После акта любви Цин Шуй решил провести четкую границу между ними. Понимая, что это безжалостно, он все равно сделал так и ушел.

Выдавив из себя эти слова, Цин Шуй почувствовал отчаяние в сердце. И это состояние сердца было для него крайне отвратительно.

Отойдя подальше, Цин Шуй немедленно вошел в свою пространственную сферу. Ему было интересно, сможет ли его пространственная сфера поднять уровень. Но когда он вошел…

В Сфере Вечного Фиолетового Нефрита не было даже намека на изменения. Это очень удручило Цин Шуя; у него были такие большие надежды на улучшения…

«Может, мои неприличные мысли повредили этому? Тогда почему же пространственная сфера так успешно усовершенствовалась в прошлые два раза? Может, с повышением уровня, мне придется больше заниматься сексом с женщинами?» — нахмурившись, он отогнал от себя эти мысли.

Раз его сфера не поднялась до 4-го уровня, Цин Шуй вышел из нее с тяжелым сердцем. Поначалу он думал, что нашел ключ к разгадке, надо же, все оказалось впустую.

«Уф, оставим все на волю судьбы. Этого силой не добьешься».

Вспоминая трогательное выражение лица Чжу Цин, его первым душевным порывом было утешить ее. Ведь в первые минуты после секса женщины особенно эмоционально уязвимы.

После инцидента Цин Шуй ни разу не спустился с Вершины Облака Тумана. Он культивировал форму медведя, форму тигра и галоп оленя практически каждый день. Он уже расшифровал суть Формы Медведя и записал ее, после чего передал технику культивации Форм Медведя и Тигра Ие Цзянъэ. Эти методы были вспомогательными техниками, крайне сложными для культивации.

Как мгновение ока пролетели десять дней. Ученики секты Небесного Меча, уезжавшие на праздники, вернулись в секту. Но вершина Облака Тумана была по-прежнему окутана одиночеством.

Цин Шуй проводил день, играя с малышкой и строго ведя ее в ее культивации.

За эти десять дней Цин Шуй не сумел культивировать Форму Медведя до малейшей успешной стадии, но каким-то образом до него стала доходить суть этого уровня.

Сегодня Цин Шуй, Ие Цзанъэ и Луань Луань пошли вместе на прогулку. Вдруг Ие Цзянъэ заговорила, чем вызвала крайнее недоумение у Цин Шуя.

«Третья Старшая Сестра сошла с ума и очень серьезно».

Сердце Цин Шуя побежало в груди. Неужели это из-за него? Знала ли Ие о том, что случилось? Хотя дело наверняка не в этом. Судя по характеру Чжу Цин, она не рассказала бы об этом никому.

«Я знаю, что ты силен в медицинском искусстве. Она так сильно похудела за последние десять дней, выглядит крайне осунувшейся. Можешь сходить к ней, помочь?» — медленно сказала Ие Цзянъэ и посмотрела на Цин Шуя.

Цин Шуй выдохнул с облегчением. Он не боялся, что другие узнают. Просто он не хотел для себя неприятностей.

Однако культиваторы Сяньтянь обычно были невосприимчивы к любым болезням. Главное, чтобы внутренние органы были не повреждены.

Каким-то внутренним чувством Цин Шуй понимал, от чего страдает Чжу Цин. Дела сердечные. Однако был ли он причиной тому? В любом случае, раз уж его богоподобная учительница попросила его о помощи, ему ничего не оставалось, как нахмурить брови и пойти взглянуть.

«Давай пойдем прямо сейчас. Мы полетим на Вершину Чжу Цин», заметила Ие Цзянъэ.

«Полетели!» — беспомощно ответил Цин Шуй.

«Что происходит? Между вами какое-то недопонимание?» — Ие Цзянъэ, разумеется, заметила нежелание Цин Шуй и с подозрением спросила.

«С чего бы это? Пойдемте уже!» Цин Шуй силой воли заставил себя расслабиться.

Вскоре Бессмертный Журавль рассекал крыльями воздух над Вершиной Чжу Цин. Эта вершина выглядела точно так же, как и Вершина Тумана, только здесь было оживленнее, чем в тихом уединении Вершины Облака Тумана.

Когда Журавль приземлился, Цин Шуй обратил внимание, что много учениц смотрят на него с любопытством. Они были в ужасе, восхищении, взгляды их лучились.

«Ого. Боевая Тетушка Ие и Старший Цин Шуй!» — истерично воскликнула одна из послушниц.

