасаясь за короля, и магессе пришлось добавить:

- Я ручаюсь за безопасность его величества. Здесь ему ничего не грозит.

- Идите же, Тианжер! – нетерпеливо повторил Кайнир, и верный служака наконец подчинился.

- А жаль… что ты в безопасности, Кайнир, - чуть задыхаясь, проговорил Орминд: его тело сотрясала очередная судорога. – Тебя я тоже хотел убить…

- Зачем? – устало поинтересовался Кайнир, рассматривая сына герцога с каким-то странным выражением – отвращение пополам с брезгливой жалостью, невольной и непрошеной.

- Да какая теперь разница… Но я был бы лучшим королём, чем ты! – с вызовом ответил Орминд. – Ты слишком мягок и не умеешь по-настоящему пользоваться доставшейся тебе властью. Впрочем, это уже неважно…

- Ну, мне всё-таки интересно, почему доселе верный род вдруг начинает строить заговоры и мечтает занять мой трон, - жёстко усмехнулся король, на самом деле никакого веселья не испытывавший.

- У моего отца поинтересуйся, он тебе всё расскажет… в подробностях. А я не хочу.

Орминд чувствовал пронзительную боль всякий раз, как через его тело прокатывались силовые нити, запачканные грязной энергией узла. Наружу они выходили очищенными, подпитываясь жизненной силой человека. Это Орминду предстояло испытывать примерно декаду, пока его тело в буквальном смысле не истает. От него даже праха не останется. Вообще ничего.

Это Айриэннис и объяснила королю. Сам проклятый тоже вынужденно слушал – драконна не видела ни малейшего смысла скрывать что-нибудь. Это тоже – заслуженная кара.

- Драконья справедливость… неотвратима и безжалостна, как смерть, - чуть поёжился король. – Но она – справедливость.

- Тебе бы такую справедливость, - злобно искривил губы Орминд и закашлялся, потом выругался грубо, по-простецки.

- Думаешь, королевское правосудие милосерднее? – поинтересовался Кайнир. – Или ты действительно надеялся остаться безнаказанным за свои преступления?

- Я ни о чём не жалею и ни в чём не раскаиваюсь, чтоб ты знал. Только жаль, что не удалось убить тебя и твою орденскую ищейку.

- Ты стольких убил, просто чтобы накачаться магией и творить зло с её помощью. Их тебе не жаль?

- Было бы кого жалеть! – презрительно отозвался молодой Файханас. – Уродина мельничиха, чересчур много о себе возомнившая, жалкий пьянчужка, чья жизнь всё равно закончилась бы в грязной луже, и гвардейцы, чья задача – отдать жизнь за своего господина. Они и отдали. Ну и несколько крестьян, сидевших в таверне, потому что мне понадобились свеженькие, сильные зомби.

- Сущие мелочи, - с непроницаемым видом заметила драконна.

- Вот именно, - саркастически подтвердил Орминд. - Ах, эта моя прелестная задумка с зомби, которым я приказал болтаться в катакомбах. Ничего более, оцените, мэора магесса! Признайте, неплохо придумано, а? Вашему ʺответному проклятиюʺ не за что уцепиться.

- Зато с Эйдигиром вы промахнулись. Если бы я пострадала, проклятие задело весь род. Вас – первого.

- А это не моя идея, отцовская, - поморщился Орминд. – Я не был от неё в восторге, хотя и согласился. Увы, драконьи маги – чересчур живучие, как оказалось.

Айриэ только усмехнулась, не ответив на выпад. Она вообще не видела особого смысла в разговоре с Орминдом, но королю, разумеется, это было необходимо - чтобы увериться в том, что поступил правильно. Не каждый день тебе приходится уничтожать свою, по сути, вторую семью. Тяжело, больно и муторно. И неизбежно пачкает душу, так что потом хочется отскрести её добела. Самой Айриэ было жаль тратить драгоценное время драконьего дня на этого… недочеловека Орминда. Оставалось утешаться тем, что это время было также потрачено на Кайнира - уже почти друга, пожалуй.

- А Юминна? – негромко спросил Кайнир, и глаза его полыхнули ненавистью. – Юминну за что? Чем эта девочка тебе помешала, мразь?