— И не тратьте время попусту, моя юная леди, — проворчал он. — Насколько мне помнится, оплата у вас сдельная. Я плачу вам денежки не за то, что вы сидите тут, сложив руки, и ждете слесаря. — Он вышел, не попрощавшись, даже не сказав «спасибо» за все, что она сделала. Да, вот что значит бизнес, невесело подумала Тесс. Люди, которые нанимают тебя, чтобы ты сделала для них кое-какую работу, вовсе не считают, что обязаны тебе благодарностью — просто молча выписывают чек и уверены, что этого вполне достаточно. Впрочем, с этой точки зрения Била можно было считать идеальным клиентом.

Так и не дождавшись ответа из полицейского участка, Тесс повесила трубку и решила, что сначала позвонит хозяину дома. Пусть Херш сам занимается проклятой дверью, решила она. Заодно поведает слесарю душераздирающую историю о том, как он на манер черепахи из сказки одержал верх над стариком Вайнштейном. А ей нужно работать.

Никогда еще Тайнер не был так приторно любезен с ней, как сегодня. Вероятно, мучается угрызениями совести, решила Тесс. И правильно — вытолкал ее из уютного гнездышка — своего офиса — и выкинул на свалку ее письменный стол, даже не дождавшись, когда остынет ее рабочее место. Естественно, она не рассчитывала, что это надолго. А пока просто упивалась его заискиванием и без малейшего чувства вины пользовалась его раскаянием. И принимала все, чем он рассчитывал ее задобрить: новые часики, например, или бесплатный абонемент на все лето в спортивный комплекс, куда ходил и сам Тайнер, — в самый шикарный в городе Центральный атлетический клуб. Сама Тесс никогда не смогла бы себе позволить приобрести туда абонемент.

ЦАК, как именовали его для краткости, возможно, и не был самым роскошным клубом в Балтиморе, зато уж, без всякого сомнения, был самым большим. Заняв всю территорию громадных складов, мимо которых в свое время проследовал траурный поезд с гробом Авраама Линкольна, он за эти годы уже успел обзавестись и своей собственной историей. В летопись вошла в первую очередь ставшая уже почти легендарной драка на стоянке, когда накачанные в спортзале «мальчики» выясняли, кто из них будет ставить машину возле самого входа. Все они были твердо намерены стоять насмерть, ни дюйма не уступив врагу. Бесконечные скандалы с подобранными на обочине девицами легкого поведения, в результате чего дверь в мужскую раздевалку по выходным стали запирать на замок. Потом случилась какая-то сомнительная история, когда мужчину, явившегося покачаться на тренажерах после работы, увезли с инфарктом. И пока вокруг него суетились врачи и служащие тренажерного зала, кое-кто из самых нетерпеливых посетителей воспользовался случаем, чтобы проскользнуть без очереди на суперпопулярную «беговую дорожку».

— О, да будет вам, мистер Грей, — запротестовал молодой тренер, который как раз вкатывал инвалидное кресло на колесиках с сидевшим в нем Тайнером по ступенькам лестницы. Тайнер в это время взахлеб пересказывал шагавшей рядом Тесс скандальную историю клуба, его зычный голос, словно рев паровоза, безжалостно раздирал барабанные перепонки. При каждом толчке в горле у него что-то екало, но, судя по всему, ему это нисколько не мешало. — Вы же понимаете, что у нас такого просто не бывает.

— Если и не бывает, то должно быть, — уперся Тайнер. С помощью тренера он втащил свое грузное тело на тренажер, позволяющий держаться на воде. — Что у тебя запланировано на сегодня, а, Тесс? Поработаешь с гантелями? Или предпочитаешь аэробику?

— Я уже с утра занималась греблей, причем довольно долго, так что осталась только штанга. Но начну с небольшого веса.

— Не вздумай филонить. Глаз с тебя не спущу, предупреждаю!

— За собой лучше следи, спортсмен! — фыркнула Тесс. И тут же поймала его с поличным, когда Тайнер, воспользовавшись тем, что тренер отвлекся, незаметно перевел регулятор в положение «отдых». — Ну же, давай, сопротивляйся, старина! Сожми мне руку. Давай! Сильнее! Еще сильнее! Я же знаю, ты можешь!

