В ответ снова вымученный кивок.

— Он не будет держать язык за зубами, — вмешалась Джекки. — Вот увидите — он отыщет способ нагадить мне. Он никогда не простит мне подобного унижения.

— Нет, не посмеет, — с пафосом в голосе воскликнула Джудит. — Да и потом, у вас ведь есть несокрушимое алиби. Вас тут и в помине не было.

— Да ну? Неужели? И где же я была?

— На другом конце города. На нашем семейном банкете. Вас там видело не меньше двух десятков наших родственников, которые с готовностью подтвердят это где угодно.

Тесс удивленно воззрилась на мать. Честно говоря, она всегда считала, что ее любовь ко всякого рода выдумкам, хитростям и даже откровенной лжи у нее от отца и его родственников. Оказывается, это не так.

— Что-то я ничего не понимаю, — наморщила лоб Джекки. — Кто же это окажет мне такую услугу?

— Семья вашей дочери, — отрезала Тесс.

Джудит отогнала машину Тесс к дому Монаганов, а сама Тесс вот уже второй раз за этот день уселась за руль белого «лексуса» Джекки.

— Вам не следовало красть мой револьвер, — недовольно буркнула она, обращаясь к Джекки, когда они наконец остались одни.

— Тогда следующий раз не бросайте его где попало! — не испытывая, похоже, ни малейшего раскаяния, фыркнула в ответ та.

— Вы меня до смерти напугали. Я уж было решила, что вы собрались их пристрелить. А потом пустить себе пулю в лоб.

— С какой это радости? — изумилась Джекки. — Чтобы я своими руками разрушила все то, что создавала столько лет?! Боже упаси! Нет, мне хотелось только причинить им боль, а наилучший способ для этого — заставить их раскошелиться. Собственно говоря, таких людей, как они, иначе не проймешь. — Джекки вдруг рассмеялась, явно страшно довольная собой. Какое-то время обе молчали, не испытывая при этом ни малейшего неудобства. Так молчать умеют только близкие люди.

Потом Джекки снова заговорила, вид у нее был какой-то пришибленный:

— Мне было очень больно… вот и захотелось вдруг причинить боль кому-то еще. Знаете, ведь я сначала даже решила, что это будете вы.

— Я?! Вы хотели сделать больно мне?!

— Ну, а с какой стати, как вы думаете, я обратилась именно к вам? Мне хотелось унизить вас. В моих глазах вы по-прежнему оставались той девочкой, которой я завидовала, — завидовала потому, что у нее было счастливое детство, в то время как я вечно работала как каторжная — что в школе, что потом, в колледже.

— Но ведь папочка и вправду собирался оплатить ваше обучение. Это бабуля ему не позволила.

— Так она знала?!

— Похоже, знала.

— Бедная женщина.

— Бедная женщина?! Как вы можете так говорить? Это ведь она не позволила папочке сдержать слово.

— Можно подумать, вам бы очень понравилось, если бы ваш собственный муж явился домой и прямо с порога заявил: «Помнишь ту крошку, которую я трахнул? Думаю, я просто обязан теперь послать ее в колледж».

М-да… в сущности, Джекки права. Клокотавшая в ней злость не мешала ей, однако, видеть всю картину в целом. Неплохо бы и ей научиться этому. Тесс невольно улыбнулась. Сказать по правде, она до сих пор никак не могла прийти в себя. Вид Джекки, восседавшей напротив насмерть перепуганных Беккеров и рассуждавшей о несправедливости существующей системы, потряс ее до такой степени, что у нее до сих пор все дрожало внутри. Да уж, в этом вся Джекки — она умудрилась не просто отомстить, а заодно преподать супругам урок, который наверняка запомнится надолго.

— Эй, я не поняла… то, что вы говорили о пособиях, — это вы сами придумали или так оно и есть?

— Ну, за точность не ручаюсь, тем более там недавно была какая-то реформа, но что касается соотношения сумм — все так, как я говорила. Люди платят жуткие деньги, чтобы взять в семью приемного ребенка, в то время как одиноким матерям государство платит сущие гроши.

— И что — приемные родители получают вдвое больше, чем родные матери?!

— Представьте себе! Правда, и требования, которые предъявляются к ним, тоже более высокие — они обязаны обеспечить ребенку отдельную комнату и все такое прочее. А почему это вдруг вас так заинтересовало?

