Мелеста открыла глаза. Ребёнок сильно толкался в животе, будто старался разбудить её и выгнать прочь из душной комнаты. Прикрыв ладонью и легонько погладив маленький бугорок на своём животе, она ласково зашептала сонным голосом:

– Ну, что ты не спишь, миленький мой? Ещё совсем, совсем рано… Спи, маленький, спи, солнышко мое…

Ребёнок притих, будто прислушиваясь к её словам, а потом с новой силой начал бить ей в живот маленькой пяточкой. Мелеста вздохнула. Стараясь не разбудить спавшую в соседней комнатке Рулу, она села в кровати и, опершись руками о край, тяжело поднялась. В спальне и вправду было слишком душно.

Прошлёпав босыми ногами через всю комнату, она отдёрнула штору и открыла окно. Ночью подморозило, и ворвавшийся с улицы воздух был пропитан восхитительной свежестью. Он сразу же стёк на пол и, обернувшись вокруг её голых ног, нагло залез под оттопыренный животом подол ночной рубахи.

Молодая женщина охнула, быстренько прошлёпала обратно и нырнула в спасительную теплоту. Ребёнок удивлённо ворохнулся и замер, наслаждаясь свежими ароматами морозного утра. Весна ещё окончательно не вступила в свои права, и несколько тёплых дней сменились неожиданными холодами.

Мелеста прикрыла глаза, пытаясь вернуться в блаженную дрёму, но сон пропал. Она поворочалась с боку на бок, устраивая живот поудобней, но расслабленное состояние не возвращалось. В голову сразу же настойчиво полезли мысли, которые она в другое время старалась гнать, занимая себя чем угодно. Ранее утро поймало её в капкан, и тяжёлые воспоминания навалились вдруг всей своей тяжестью, выжимая из глаз невыплаканные слёзы. Почти четыре месяца ей не давал покоя вопрос, на который у неё не было ответа и сейчас: живы ли Ник, Тван и Дарт Засоня?

Комок подступил к горлу, и Мелеста всхлипнула. Ей отчетливо вспомнилось то состояние горя, ужаса и глухого отчаяния, заполнившее её душу, когда она смотрела в спину уходящим друзьям. Их уводили избитых, несчастных, отчаянно сопротивлявшихся, но всё-таки побеждённых. Но судьба, приготовленная бандитами для них, связанных и брошенных на поляне, была ещё более страшной. Гиблый лес слыл жутким местом, где частенько пропадали путники. И то, что оставляли после себя волки на двух ногах, с удовольствием подбирали их четвероногие союзники.

Привязанная к дереву Мелеста попробовала растянуть верёвку, но та только сильней впилась в кисти рук – узлы были завязаны на совесть. Бракар тихо ругался, проклиная разбойников и подлых лягушатников, их подельников, а заодно и свою не вовремя отказавшую конечность.

В одном им повезло. Видя, что Бракар совсем калека, бандит по кличке Драный привязал лекаря только за здоровую руку, и тот смог извернуться и достать зубами до узла на верёвке Мелесты. Холодный дождь, зарядивший с самого утра, вымочил их до нитки, но узел чуть ослабел, и совместные усилия вскоре принесли свои плоды – девушке удалось освободиться.

Дальше пошло веселей, и через четверть часа они уже растирали свои затёкшие конечности. Бракар осмотрел девочку. Та с трудом дышала и всё ещё была без сознания. Соорудив из валявшейся под ногами тряпки нечто вроде гамака, они с Бракаром уложили в него Рулу, повесили сооружение себе на плечи и потащились по дороге в сторону Ланджлании.

Дорога казалась бесконечной, и девочка, такая лёгкая вначале, с каждым шагом становилась всё тяжелей и тяжелей. Едва передвигая ноги по раскисшей от дождя дороге, Мелеста хотела одного – упасть, и больше не подниматься. Пусть их съедят, разорвут, выпьют всю кровь и обглодают косточки – плевать! Лишь бы уже закончился этот ужасный путь…

Ночь они провели в огромном дупле у корней высокого старого дерева. Устроив Рулу, они натаскали толстых веток и кое-как завалили ими вход, теша себя надеждой, что этого будет достаточно, чтобы защититься от голодной волчьей стаи. Трясясь от холода, Мелеста долго молила всех известных Богов помочь им выбраться из этой передряги.

