— Спасибо, шеф. Позволено ли мне теперь промочить горло, ведь уже почти десять?
— Конечно. Правда, я ничего с собой не привезла.
— Ну, мы всегда можем спуститься в «Кореец», там подают пиво. У «Корейца» то есть. Господи, да что это со мной? Я уже стала разговаривать, как будто родилась тут, на Батчерз-Хиллз.
— Ну, если честно, я не такая уж любительница пива, — почесав нос, засомневалась Джекки. — Обычно я предпочитаю вино.
— Да, это проблема. Жаль, но у мистера Кима в основном только пиво. О, придумала! Тогда мы пойдем к «Рози». Это прямо на углу.
— Да? Мне казалось, во всех подобных заведениях иной раз бывает шумно.
— Только не у «Рози»! — засмеялась Тесс. — Впрочем, сами все увидите. Пошли!
Снаружи бар «Рози» выглядел в точности так же, как сотни его собратьев, каких полным-полно на каждом углу, особенно в восточной части Балтимора. Наверху неоновая реклама пива «Будвайзер», парочка фарфоровых рыбаков в одной витрине, два братца Маркса, Тинто и Чико — в другой. Да и внутри тоже ничего особенного — длинная стойка, как в любом баре, над ней — телевизор, вдоль стены — несколько кабинок с зелеными угловыми диванчиками.
— На нас все смотрят, — прошептала Джекки, улучив момент, когда они с Тесс устроились на одном из диванов. — Наверное, потому, что я тут единственная цветная женщина.
— Чушь. Просто вы бросаетесь в глаза, потому что одеты шикарнее всех. Сдается мне, тут никто отродясь не видел костюмов от Шанель. Впрочем, может, вы и правы — к «Рози» не так уж часто заглядывают смешанные парочки.
— Вы хотите сказать…
— Угу. Вы ведь моментально заметили, что, кроме вас, цветных тут больше нет. Странно, как это вам не бросилось в глаза, что в баре одни женщины, — ехидно хмыкнула Тесс. — Интересно, вы знаете более терпимых людей, чем работающие лесбиянки? Лично я нет. Так что будем заказывать? Я бы предпочла какой-нибудь коктейль. Или нет… о, знаете, что я возьму? Мятный джулеп!
— Как вы думаете, у них найдется белое вино? — шепотом спросила Джекки.
— Конечно, у них найдется белое вино, — тоже шепотом отозвалась Тесс. — У них найдется даже очень хорошее белое вино. Но я все-таки посоветовала бы вам взять джулеп! Ей-богу, не пожалеете! Хозяйка выращивает мяту сама, на грядках за баром, а потом собственноручно варит из нее сироп.
Джулеп подали в старых, десятилетней давности стаканах — настоящих памятных жокейских кружках, которые разносят на скачках, только тогда в них наливают обычно водку, смешанную с грейпфрутовым соком, или персиковый шнапс, известный любителям как «Черноокая Сьюзан». У хозяйки «Рози» хватило ума оставить кружки, правда, теперь в них подавали нечто более благопристойное.
— «Сандэй Сайленс», — прочла Джекки на одной из кружек. — А знаете, я никогда не была на бегах.
— Забавная штука, особенно пока не попадешь туда. — Появившийся на стоике джулеп оказался тягучим и сладким, словно сироп, к тому же в стаканы наложили столько колотого льда, что он больше смахивал на мороженое с коньяком. — Если идешь на бега, ни в коем случае не советую настраиваться на то, что непременно окажешься в выигрыше. Разве только в том случае, если не жаль потратить время и стать завсегдатаем. В самом начале мне пару раз подряд здорово повезло — я поставила на триплет, потом еще раз на порядок и угадала. Впрочем, новичкам обычно везет. Естественно, я тут же возомнила о себе бог знает что, решила сорвать приличный куш и даже попыталась ставить на победителя, тщательно изучая программки с результатами вчерашних забегов. Естественно, больше я не выиграла ни разу. Поэтому теперь, собираясь сходить на бега, я заранее внушаю себе, что это всего лишь один из способов приятно провести время, захватывающий, красочный спектакль, но ни в коем случае не способ заработать деньги.
— Значит, это вроде представления, да?
— Совершенно верно. Конечно, я и сейчас делаю ставки, может быть, даже такие же дурацкие, как и раньше, но зато сейчас, если я ставлю на кого-то деньги, то хотя бы не просто так. Если у касс, где принимают ставки, нет очереди, то я непременно схожу посмотреть, как выводят лошадей. И если уж решусь поставить на лошадь, то на такую, которая хотя бы сделает вид, что придет первой.
