Во время обеда с Юй Хэ Цин Шуй снова настоял на разговоре об эффектах черепашьего супа, что спровоцировало Юй Хэ запихивать его едой с целью заткнуть его.

После обеда число пациентов Цин Шуй увеличилось в несколько раз. Все было благодаря рекламе его утренних пациентов, особенно парню, хромавшему 20 лет. За очень короткое время новость о больнице Цин Шуй уже была широко известна!

Не то, чтобы он устал — он просто к этому еще не привык. Когда он вернулся в медицинскую лавку рода Цин, его семья, естественно, стала задавать его вопросы. Цин Шуй знал, что они делали это потому, что переживали за него. Поэтому он лениво болтал и просто проводил время с ними вместе.

На следующее утро, когда Цин Шуй проснулся, он почувствовал беспокойство. Завтра он наберет достаточно опыта, чтобы открыть рецепт гранулы Пяти драконов! Как он может не волноваться?

После завтрака Цин Шуй поспешил в свою Боевую больницу. Может быть, было еще слишком рано, но посетителей не было. Цин Шуй открыл дверь, сел за стол и потерялся в своих мечтах.

Несколько часов спустя начали прибывать пациенты. Однако у них были какие-то обычные болезни вроде простуды. Цин Шуй даже не взял с них денег, предписав им бесплатные лекарства. Бедным и страдающим людям он вовсе не возражал помогать бесплатно. Он мог расценивать это как накопление кармы.

Когда Цин Шуй отпустил первую партию пациентов, в больницу ворвалась женщина. Точнее, женщина, держащая на руках маленького ребенка.

— Доктор, быстрее взгляните на мою дочь! — его поразил мелодичный, полный паники голос.

Цин Шуй невольно взглянул на дитя, которое держала женщина. Девочке было около двух лет, глаза ее были закрыты, дыхание — учащенное и поверхностное. Ее изящное личико было невероятно бледным.

Цин Шуй перевел взгляд на женщину, и его сердце затрепетало. Ей было около 25–26 лет, на ней была грубая одежда. Но она не могла скрыть ее сияния. Ее лицо было нетронуто макияжем, и это никак не портило ее красоту. У нее были глаза феникса, округлая грудь, острые плечи и изящная шея. Все это говорило о ее благородном происхождении.

Цин Шуй был безмерно шокирован тем, что такая молодая замужняя женщина носит такую заурядную одежду, которая придает ей своего рода святую ауру. Без сомнения, она была красавицей!

— Дайте мне ребенка! — Цин Шуй поднял девочку, одной рукой изучая ее.

— Доктор, ну что? Есть какое-то лечение для моей дочери? — спросила молодая красивая женщина.

Цин Шуй был слегка поражен. Казалось, эта женщина знала, от какой болезни страдает ее дочь. Однако не было никакого способа спросить ее об этом прямо.

— Вы посещали раньше другие больницы?

— Ах… Все они сказали, что моя дочь слаба от рождения и не сможет пережить определенный возраст. Они не могли предложить никакого лечения, — женщина вздохнула, как будто заранее знала результат и пришла сюда, чтобы бросить вызов остаткам надежды.

— Ах… Все они сказали, что моя дочь слаба от рождения и не сможет пережить определенный возраст. Они не могли предложить никакого лечения, — женщина вздохнула, как будто заранее знала результат и пришла сюда, чтобы бороться за последний шанс для ее дочери!

Цин Шуй не был удивлен. Ситуация маленькой девочки была похожа на его собственную, когда он был младше, только хуже. Цин Шуй еще раз взглянул на девочку. Она была изящной и безупречной, как прекрасно обработанный нефрит, и понравилась бы каждому, кто увидел ее. Но ее глаза были плотно закрыты, а ее бледное лицо — искажено болью.

— Я могу вылечить ее, но дитя еще слишком юное. Я могу лишь делать кое-какие процедуры ежедневно, и настаиваю на том, что это нужно будет делать долгое время. Вам нужно будет ежедневно приходить ко мне.

Сказав это, Цин Шуй применил Ци из Древней техники усиления, чтобы успокоить точки и потоки крови в голове девочки и изменить состояние ее врожденной слабости. Было очень плохо, что девочка была так мала и он мог лишь смягчать ее состояние.

