— Ха-ха! Я тоже в это не верю! — ухмыльнулся Цин Шуй.

— Брат Шуй, ты такой противный. Так ты убил Бай Чжун? — Цин Бэй надула губы.

Вот каким на самом деле был мир, почитающий силу. Юная девочка, которая еще даже не повзрослела толком, в порядке вещей спрашивает, не убил ли ты человека. Если бы это происходило в его прежнем мире, все было бы по-другому, но сейчас это считалось нормальным. Вот уж точно — окружение формирует человека!

— Ты поверишь, если я скажу, что правда убил его?

— Я не знаю!

— Ты веришь в это?

— Я не верю, но это не значит, что я не не верю! — мрачно сказала Цин Бэй.

Через пять дней они достигли пункта назначения, южную горную гряду!

Воздух здесь был чище и свежее, чем в других местах. Здесь ощущалось величие природы, до такой степени, что можно было ощутить вокруг себя Ци неба и земли. Неудивительно, что здесь росли лекарственные травы.

Они стояли на у подножия горной гряды и рассматривали горы — они были такими высокими, что уходили в облака. Они видели широкую извилистую горную тропу, уходящую наверх, и дома, расположившиеся по двум сторонам тропы.

Люди звали это место цитаделью южной горной гряды. Они выживали благодаря охоте и сбору лекарственных трав. Карета с Металлическим быком продолжила подниматься по извилистой тропе. Склон не был очень крутым, а извилистая тропа была очень длинной, поэтому скорость, с которой они двигались, была вполне приемлема. Другого пути не было, горная гряда была слишком широкой!

Может быть, потому, что они уже бывали здесь раньше, или потому, что сюда часто прибывали люди, чтобы приобрести лекарственные травы, но они очень быстро нашли многие из них. Тут были лекарственные травы, которые Цин Шуй не смог узнать, но об остальных он знал из книг.

Если в семье были лекарственные травы, они договаривались о цене и покупали их. Если нет, они продолжали подниматься. Хорошо, что лекарственные травы были легкими, поэтому они складывали их в карету сразу после покупки.

Два Металлических быка везли их карету, и у них была еще одна отдельная карета для хранения лекарственных трав!

Цин Шуй чувствовал, что все это ему знакомо. Это было похоже на то, как он ходил за покупками по разным улицам в его прежней жизни. Цин Шуй было легко благодаря добродушным людям, живущим в горах! Цин Шуй не любил аристократов, которые всегда были разодеты, задирали свой нос выше некуда и смотрели свысока на бедняков только потому, что у них были деньги. Вонючки!

Они дошли до другой горы, и Цин Шуй не заметил большой разницы с предыдущей. На каждой горе было поселение, примерно размером со среднюю деревню — около 2 000 домов. Самая большая семья состояла из десяти человек, в то время как самая маленькая состояла по меньшей мере из пяти-шести человек! Эти горы были приспособлены для жизни. Здесь даже были каменные двери, чтобы предотвратить ночные нападения диких тварей и яростных чудовищ!

Вскоре после того, как они стали взбираться на гору, Цин Шуй и остальные услышали громкие спорящие голоса прямо перед ними. Тропа была перекрыта!

Цин Шуй стало любопытно, он выпрыгнул из кареты и подошел ближе. Группа людей столпилась вокруг молодого толстяка. Он весил около 300 цзинь. Однако его круглое тело выглядело упругим и не было до крайности жирным. Его лицо было каким-то детским. Казалось, что толстяк выдохся. Он лежал и пытался вдохнуть больше, чем мог! Люди толпились вокруг, разговаривая, и Цин Шуй случайно услышал обрывки их разговоров.

— Какой грешник, какой грешник!

— Небеса лишились глаз. Такая острая боль, как жаль! — не удержался и сказал старик.

— Почему мы должны жалеть его? Почему того, кто пожелал своим родителям, братьям и сестрам смерти, должно быть жалко? Он уже давно должен быть мертв! — уставилась на старика и с ненавистью сказала милая замужняя госпожа около 30 лет.

— Ах, — старик вздохнул.

………

— Ммм, я думаю, еще есть шанс спасти его!

— Эй, надежда еще есть.

