Елена Мартеллоццо – исследователь, который тесно сотрудничает с Центром онлайн-безопасности и защиты детей от эксплуатации CEOP. Она объяснила мне¹³⁹, что преступники типа Майкла часто считают, что между реальностью и виртуальным миром есть четкая грань, и нередко создают целую систему доводов, убеждая себя, что их поведение в сети более-менее допустимо. Согласно теории Джона Сулера ¹⁴⁰, важным аспектом «эффекта растормаживания в сети» является «диссоциативный эффект»: уверенность в том, что монитор позволяет провести грань между собой реальным и виртуальным, создать вымышленную личность и альтернативную действительность, в которой социальные ограничения, ответственность и нормы отменяются: как если бы онлайн-пространство было бы каким-то обособленным и иным.

Это диссоциативное воображение наиболее очевидно в нескольких онлайновых сообществах педофилов. Пользователи этих «исключительно легальных»¹⁴¹ форумов открыто обсуждают свои желания, не выкладывая какой-либо противозаконный контент. Таких форумов (открытых и закрытых) по всему миру очень много, часто число участников и посетителей там достигает нескольких тысяч. Они отнюдь не стесняются и не скрывают своих желаний, на исключительно законных форумах педофилия встречается с восторгом, а пользователи заявляют, что это естественно, просто такие пристрастия неверно воспринимаются обществом. Один из встреченных мной сайтов предлагает «взаимную поддержку любителям детей, которых привлекают мальчики». Члены этой группы открыто и с гордостью обсуждают свою страсть, оперируя множеством специфических терминов: ВД (взрослый друг), ПВ (привлекательный возраст), ММ (момент с мальчиком – опыт, который был у взрослого мужчины с мальчиком в повседневной жизни). Правила форума гласят: «Участники могут волшебно пообщаться с мальчиками».

По словам Елены Мартеллоццо, подобные ритуалы позволяют любителям мальчиков и девочек построить специфическую альтернативную реальность. У некоторых из подобных форумов сложная и удивительная структура с суровыми правилами, призванными создать доверительные взаимоотношения и уважение в пределах группы. Один из исследованных Мартеллоццо форумов называется “Hidden Kingdom”[20], на нем практиковалось использование пирамидальной иерархии участников и средневековых титулов: владелец сайта был Господином, а у Королевских рыцарей и Королевских придворных была возможность модерировать форум и банить участников, выкладывающих незаконный контент. Чтобы подняться по ступеням иерархии, Городское население должно было писать как минимум пятьдесят сообщений в день. Во многих смыслах эти исключительно легальные форумы похожи на любые другие: иерархия, тематические шутки и мемы, жалобы и ссоры. На другом подобном форуме я увидел жалобу на троллинг со стороны одного из постоянных участников, еще жалобу на «эгоистичных» пользователей, которые не делятся впечатлениями от скачанных видеозаписей с детской порнографией, а также несколько обсуждений на тему того, что правоохранительные органы и организации по защите детей мешают естественной и здоровой любви к детям.

Самая известная из подобных групп, которая появилась задолго до Всемирной Сети, называется Североамериканская ассоциация бойлаверов (NAMBLA). Она была создана в США в 1978 году, а ее целью было «прекратить притеснения мужчин и мальчиков, которые взаимно и свободно вступают в близкие отношения», хотя, по факту, непонятно, какие еще цели она преследует, кроме защиты права своих членов реализовать свое желание заниматься сексом с детьми. Члены NAMBLA считают, что их неправильно понимают и преследуют, как когда-то преследовали гомосексуалистов. В 1980 и 1990-х годах они устраивали публичные акции протеста в поддержку своих интересов. Самое примечательное то ¹⁴², что члены NAMBLA считают себя причастными к «исторической борьбе» и поддерживают «право [мой курсив] детей всех возрастов» сопротивляться «свирепствующей дискриминации по возрастному признаку».

Взаимосвязь между надругательством над детьми в Интернете и в реальном мире неясна. Несмотря на отвратительную сущность ¹⁴³ самого факта коллекционирования детской порнографии, научные исследования не нашли убедительных подтверждений тому, что между просмотром контента и физическим надругательством над детьми есть причинная связь. У кого-то просмотр детской порнографии мог пробудить интерес, который заставил мужчину попытаться вступить в контакт с ребенком. У кого-то сексуальный интерес к детям остается фантазией, которую он никогда не станет воплощать. Многие интернет-педофилы ¹⁴⁴, такие как Майкл, говорят, что они бы никогда не стали этого делать в «реальной жизни», у них даже есть этические или моральные обоснования этой позиции. Кого-то просмотр этих материалов может даже удерживать от физических действий подобного характера.

