Закончив наконец, мужчина привычным жестом стер несуществующий пот с сиденья тренажера. Тесс уголком глаза заметила, что регулятор нагрузки стоит на семидесяти фунтах.

— Куда вам его поставить? Насколько я знаю, вы, хорошенькие девушки, не любите слишком напрягаться.

— О… право, даже не знаю, — беззаботно бросила Тесс. — Сегодня, по-моему, не мой день… ладно, поставьте на 120.

Мужчина рассмеялся, видимо, приняв ее слова за остроумную шутку, но поставил регулятор на ту отметку, куда она попросила. Тесс вскарабкалась на сиденье и вскинула штангу — быстро и в хорошем темпе. Ее новый знакомый, устроившись на ее прежнем месте, видимо, тоже решил покачать ноги. Убедившись, что на тренажере Тесс регулятор стоит на «120», он дрогнул было, но потом превозмог себя и поставил свой на ту же отметку. По его лицу было заметно, что охотнее всего он предпочел бы посидеть спокойно и не ворочать такую тяжесть, но упрямо насупленные брови говорили, что сдаваться он не намерен. «Не хватало еще спасовать перед женщиной», — читала она у него в глазах.

— Ну, похоже, конец, — пробормотал он, наконец.

«Еще нет».

— Так вы спрашивали, кто такой этот мужчина в инвалидном кресле? — бросила ему в спину Тесс, когда он повернулся, чтобы уйти.

— Да?

— Это мой дружок.

«Вот теперь тебе точно конец!» — злорадно подумала она.

За обедом Тесс передала Тайнеру этот разговор, благоразумно опустив все то, что касалось лично его. Хотя Тайнер всегда утверждал, что ему лично плевать на идиотов, потому что они были, есть и будут, но кто его знает на самом деле? А ей вовсе не хотелось причинить ему боль — пусть даже из-за глупости и бестактности другого человека.

Они сидели в «Пойнт» — довольно жалкой забегаловке, которая, однако, гордо именовала себя таверной. Принадлежала она дядюшке Спайку. Тесс до сих пор терялась в догадках, для чего ему эта развалюха — то ли чтобы скрыть от посторонних глаз малопочтенное занятие букмекерством, то ли чтобы хоть как-то свести концы с концами, когда игра шла плохо. Июнь в этом смысле был гиблым временем и для того, и для другого — интерес к баскетболу понемногу сошел на нет, футбольная сборная играла на выезде, а бейсбол в здешних краях всегда считался занятием для дурачков. Чтобы завлечь посетителей в бар, Спайк додумался даже бесплатно подавать к пиву соленый арахис, поставив для этого в зале несколько бочонков. Но тут его помощник, Томми, неожиданно взвился на дыбы — дескать, он не собирается, как дурак, каждый день подметать полы. Поэтому теперь каждый шаг в «Пойнте» сопровождался сухим треском, а от шелухи на полу в воздух поднимались клубы едкой пыли.

— Держу пари, что твоя тайная жизнь в качестве потрошительницы мужчин не оставляет тебе ни капли свободного времени, — хмыкнул Тайнер. — Но мне, если честно, интереснее послушать, как у тебя идет работа.

— Все бы ничего. Только вот кому-то вчера ночью пришло в голову взломать мою дверь. Не знаю, чем именно, но похоже, обычным ломом. На первый взгляд, ничего не взяли, но у меня неприятное предчувствие, что теперь это будет постоянно. Только этой головной боли мне еще не хватало!

— Может, просто обкурившийся наркоман?

— Хочешь еще орешков? — Тесс, подойдя к ближайшему бочонку, зачерпнула разом обе пригоршни и вернулась к столу. Орешки посыпались на тарелку, и над столом раскатилась трескучая дробь, словно град забарабанил по крыше.

— Ты никогда не замечал, что в каждой пригоршне орешков, которые ты ешь, найдется только один с безупречным вкусом? — спросила Тесс, раскусив тройной орешек. — Да вот, посмотри хотя бы на этот — он зажарен чуть сильнее, чем остальные, и поэтому у него какой-то особенно пикантный вкус. Можно съесть еще дюжину и не найти второго такого, как этот. Зато наверняка попадется один сморщенный и горький на вкус, который напрочь уничтожит все удовольствие, которое ты получил от первого. Тогда ты съешь еще десяток в надежде отыскать хотя бы один, похожий на первый. В результате вскоре выяснится, что желудок у тебя до отказа набит орехами. Ты весь раздуешься, тебя станет мучить отрыжка и все равно — такого, как первый, ты не найдешь.