Он так и сделал — причем без особого труда. Тайнер всегда следил за собой. Выше пояса он был таким же худощавым, мускулистым и сильным, как в двадцать лет, когда входил в олимпийскую сборную. А ниже… увы, ниже он был тем, чем и должен был стать за все эти без малого сорок лет — с того самого дня, как врезавшаяся в него на большой скорости машина лишила его ног и разом покончила с его олимпийскими надеждами.

— В одной половинке моего тела больше силы, чем во всем твоем, — добродушно пошутил Тайнер.

Сегодня тут было тихо — впрочем, в субботу вечером обычно так и бывает. Поскольку жара стояла просто тропическая, большинство тех, у кого были средства, на выходные выбирались на побережье. А те, кто обычно ходил в тренажерный зал, просто вытащили свои тренажеры на задний дворик дома и разминались на свежем воздухе. Тесс и сама бы с радостью выбралась на свежий воздух, но, увы, все, кто занимался поднятием тяжестей, тренировались в зале.

На соседнем тренажере восседал жилистый, довольно бледный мужчина около сорока.

— Можно воспользоваться вашими «блинами»? — вежливо спросила Тесс.

— Берите, но не больше двух, — кивнул он, подняв два пальца. А сам так и остался сидеть, как сидел, словно не на тренажере, а в баре за стойкой, даже не сдвинувшись с места. Тесс решила сначала покачать ноги.

— И что вы об этом думаете? — буркнул мужчина, развалившись в седле тренажера с таким видом, будто пришел сюда отдохнуть.

— Думаю? О чем? — пропыхтела она, покончив с упражнением. Поначалу было нелегко. Взятый ею вес давил на плечи с такой силой, что Тесс покачнулась. Оставалось только надеяться, что Тайнер этого не заметит, — ей и так уже постоянно влетало от него, как он выражался, за «халтуру».

— Да вон о том типе в инвалидном кресле.

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Господи ты боже мой, какая-то старая развалина, да еще в инвалидном кресле! Ему-то за каким хреном так истязать себя?! Ну, я другое дело. В прошлом году развелся и, сами понимаете, тут же сюда. Когда мужчина уже не так молод, нужно, знаете ли, держать себя в форме. Сказать по правде, ненавижу я это дело, но за все приходится платить. А вот ему это зачем?

— Вы уже закончили? — Сказано это было вполне доброжелательно, но глубоко в душе у нее уже разгоралась искорка гнева, готовая превратиться в пылающий костер. Просыпалось ее «второе я», о существовании которого не знал никто, кроме самой Тесс. Она сосчитала до тридцати, но вовсе не для того, чтобы взять себя в руки. Просто Тесс следила за временем, стараясь, чтобы промежутки отдыха становились как можно короче.

— Почти. — Мужчина вздохнул и приступил ко второй серии упражнений. Но двигался он слишком быстро и как-то бестолково. Тесс заметила, что его ноги часто соскакивали с педалей и зависали в воздухе, как у маленького мальчика. Почти сразу же остановившись, он поднял вверх палец. — Еще один «блин». Кстати, а как вас зовут?

— Тесс. — «Но мои друзья ласково зовут меня Эмаскулятор».

Она снова выждала нужное время, на этот раз уже нисколько не раздражаясь на докучливого болтуна, и вернулась к своим упражнениям. А он, всласть отдохнув, тоже приступил к своим — вероятнее всего, к финальной серии, — время от времени бросая ей реплики. На этот раз речь шла о нем самом. О, он был достаточно умен, чтобы делать это ненавязчиво, не заставляя ее слушать панегирик самому себе — просто сначала небрежно обронил, как ненавидит ездить в своем «ренджровере» на стадион. И все было бы не так уж плохо, если ездить только в период, когда действуют сезонные абонементы. К тому же он в рот не берет никакую еду из той категории, что всегда продают на стадионах — ну, исключая, конечно, «Кэмден Клаб». «Дэлесио» тоже сойдет, но, в сущности, дрянь. Ни одно из этих замечаний нельзя было принять за попытку завязать знакомство — по мнению Тесс, он считал, что она попросту не стоит его внимания. Впрочем, очень скоро она будет знать это точно — если он решит, что ничего более интересного на этот вечер у него не предвидится.