По словам американского ученого Даны Бойд, каждая новая технология порождает повод для беспокойства за безопасность детей. И хотя сейчас в хранении детской порнографии обвиняется больше людей, чем двадцать лет назад, не стоит забывать, что в подавляющем большинстве случаев дети становятся жертвами знакомых людей: отца, отчима, другого родственника или друга семьи.

Но Интернет изменил сценарий поведения педофилов. Полиция отмечает учащение случаев вхождения в доверие к ребенку через Интернет. Педофилы стали активно выискивать незащищенных молодых людей в социальных сетях, что вызывает растущее беспокойство. По словам Питера Дейвиса¹⁴⁵, бывшего директора Центра онлайн-безопасности и защиты детей от эксплуатации CEOP, «Интернет довольно сильно увеличил, расширил и даже практически поставил на поток [вхождение в доверие к ребенку]». В то же самое время характер надругательств в социальных сетях меняется. Центр CEOP и Бирмингемский университет¹⁴⁶ провели совместное исследование, которое показало, что физический контакт все реже является конечной целью сексуальных домогательств в Интернете: со встреч в реальности педофилы переключились на интернет-общение. Лондонская полиция провела специальную операцию, в ходе которой подставную страницу в социальной сети посетило 1300 человек, из которых 450 взрослых мужчин выступили инициаторами общения. Восемьдесят из них добавились ¹⁴⁷ в друзья и долго общались с подставным агентом через личные сообщения, а двадцать три из них совершили противоправные действия сексуального характера.

Тинк Палмер – специалист, который уже давно занимается изучением того, как Интернет повлиял на практику втирания в доверие к детям. Она является учредителем фонда “Marie Collins Foundation”, благотворительной организации, которая помогает жертвам сексуального насилия. Когда Тинк только начала работать в этой сфере, еще в доинтернетовскую эпоху, распространенной моделью сексуального насилия над детьми была «Модель Финкелхора». Она описывает четыре этапа вхождения в доверие к ребенку. Сначала идет стадия мотивации, когда у насильника возникает желание действовать. На втором этапе необходимо преодолеть внутренние сомнения – эмоциональные или моральные рамки. Успокоив внутренний голос, человеку, возможно, придется также преодолеть внешние ограничения: члены семьи, соседи, друзья, запертые двери. Четвертый, и завершающий, этап заключается в преодолении сопротивления жертвы.

«Когда я только начала работу, – рассказывает Тинк, – подготовка к сексуальному насилию была достаточно медленным и тонким процессом. Педофилу нужно было постараться добраться до ребенка, часто подружившись с семьей или войдя в круг их знакомых. Они потихоньку пытались ¹⁴⁸ наладить контакт с ребенком и плавно старались перевести взаимоотношения в сторону секса, а затем вовлекали их в скользкие ситуации». Тинк не считает, что Интернет изменил эту схему, – это по-прежнему круг насилия, – но диссоциативный эффект, возникающий во время общения через монитор компьютера, невероятно ускорил весь процесс и уменьшил внешние сдерживающие факторы (физические барьеры, затрудняющие доступ к ребенку). Насильники по-прежнему должны втереться в доверие, объясняет Тинк, как и в реальной жизни. Но у них новый сценарий действий: «Они проводят несколько часов ¹⁴⁹, изучая профили своей жертвы в социальных сетях, чтобы больше разузнать о ней, а затем пользуются этой информацией (любимые фильмы, места, где бывал ребенок, недавние обновления статуса), чтобы войти в доверие». Они изучают манеру общения и тип поведения, а также все сокращения, которыми пользуется ребенок. Тинк приводит десятки примеров подросткового сленга, выстреливая их скороговоркой. Я интересуюсь, облегчило ли это задачу педофилам? «Безусловно! – отвечает Тинк. – Это быстро, анонимно и беспрепятственно. Насильнику даже не нужно выходить из дома, чтобы навредить ребенку».