С середины июля и до 8 августа 1941 года Курчатов занимался организационными и ознакомительными вопросами по проблеме размагничивания в Кронштадте и Москве. 8 августа в НК ВМФ он получил командировочное предписание за подписью начальника УК ВМФ инженер-контр-адмирала Н. В. Исаченкова с лаконичной записью: «Предлагается Вам отбыть в служебную командировку в г. Севастополь для выполнения весьма срочного спецзадания на Черноморском Флоте»^[298]. 9 августа вместе с А. П. Александровым он прилетел в Севастополь.

Здесь к этому времени, с началом оборудования кораблей обмотками системы ЛФТИ, разворачивалась и работа по изучению и применению английского опыта размагничивания, согласно взаимным договоренностям между советским и английским правительством и военно-морскими ведомствами^[299]. Английские военно-морской и торговый флоты испытали опасность применения немцами магнитных мин с конца 1939 года. Тогда около десяти торговых судов и несколько военных кораблей подорвались прямо в портах, несмотря на то, что накануне входы в них были тщательно протралены. У военно-морского министерства, которое возглавлял У. Черчилль, сразу же возникло подозрение, что применены магнитные мины. Как и в Советском Союзе, в Англии с 1936 года разрабатывались контрмеры против этого известного в принципе вида оружия. Но поскольку образца такой мины добыть не удавалось, нельзя было найти и действенного средства ее обезвреживания. Это, как предполагает Черчилль, даже «„побудило Гитлера намекнуть на свое новое секретное оружие“, против которого не было защиты»^[300].

Англичанам удалось-таки выловить две немецкие магнитные мины. Черчилль описывает этот эпизод как огромную удачу, поименно называя в своих мемуарах офицеров, старшин и матросов, с риском для жизни добывших образцы мин. Черчилль вспоминает, что эту весть он «принял… восторженно». Собрав всех офицеров и чиновников своего министерства в самом большом зале, он попросил одного из участников события «рассказать всю историю этой взволнованной аудитории, которая хорошо понимала, что здесь поставлено на карту. С этого момента положение полностью изменилось… Все силы военно-морской науки были пущены в ход, и вскоре наши опыты стали давать практические результаты»^[301]. О том, какое огромное значение Черчилль придавал данной проблеме, свидетельствует и тот факт, что одну из глав своего фундаментального труда он озаглавил «Магнитная мина», ставя это явление в один ряд с важнейшими битвами и событиями Второй мировой войны.

Черчилль не скрывал своей радости, когда узнал о нападении Германии на СССР, поскольку вполне обоснованно рассчитывал, что Советский Союз оттянет на себя значительную часть сил и средств вермахта, облегчив тем самым положение Англии. Он сразу же заявил: «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем»^[302]. При этом он не слишком верил в победу Красной армии: «Если бы русские смогли продержаться и продолжать военные действия хотя бы до наступления зимы, это дало бы нам неоценимые преимущества»^[303]. Поэтому Черчилль очень спешил с помощью Сталину. Еще до заключения первых официальных соглашений об условиях и содержании помощи Советскому Союзу «в Москву была послана авторитетная военная миссия. Настоятельно необходимо было также установить контакт между двумя флотами»^[304].

12 июля 1941 года между правительствами СССР и Великобритании было подписано соглашение о совместных действиях против Германии, что явилось первой крупной акцией на долгом и трудном пути создания коалиции. С советской стороны соглашение подписали совместно со Сталиным начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников и нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов^[305]. В рамках начавшегося по инициативе Черчилля контакта между флотами СССР и Великобритании 4 августа 1941 года на главную военно-морскую базу Черноморского флота прибыла группа английских морских офицеров, в составе которой находились и два специалиста по размагничиванию кораблей. Ознакомление с английским опытом размагничивания начали А. Р. Регель, Ю. С. Лазуркин, Б. А. Ткаченко, М. Г. Алексеенко, А. С. Шевченко, И. И. Волович и М. С. Рабинович^[306].