— Да так… решила кое-что подсчитать про себя.

Офис Чейза Пирсона в Аннаполисе оказался куда более шикарным, чем могла вообразить себе Тесс. Как странно, удивлялась она, ведь он не был, что называется, «важной шишкой». Должность, которую он занимал, даже не была выборной. Это было всего лишь поручение, данное нынешним губернатором, а это значило, что после его ухода Чейз Пирсон мог, попросту говоря, оказаться не у дел. Как, бишь, его должность именовалась? Секретарь губернатора по особым поручениям? Очередная наивность с ее стороны. Видимо, в столице штата незначительных должностей просто не бывает. Тут все значительное.

Даже преступления.

— Мисс Монаган, — сухо кивнул Пирсон, видимо, на этот раз решив обойтись без приветственной улыбки. Какие бы планы он ни строил на будущее, похоже, ей там места не нашлось. — Мне казалось, я ясно дал вам понять, что не желаю больше иметь с вами никаких дел.

— Да, вы ясно дали понять, что добьетесь моего ареста, если я появлюсь в Пенфилде, поэтому мне и пришлось приехать сюда, чтобы повидать вас. Так что все в порядке. Тем более, что вы — при желании, конечно, — можете рассказать мне куда больше, чем Сэл.

Пирсон резко откинулся назад.

— Выкладывайте, — рявкнул он таким тоном, каким обычно подают команду собаке… или дрессированному тюленю.

Решив преподать Пирсону урок, Тесс принялась невозмутимо разглядывать его кабинет, даже выглянула из окна, решив, что вид из окон так себе — одни крыши домов, даже Чесапикский залив и то не видно.

— «Чейзу Пирсону, — прочитала она вслух надпись на одном из украшавших стену дипломов. — В благодарность за его выдающийся вклад в работу с детьми штата Мэриленд». Это вы получили за вашу нынешнюю деятельность или за прошлые заслуги? Наверное, все-таки за прошлые, ведь теперешнюю вашу должность иначе как синекурой не назовешь.

— Разве, по-вашему, оберегать молодое поколение от насилия — это не важно?

— Важно, конечно. Только при чем тут вы? Ни вы, ни я этим не занимаемся, — отрезала Тесс. — Или вы пытаетесь меня убедить, что в бытность свою патронажным инспектором делали больше?

— Простите, не понял?

— Я сказала — патронажным инспектором. Именно так вы когда-то начинали, я угадала? Между прочим, один мой приятель, который работает в «Бикон лайт», смог отыскать в их файлах ваше личное дело — там так и написано, черным по белому. Вы проработали в этой сфере целых полтора года. Очень благородно — на первый взгляд, конечно. Только ваше поколение, мистер Пирсон, просто не обладает столь высокими гражданскими добродетелями. Это было лет пять назад, как раз перед тем, как мэр назначил вас на эту должность. Кстати, чем конкретно вы занимались в ДСО?

— Состоял в штате управления системы социального обслуживания населения, — нехотя признался Пирсон.

— Правильно, так я и подумала — именно то подразделение, в ведении которого находятся учреждения по опеке, — кивнула Тесс. И торжествующе усмехнулась, заметив, как Пирсон заерзал в кресле. — Недавно я предприняла небольшое расследование — иначе говоря, постаралась узнать, чем, собственно, занимается каждое из подразделений Управления людских ресурсов. Времени это потребовало немало, но зато мне теперь известно даже, что такое AFDS и чем оно занимается. Больше того — мне теперь известны все ваши любимые словечки, которыми вы обычно пользуетесь, чтобы ввести в заблуждение или вообще завести в тупик любое расследование. Всякие там «по неподтвержденным данным», «факты недоказуемы» и все такое. Сказать по правде, я просто потрясена — такого даже я не слышала. А я, кажется, неплохо знаю все слова, относящиеся к категории ССЗ.

— ССЗ? — тупо переспросил Пирсон.

— Ну да. Расшифровывается как «Спасай Свою Задницу». Используются обычно для того, чтобы снять с себя вину. Вина не доказана. Или факты, дескать, не подтвердились. Ребенок погиб, но патронажному инспектору вменить ничего нельзя, поскольку для этого, дескать, нет никаких оснований.