— Но разве можно вот так, с первого взгляда угадать, какая из них придет первой?
— Конечно нет! Между прочим, со второго тоже. От ошибки ведь никто не застрахован. Но мне страшно нравятся те, у которых уши торчком. Они обычно гарцуют с таким видом, будто хотят сказать: «Ну, я вам сейчас покажу!» Но вообще больше всего я люблю смотреть самый последний забег в «Приннесс Дэй».
— Но разве это не основной?
— Нет-нет, Приннесс — это предпоследний забег. А я люблю последний. Там ставки совсем маленькие, если и можно что-то выиграть, так сущую ерунду. Большинство лошадей в ней вообще не скачут. Но мне почему-то всегда везет именно в этом забеге. Да вот только в этом году я поставила на порядок и выиграла.
— Мне казалось, вы говорили, что это рассчитано только на простофилей.
— Так оно и есть.
Губы Джекки растянулись в улыбке, правда, она тут же засмущалась и попыталась спрятаться за стаканом.
— Ага, стало быть, вы все-таки умеете понимать шутки! — обрадовалась Тесс.
— А что — кто-то утверждал, что не умею?
— Нет, но вы ни разу до сих пор не улыбнулись ни одной.
— Может, они просто были не такие уж и смешные, а?
Тесс с обиженным видом схватилась за сердце:
— Боже, какой удар! Я этого просто не переживу!
— Ну, наконец-то! Если честно, у меня прямо на душе полегчало! Вот теперь вы снова стали собой. А то вы весь вечер какая-то не такая… словно ваши мысли где-то далеко отсюда. Ничего не случилось? А что тогда за история с тем парнем, который так настойчиво домогался встречи с вами сегодня утром?
— У меня… просто возникли некоторые осложнения в связи с другим делом, которым я занимаюсь.
Джекки помялась немного:
— Не хотите рассказать мне об этом? — Это прозвучало, словно цитата из какого-то фильма.
— Согласитесь, это было бы неэтично. Разве вам понравилось бы, если бы вы узнали, что я обсуждаю ваши проблемы с кем-то из своих клиентов? И потом, если меня прижмут в полиции, я уже не смогу с легким сердцем сослаться на конфиденциальность отношений между мной и клиентом — ведь тогда они сошлются на вас и станут утверждать, что информация, которую я называю секретной, уже давно, дескать, гуляет по городу.
— Неужели такое возможно? — ужаснулась Джекки.
— Конечно, запросто.
— И что — вот так, в любое врем?!
Тесс едва не расхохоталась, заметив ее вытянутое от страха лицо.
— Не пугайтесь, мисс Вейр. Вот увидите, завтра вечером ровно в семь я буду висеть на телефоне, обзванивая округ Северный Балтимор в поисках нужных нам Джонсонов — Джонстонов.
Она кивком попросила хозяйку повторить заказ, но Джекки выразительным жестом отставила свой стакан.
— Нет-нет, мне еще ехать домой.
— А мне нет! — весело объявила Тесс. — А вы знаете, что некий Джеймс М. Кейн придумал специальное устройство, чтобы делать снежки, и использовал его для приготовления мятного джулепа? Готова спорить на что угодно, им было далеко до тех, которые подают у «Рози»!
Кое-кто из ее знакомых был способен обсуждать эту тему часами, но Джекки явно была не из их числа. Видимо, ей просто не хватало воображения. А может, события давно минувших дней ее нисколько не занимали.
— А вы всегда хотите еще, да?
— Простите?.. — опешила Тесс.
— Я вдруг вспомнила тот старый снимок у вас в офисе. Мне кажется, вы из тех, кому всегда мало, поэтому всегда хочется еще — еще раз прокатиться на зайце, еще одну порцию мятного джулепа или шоколадных коктейлей и так далее.
— До сих пор обожаю шоколадные коктейли, особенно с солодом. Раньше я всегда приставала ко всем, чтобы мне бросили в коктейль лишнюю ложку солода. Папочка, как правило, соглашался. А вот бабуля — нет. — Почему-то вторая порция джулепа показалась ей совсем не такой вкусной, как первая, хотя с добавками обычно так и бывает. — Ха, странно все-таки, как это у меня могло развиться расстройство пищеварительной деятельности, если дед вечно впихивал в меня всякие вкусности, а бабка, наоборот, из кожи вон лезла, лишь бы лишить меня чего-нибудь?