Боги услышали её жаркую молитву, а может, просто волки гуляли где-то в другой стороне, но ночью их никто не побеспокоил. Утро принесло ещё одно радостное событие – Рула открыла глаза и вполне осмысленно посмотрела на них с Бракаром. Лекарь обрадовался – это был хороший знак, и девочка скоро пойдёт на поправку.

Правда, радость оказалась несколько преждевременной. Рула была очень слаба, и с большим трудом держалась на ногах. К тому же девочка перестала говорить. Совсем. Она понимала, что ей говорили лекарь и Мелеста, кивала головой в ответ, но ни один звук не вырывался из её рта. После нескольких безуспешных попыток выразить свои мысли словами испуганная девчушка заплакала, и Бракар бросился утешать её, убеждая, что такое после травм бывает и что скоро всё пройдёт.

Они несли Рулу почти весь день, пока Мелеста, окончательно выбившись из сил, не упала в большую лужу. Лекарь усадил их под раскидистой елью и велел отдыхать, а сам хотел отправиться поискать подмогу. Но девушка, собрав последние силы, решительно заявила, что ни в коем случае не останется одна в этом лесу.

А потом им повезло ещё раз. В третий раз за тот длинный день. Внезапно они услышали скрип повозки и громкий разговор. Бракар несколько секунд разглядывал из-за дерева проезжающих, а потом смело выбрался на дорогу. Торговец Симор Дюрк с помощниками возвращался из Болотных Пустошей, везя в своей повозке пять мешков с перьями белой цапли и две огромные кадушки живых лягух.

Узнав, что Мелеста приходится племянницей досточтимой госпоже Бегите Броквуд, торгующей тканями и кружевом, он любезно предложил довезти её с друзьями до Таграса. За вполне умеренную плату, естественно. А как же иначе – теперь с ними, при такой-то охране, ничего плохого уж точно не случится.

Этой же ночью у Мелесты началась лихорадка. Нервное потрясение и несколько часов под холодным дождем не прошли бесследно, и девушку, несмотря на укрывавшие её одеяла, сотрясала крупная дрожь. Утром Симор Дюрк, напуганный болезнью Мелесты и уже раз сто пожалевший, что вообще связался с этими жертвами разбойничьего промысла, нервно ходил возле повозки. Нужно было ехать, а калека всё бродил по голым кустам, ища что-то под ногами.

– Эй, любезный! Если вы не желаете ехать дальше, то мы, пожалуй, возражать не будем и сейчас высадим ваших спутниц. Путь неблизкий, а мне надо вовремя доставить свой товар ко дворцу лангракса.

Бракар поспешно вернулся и, метнув в торговца яростный взгляд, пробурчал:

– Сейчас отвар приготовлю, и поедем.

– Но…

Лекарь рявкнул на Дюрка так, что тот шарахнулся в сторону и, оступившись, едва не свалился в лужу:

– Да не сдохнут твои вонючие жабы! А сдохнут – в Таграсе получишь за каждую двойную плату! Это тебе я, лекарь Бракар из Гудвуда, обещаю! – И уже тише добавил: – Эта девушка – самое ценное, что есть в твоей жалкой повозке. И будь так добр, жди!

Через четверть часа вода в котелке забулькала, и лекарь бросил туда найденные бурые листья. Помешивая отвар, он молил о том, чтобы силы этих растений хватило для борьбы с коварной болезнью.

Увидев на пороге бледную и едва держащуюся на ногах племянницу, Бегита охнула и взмахнула руками:

– Девочка моя! Ты жива! А мы уже и дары в пирамиду…

Мелеста слабо улыбнулась:

– Вот, вроде жива… – И слёзы сами собой потекли из её глаз.

Следующие несколько дней тётка не отходила от Мелесты. Она не разрешала девушке покидать постель, особенно после того, как лекарь поведал ей о беременности племянницы. Бегита сама кормила её с ложки, а когда утомлённая этим нехитрым действием Мелеста засыпала, часами сидела у её изголовья, глядя на родные черты.

Рулу поселили в соседней комнате, и девчушка, едва оправившись от собственной болезни, начала помогать хозяйке дома ухаживать за племянницей, строго выполняя все назначения Бракара. Она быстро познакомилась с обитателями дома, которые всей душой жалели эту милую девочку, так сильно пострадавшую от рук разбойников.