Но Тайнер был не тот человек, который позволит себя отвлечь. И уж тем более философствованием на тему каких-то орехов.

— Стало быть, ты уверена, что это был не наркоман?

— Нет. Не наркоман, — тяжело вздохнув, призналась Тесс. — Я почти уверена, что кто-то забрался в мой компьютер и скопировал один из файлов. В принтере лежала стопка бумаги, а я никогда не оставляю ее там. Обычно я кладу ее сразу перед тем, как что-то распечатать.

— И какой именно файл скопировали?

— Точно сказать не могу. Но почти уверена, что дело Била. Когда я пришла, он уже сидел у меня в кабинете. Сказал, что зашел случайно, увидел взломанную дверь и решил дождаться меня. Согласна, выглядит достаточно подозрительно, но, с другой стороны, для чего ему воровать свой собственный файл? Как будто ему не известно, что в нем! Джекки? Тоже вряд ли. Единственный, кто знает, что я работаю на нее, это сама Джекки.

— Насколько тебе известно, — подчеркнул Тайнер.

— Да, но для чего ей обманывать меня?

— Понятия не имею. Но ведь она обманывала тебя и до этого, разве нет? Я имею в виду, что у нее, возможно, были свои веские причины устроить тебе нечто вроде проверки, назвавшись Мери Броуди, но тем не менее она все-таки обвела тебя вокруг пальца, не можешь же ты отрицать? И это у нее получилось неплохо, верно? Во всяком случае, ты купилась. — Тайнер одним махом смел всю шелуху от орехов на пол и впился в Тесс глазами. — Итак, что тебе известно об отце ребенка?

— Какой-то парнишка из местных. Но все это случилось давно и так же давно забыто. Джекки сказала, что у него не было ни малейшего желания стать отцом, поэтому, узнав о ее беременности, он тут же принялся с пеной у рта все отрицать. Они не виделись много лет.

— Это она так говорит.

— Да, она. Но опять-таки — для чего ей лгать в таких вещах?

— Откуда мне знать? — хмыкнул Тайнер, выразительно пожав плечами. — Мой долг напомнить тебе, что для этого есть масса причин. Мой тебе совет — никогда ничего не принимай на веру, слышишь, Тесс? Кто-то забрался в твой компьютер и распечатал один из твоих файлов. Их там всего два — Била и Джекки. Бил сидел в твоем кабинете, когда ты пришла, и тут же принялся доказывать, что ни в чем не виноват, — и это, заметь, когда его ни в чем не обвиняли. Странно… очень странно. Джекки уже лгала тебе и раньше, по меньшей мере, один раз. Кто может сказать, говорила ли она правду, когда рассказывала тебе об отце своего ребенка? Возможно, она не единственная, кто хочет отыскать эту девочку. — Тайнер немного подумал. — У тебя в конторе есть оружие?

— Да, конечно, револьвер. В сейфе. Он там, я сразу проверила.

— Ты должна получить разрешение на ношение оружия. Не исключено, что тебе придется им воспользоваться.

— Господи, Тайнер, это уже попахивает манией преследования!

— Просто мне было бы спокойнее смириться с мыслью о твоем пребывании на Батчерз-Хилз, если бы я знал, что револьвер у тебя всегда с собой. А если к тебе ночью вломится шайка грабителей, что тогда? Что ты станешь делать? Мило извинишься и попросишь пару минут подождать — надо, мол, кое-что достать из сейфа? Если это действительно наркоман, то действовать придется быстро. Учти, многие из них полные отморозки — пристукнут тебя просто из чистого упрямства.

Тесс ничего не ответила. Не поднимая головы, она молча крошила в пальцах орешки, словно не теряя надежды отыскать еще один с безупречным вкусом.

В воскресенье, прямо с утра, она отправилась на поиски Трежера.

И хотя день выдался еще более жаркий, чем накануне, Тесс решила обойтись без машины, выбрав примерно тот же маршрут, каким на ее месте двигался бы Трежер — сначала на запад, в «Бобы и лепешки», потом назад, на восток, от одной забегаловки к другой — никогда не удаляясь за пределы Батчерз-Хилз.