— Братишка, ты говоришь, что это маленького толстяка еще можно спасти? — вздыхавший старик удивленно посмотрел на Цин Шуй.

— Ага. Старик, в чем проблема? — услышав спорящие голоса, Цин Шуй не смог удержаться от вопроса.

— Эх… С тех самых пор, как родился этот маленький толстяк, несчастья преследуют нашу семью одно за другим. Когда ему было три, его мать покинула этот мир из-за серьезной болезни. Когда ему было семь, его отец ушел на охоту и был съеден огромным медведем. Тот сожрал его подчистую, не оставив даже костей. После этого случая его воспитывал старший брат.

Когда ему было двенадцать, он подхватил странную болезнь. Каждый раз, когда она проявлялась, он терял свою память и никого не узнавал. У маленького толстяка от рождения была божественная сила, и только старший брат смог убедить его в этом. Но однажды, когда наступил новый приступ, симптомы ухудшились, и он убил собственного брата!

Цин Шуй вздохнул. Когда он только увидел маленького толстяка, он сразу понял, что тот страдает от «молчаливого безумия». Иногда у него наступали прояснения. Но когда болезнь снова брала верх, он переставал кого-либо узнавать и мог даже начать нападать на людей.

— У этого дитя горькая судьба. Мы даже не можем утолить его голод. После того, как он убил своего брата, он потерял много веса, и, если бы люди не помогли ему, он бы уже давно покончил жизнь самоубийством. Перед тем, как убить брата, он яростно кричал о том, чтобы маленькому толстяку не дали умереть. Маленький толстяк должен продолжать жить! Это был единственный аргумент, с помощью которого мы убедили его не кончать жизнь самоубийством, — горько сказал старик.

Цин Шуй почувствовал грусть, когда услышал, что этот маленький толстяк потерял много веса из-за недостатка еды. Насколько же толстым он тогда был раньше?

«Молчаливое безумие» проявляется в потере контроля над эмоциями и разумом. Цин Шуй приблизился к толстяку и присел рядом с ним. Затем он достал золотую иглу и ввел ее в акупунктурную точку Байхуэй толстяка.

Активировав свою технику небесного видения, он увидел в его потоке скопление твердой Ци размером с соевый боб, который препятствовал нормальному течению Ци. Пока проход для Ци был закрыт, «молчаливое безумие» не отпустит его.

Цин Шуй перенес капельку своего исконного огня через иглу, чтобы размягчить шарик затвердевшей Ци и помочь толстяку прочистить его энергетические потоки.

— Младший брат, что ты делаешь? Он же умрет! — воскликнула молодая женщина.

— Наш врач сказал, что эту болезнь невозможно вылечить. Это душевная болезнь!

— Новорожденные телята не боятся тигра! — пренебрежительно сказал дородный мужчина, державший в руках большую сумку. Он считался лучшим местным врачом.

Цин Шуй немного повременил, затем вынул иглу. В это же мгновение толстяк пошевелил мизинцем!

Толпа удивленно смотрела, как толстяк открыл глаза и в замешательстве осмотрелся. Когда он открыл глаза, Цин Шуй понял, что толстяк не такой взрослый, как ему казалось раньше, — в его глазах виднелась детская непосредственность.

— Божественный врач! Он так легко исцелил его!

— Божественный врач!

— Божественный врач!

Неизвестно, кто первым начал выкрикивать слова «Божественный врач». Вскоре уже вся толпа вопила их. Цин Шуй был слегка смущен. В конце концов, он не привык к подобным ситуациям.

Тот дородный мужчина исчез без следа. Это было хорошей чертой тех, кто жил в горах. Они будут завидовать или осыпать тебя саркастичными замечаниями, но никогда — ревновать или ненавидеть!

— Маленький толстяк, быстро поблагодари этого божественного врача. Именно он спас тебя! — быстро приказал старик толстяку.

— Это вы спасли меня? — голос толстяка был низким и приглушенным. Но в нем можно было расслышать жизненную силу Ци!

— Пожалуй, что так, — тепло улыбнулся Цин Шуй.

Глаза маленького толстяка блуждали по толпе, а затем остановились на Цин Шуй.