«Старший Цин Шуй так молод! Он стал Страшим в таком юном возрасте!»

«Эти двое так мило смотрятся вместе!» — вздохнула другая.

Выражение лиц Цин Шуй и Ие Цзянъэ было крайне странным. Ие взглянула на Цин Шуя со скрытой горечью. Цин Шуй чувствовал себя ужасно виноватым, но так и не смог понять, что именно значит ее взгляд.

Они вошли в главный зал, прошли сквозь него и вышли на небольшой двор позади. На дворе возвышалось небольшое здание, у дверей которого стояли две девушки. Увидев Ие Цзянъэ и Цин Шуя, они согнулись в поклоне. Ие и Цин Шуй продолжили свой путь, не останавливаясь, и вошли в комнату.

Войдя внутрь и оглядевшись, Цин Шуй обнаружил просторную комнату, гостиную, судя по всему, через которую они прошли дальше к комнате, расположенной на западной стороне.

В комнате мужчина уговаривал Чжу Цин: «Старшая сестра, съешь что-нибудь. Если не съешь, тело не сможет бороться с болезнью».

Цин Шуй узнал этот голос, который принадлежал кому-то из Старших, а именно Девятому Старшему.

«Малыш Кунь, оставь меня. Я в порядке… просто нет аппетита».

Услышав звуки хриплого голоса, Цин Шуй был в шоке. Он мог определить, что голос принадлежал Чжу Цин, но он так изменился. Ведь ее голос был мелодичным, наполненным очарования, исключительно нежным.

Войдя в комнату, Цин Шуй не поверил своим глазам, увидев осунувшуюся и хрупкую Чжу Цин в кровати. Такая огромная перемена произошла с ней всего за каких-то десять дней!

Нефритово-белое лицо стало мертвенно-бледным. Даже прекрасные глаза ее потускнели, все тело превратилось в мешок с костями.

Мужчина держал в руках тарелку каши из лотоса и пытался покормить Чжу Цин. Однако она мотала головой и отказывалась есть.

Только мужчина сделал вторую попытку, как тарелка дымящейся горячей каши исчезла из его рук и оказалась в руках Цин Шуя.

Аккуратно сев на край кровати Чжу Цин, Цин Шуй сказал: «Боевая Тетушка, сердце разрывается, видя, как ты похудела. Может, съешь ложечку за меня?»

Чжу Цин замерла на мгновение, увидела улыбающегося Цин Шуя, пытавшегося покормить ее кашей. Все еще не веря своим глазам, она моргнула глазами, словно пыталась очнуться от миража.

Под изумленными взглядами Малышка Кунь и Ие Цзянъэ, Чжу Цин прикончила тарелку каши.

Двое из четырех людей в комнате были крайне, крайне удивлены. Что случилось только что? Почему Чжу Цин, которая упрямо не желала есть, вдруг съела целую тарелку, стоило Цин Шую предложить ей?

Ие тихонько вышла из комнаты, захватив с собой Девятого Старшего Боевого Брата, и закрыла за собою дверь.

«Зачем ты это делаешь с собой? Не хочешь больше жить?» Цин Шуй поставил тарелку и посмотрел на женщину, которая была совершенно не похожа на ту, что была с ним пару дней назад.

«Я не знаю. Я чувствую, что внутри меня не осталось ни капли силы. Я не хочу двигаться, не хочу ничего делать. Слова, которые ты сказал, крутятся в моей голове, я чувствую себя ужасно. Я никогда не хотела, чтобы ты был со мной, даже пыталась избегать тебя с того дня. Однако эти слова сделали мой мир серым».

Цин Шуй слушал ее хриплый голос и видел, как розоватый оттенок медленно начал покрывать ее болезненное лицо. Он смутился, не зная, радоваться или переживать.

«Спасибо, что навестил. Я очень рада».

Услышав это, Цин Шуй приподнял ее вместе с одеялом. Она была как пушинка, даже с тяжелым одеялом она была гораздо легче, Чем в тот день. «Выздоравливай. Ты должна. На самом деле, я тоже много думал о тебе. Я намеренно пытался вызвать в тебе злость в тот день».

«Я знаю, я ничего и не жду от тебя. Я знаю, что ты знал о моих отношениях с женщинами, что ты меня презираешь. Я довольна тем, что ты пришел сегодня».

Улыбка на лице Чжу Цин выглядела такой жалкой и такой прекрасной. Она легонько обняла Цин Шуя и поцеловала его.