В 2013 году Эдвард Сноуден обнародовал документы ¹⁰⁶, подтверждающие, что Агентство национальной безопасности США в сотрудничестве с Центром правительственной связи Великобритании и другими службами перехватывало данные, передаваемые по донным кабелям, тайно устанавливало доступ к серверам частных компаний и пыталось разрушить (и ослабить) стандарты шифрования, часто на незаконных основаниях и без согласия общественности. Опасаясь слежки со стороны властей, обычные люди стали принимать меры и пользоваться программами, разработанными Смари и его коллегами.

Идея шифропанка не осталась без внимания ¹⁰⁷: все больше и больше людей начинают применять технологию шифрования – спрос на сервисы типа Mailpile, PGP или Jitsi растет: количество пользователей, пользующихся ключами PGP, увеличилось втрое после откровений Сноудена. В середине 1990-х шифропанки часто предупреждали о грядущей «государственной слежке». Оказалось, что все они были правы. А сегодня шифропанк становится массовой культурой – спасибо твитам.

В 2012 году австралийский парламент утвердил закон о кибепреступности (англ. Cybercrime Legislation Amendment Bill), по которому государство получало больше возможностей отслеживать общение в Интернете, несмотря на сопротивление защитников гражданских свобод. Практически сразу же после этого один из пользователей написал в профиле австралийской поборницы конфиденциальности Эшер Вольф: «Кто-нибудь знает вечеринки типа встречи, посвященной установке зашифрованных приложений?» Спустя несколько минут Вольф ответила: «Я хочу ОГРОМНУЮ мельнбургскую криптовечеринку! Приносим с собой устройства, пиво и музыку. Назначаем время и место:) Кто с нами?» Позже она вспоминает: «Когда после этих твитов я выпила чашку чая, я вернулась за ноутбук и увидела, что жители Берлина, Канберры и Каскадии уже назначили даты. К следующему утру ¹⁰⁸ еще полдюжины стран собирались устроить криптовечеринки».

Для таких людей, как Амир, это вторая кожа, но большинство людей не умеют выходить в Интернет с помощью браузера Tor, не знают, как расплачиваться биткоинами или отправлять зашифрованные сообщения через программу PGP. Криптовечеринка – это небольшой мастер-класс, чтобы научить их всему этому. Обычно собираются около двадцати человек, и добровольцы из числа специалистов объясняют им основы безопасности в сети. Такие мероприятия бесплатны, они часто проводятся у кого-нибудь дома, в университете или даже в пабе. Твит Вольф стал толчком к мировому[18] массовому движению ¹⁰⁹. Появилась даже специальная брошюра ¹¹⁰, которая была создана за сутки совместными усилиями людей со всего мира и до сих пор редактируется и обновляется.

Вскоре после разоблачений Сноудена группа поборников приватности организовала очень большую криптовечеринку в кампусе Голдсмитского колледжа Лондонского университета. Я присоединился к двум сотням участников, каждый из которых хотел узнать, как сохранять анонимность в сети. Во время сжатых мастер-классов, каждый из которых длился не более часа, мы узнали, как пользоваться браузером Tor, сохраняя конфиденциальность своих данных; как тратить биткоины; как пользоваться программой PGP. Участники были самыми разными. Группа женщин постарше с удовольствием отправляли друг другу сообщения с помощью программы PGP (что было довольно занятно). Вскоре мы обменивались посланиями. Всего одним щелчком мыши это:

вдруг превращалось в:

Я познакомился с журналистом, который беспокоился о безопасности своих источников в опасном регионе за границей, и с парой студентов, которые были явно рады найти повод для борьбы. Одна женщина из Германии рассказала мне, что она в том возрасте, когда еще помнят Штази, и она уверена, что мы слепо движемся к чему-то вроде Оруэлловской антиутопии. «Вы доверяете полиции?» – она сверлит меня взглядом. Ну, да, почти всегда, отвечаю я. «Не следует!» – отрезает она. Я спросил ее, слышала ли она о Тиме Мэе и шифропанках. Не слышала. Оказывается, никто не слышал. Ну и что с того?

Опросы постоянно показывают, что нам важна конфиденциальность ¹¹¹; девять из десяти англичан говорят, что они хотели бы иметь больший контроль над своими личными данными в сети. Каждое общество постоянно стремится найти хрупкий баланс между личной свободной и государственной властью. Большинство из нас согласно с тем, что даже в демократическом обществе иногда нужна слежка за гражданами, но она не должна быть безграничной, и ей нельзя злоупотреблять. Мы принимаем законы, чтобы попытаться достичь такого положения дел: но современная технология развивается так быстро, появились такие мощные компьютерные системы, и мы делимся с остальными таким объемом личной информации, что многие люди (не только шифропанки) считают, что их право на неприкосновенность частной жизни под угрозой.

Такие люди, как Фил Циммерман или Смари, разрабатывают способы шифрования, потому что они считают, что так можно защитить гражданские права и свободы от навязчивого вмешательства, особенно в государствах с развитой системой репрессий. И, без сомнения, это так. Но этими инструментами пользуются не только борцы за свободу и революционеры-демократы. Нередко одними из первых новую технологию перенимают террористы, экстремисты, представители организованной преступности и производители детской порнографии, отвергнутые массовой культурой и тоже стремящиеся к анонимности и секретности. Основные производители и распространители детской порнографии (в отличие от тех, для кого она предназначена) отлично разбираются в криптографии. Если бы не было биткоина, возможно, не появился бы онлайновый рынок наркотиков Silk Road.

Дэвид Оманд, бывший руководитель Центра правительственной связи Великобритании, который теперь является приглашенным профессором в Королевском колледже в Лондоне, поддерживает связь со спецслужбами Великобритании. Он рассказал мне: «Для обеспечения общественной безопасности абсолютно необходимо, чтобы у спецслужб была возможность следить за теми, за кем нужно. Интернет предлагает множество способов избавления от слежки. В большинстве случаев террористы и опасные преступники действительно пользуются и будут пользоваться новейшими технологиями и очень внимательно следят за последними разработками в сфере защиты связи. Это гонка вооружений». По некоторым (пусть и неподтвержденным) данным, организаторы теракта 11 сентября общались с помощью криптографической программы PGP: «Я об этом ничего не знаю», – говорит Оманд. Но он уверен, что террористы были бы «довольны», узнав, какую информацию разгласил Эдвард Сноуден. «Можно с уверенностью утверждать, что они были очень осведомлены: почти как российское или китайское правительство».

Я спросил его, вызывают ли у него беспокойство криптовечеринки или увеличение количества пользователей браузера Tor, почтового клиента Mailpile и криптовалюты. Ставит ли это под угрозу нашу безопасность? «Да, все это меня беспокоит. Но спецслужбы не остановить». Он считает, что сотрудники спецслужб найдут способ бороться со всем этим, им придется это сделать, но, возможно, им придется пользоваться менее деликатными методами, чем те, которые якобы рассекретил Эдвард Сноуден. Он вспоминает, что во времена Холодной войны британские спецслужбы не могли взломать советские шифры, поэтому они стали вербовать как можно больше советских агентов. Если правительство считает, что за вами необходимо установить слежку, но не может контролировать вашу деятельность в сети из-за использования анонимного браузера, вам просто подложат жучок в спальню. Он предвидит, что в будущем появится больше агентов и операций внедрения, «а обычно это более неприятно».