— Правда? Вы правда можете вылечить ее? Вы говорите правду? — удивленно сказала госпожа. Она была так удивлена, что бессознательно схватила Цин Шуй за руку.

Цин Шуй утвердительно кивнул!

Женщина осознала, что все еще держит Цин Шуй за руку и отпустила ее. Краска залила ее лицо, добавляя ее открытому лицу особый шарм.

Цин Шуй держал малютку и проводил рукой по ее спине. Ее маленькое личико стало розоветь, а ее глаза с длинными ресницами медленно открылись.

Кристально-чистые большие глаза в сочетании с ее изящным маленьким личиком — она была словно кукла. Она моргала и смотрела на Цин Шуй. Она была очень милой!

Цин Шуй мягко улыбнулся малютке. Ему нравилось держать ее на руках. Нужно было признать, что девочка вызывала сильную симпатию. Только одна ее милая внешность могла завоевать сердца многих. Те, кто видел ее, однозначно хотели подержать и потискать ее.

— По-моему, у нас взаимная симпатия! — мягко сказал Цин Шуй, глядя на малютку. — Ладно, на сегодня достаточно. Теперь вам нужно ежедневно приходить сюда. Самое большее это займет полгода, после чего она будет полностью здорова! — Цин Шуй вернул девочку госпоже.

Поначалу у госпожи не было никаких ожиданий. Она была почти во всех окрестных больницах, но ответом ей служило утверждение, что только алхимик уровня Сяньтянь сможет помочь ее дочери. Однако, у нее не было времени, чтобы ждать, поэтому, даже если она нашла бы алхимика уровня Сяньтянь, возможно, было бы уже слишком поздно.

В отчаянии она стала носить свою дочь везде в поисках больниц и в надежде на чудо. Она начинала поиски рано утром, когда многие больницы были еще закрыты, стуча в одну дверь за другой, но единственным ответом было то, что это не в их силах. Или же двери вовсе не открывали.

Она видела, что жизненные силы ее дочери угасают, и ее собственное сердце падало в пропасть. Отчаяние, безнадежность, горе мучили ее. Горе было ножом, разрезающим ее сердце. Ее чувства делали ее жизнь хуже смерти.

Она попала в Боевую больницу, которая только открылась, и ни секунды не думая, вошла, оцепеневшая от предыдущих разочарований.

— Доктор… сколько… сколько это будет стоить? — госпожа приняла на руки ребенка и спросила, ощущая нерешительность.

Цин Шуй мог сказать, что у нее проблемы, и улыбнулся ей, сказав:

— Мне кажется, у нас с малюткой возникла взаимная симпатия, так что забудьте обо всякой оплате! Я надеюсь увидеть ее здоровой и счастливой!

— Но как? Доктор, просто скажите мне стоимость, и я заплачу, я точно заплачу.

Цин Шуй был тронут ее поведением. Он ей сопереживал.

— Тогда скажите, сколько у вас сейчас денег?

— За прошлый год я потратила все мои деньги и даже продала свой дом. Но самое большое счастье — это возможность моей дочери выздороветь. Я сделаю все, чтобы найти работу и заработать денег. Доктор, можете быть уверены. Вы — мой спаситель, так что что бы не случилось, я не буду отсрочивать свою оплату вашего лечения, — искренне сказала женщина и улыбнулась. Каждый в ее решительном голосе услышал бы, несмотря на его жесткость и усталость, что она обязательно заплатит деньги.

— Вы берете свою дочь и скитаетесь, где попало. А где же ваш муж? — Цин Шуй не мог и помыслить, как кто-то мог позволить такой красивой женщине оказаться в таком затруднительном положении.

— Муж? Хах, он оставил меня ради госпожи с силой! — она насмешливо хмыкнула, ее взгляд устремился вдаль, будто она поддалась воспоминаниям.

— Извините, я заставил вас вспомнить ужасные события, — неловко улыбнулся Цин Шуй.

— Ничего. Я уже было забыла о существовании того человека, пока вы не напомнили. Благодарю вас, доктор, я не забуду о вас! — сказав это, женщина развернулась и хотела уже уйти.

— У вас сейчас нет ни гроша. Вас легко смогут обмануть, когда вы отправитесь искать работу со своей маленькой дочерью и в таком состоянии. Более того, ваша дочь еще очень мала. Сможете ли вы найти время для работы? — с утешением в голосе сказал Цин Шуй.