Работа с английскими специалистами началась 6 августа в Стрелецкой бухте недалеко от Севастополя. С 9 августа общее руководство всеми работами по размагничиванию, в том числе совместными действиями специалистов двух стран осуществлял И. В. Курчатов, как главный научный консультант Управления кораблестроения Наркомата ВМФ СССР. Взаимное ознакомление с техникой размагничивания кораблей показало, что обмоточное размагничивание в английском и советском флотах находится примерно на одном и том же уровне. У обеих сторон курсовые обмотки для компенсации изменений магнитного поля корабля были уже разработаны, но еще не внедрены, секционирование обмоток на кораблях ЧФ оказалось несколько более развито, зато обмотки размагничивающего устройства у англичан повсеместно монтировались на верхней палубе, а иногда и внутри корабля. Техническая и отчетная документация у союзников также была отработана лучше^[307].

Работа с английскими специалистами показала Курчатову, что хотя технический уровень некоторых советских разработок, например в области обмоточного метода, был даже выше, чем у англичан, союзники, однако, успели добиться больших успехов в широком практическом применении этого метода, поскольку от успехов этого дела зависела судьба Великобритании. Не случайно позже Черчилль, выступая в палате общин, сказал, что размагничивание спасло Англию, так как без него морская блокада могла оказаться для страны губительной^[308].

Взаимный обстоятельный обмен информацией о состоянии и ходе работ по размагничиванию кораблей в ВМФ СССР и в английском флоте способствовал ускорению отработки метода безобмоточного размагничивания группой Курчатова. Интересно, что Курчатов в долгих беседах с английскими коллегами не ограничивался только технической стороной. По рассказам сотрудников его группы, он живо интересовался состоянием науки, литературы, искусства, бытом Англии военного времени, жизнью рядовых англичан^[309].

Англичан тоже волновала не только проблема размагничивания. По воспоминаниям Ю. С. Лазуркина, третий английский офицер капитан-лейтенант Поуэлл явно не был специалистом в области размагничивания, но живо интересовался количеством кораблей, подвергшихся противоминной обработке. Никогда прямо не спрашивая, сколько всего на Черноморском флоте подлодок, он часто задавал такой вопрос: «Сколько лодок вы защитили?» Услышав ответ, через некоторое время спрашивал: «Вы защитили все лодки?» и т. д.^[310] Разведка у англичан всегда находилась на высоком уровне, но и наши не отставали: можно предполагать, что советские специалисты подробно передавали содержание своих бесед с союзниками «компетентным органам».

15 августа 1941 года англичане провели первое показательное размагничивание безобмоточным методом на тральщике ТЩ-27 в Стрелецкой бухте. Однако на следующий день в ходе совместной проверки на контрольном минном полигоне результатов размагничивания выяснилось, что остаточное магнитное поле корабля не соответствует норме. Обработку тральщика повторили 24–25 августа, после чего результат был уже удачным. 17 августа английские моряки размагнитили подводную лодку С-32, которая уже подвергалась магнитной обработке бригадой И. В. Климова, а 20 августа — подводную лодку М-111. Английские специалисты измерили магнитное поле эсминца «Сообразительный» и представили исходные данные для проектирования обмоточного размагничивающего устройства по принятой в Англии методике. Они передали Черноморской группе техническую документацию по обмоточному размагничиванию, ознакомили группу с устройством и оборудованием английских станций безобмоточного размагничивания, обучили советских специалистов обращению с магнитометром «Пистоль» и передали им пять комплектов этой аппаратуры. Работа с англичанами оказалась очень полезной, а оставленные ими приборы «пистоли» — более удобными и надежными в работе, чем «вертушка» ЛФТИ. 29 августа, получив от командующего Черноморским флотом благодарности и презенты, английские специалисты отбыли на родину^[311].