Мы смотрим в глаза друг другу, сверкая глазами и сгорая в страсти. И тогда малышка

выскальзывает из моих объятий, прочищая горло, и оказывается вне моей досягаемости.

Ее щечки покрываются насыщенным румянцем, когда она понимает, что мы только что

делали. Я чувствую резкую боль от потери ее тела, тепло в том месте, где она стояла всего

несколько секунд назад, постепенно угасает, пока там не остается только камень — мое

холодное сердце.

— Извини, — бормочет Уилла, и я бросаю на нее удивленный взгляд.

«Какого черта она извиняется?».

Я перевожу взгляд на парковку и, увидев полицейскую машину, отстраняюсь от

Уиллы. Предполагаю, что они не получили никакой информации, в противном случае,

копы остались бы здесь намного дольше. К счастью, никто в баре не обращал на меня

никакого внимания — помимо сексуального ангела, стоящего передо мной. В голове я

проклинаю моего друга Кайдэна, который подал мне идею остановиться в этом мотеле.

Похоже, это не так безопасно, как он обещал.

И вдруг я вспоминаю, что Уилла хотела сделать перед тем, как я ее поцеловал — она

хотела позвать на помощь — это, как удар грома. Она пыталась кричать, пыталась

подставить меня. Мои глаза темнеют, красная пелена опускается передо мной. Я

заставляю девушку посмотреть на меня, хватая за талию и притягивая ближе. Уилла дико

вырывается в моих руках, ее глаза широко раскрыты и наполнены тревогой, словно она

лань в лапах опасного хищника.

— Зачем ты хотела сдать меня?

— Ты преступник, — шипит она в ответ. — Ты кого-то убил!

— Я не убивал его, — рычу я. — Я надрал ему задницу, ударил, но не убивал. Я,

блядь, невиновен.

— Ну, это совсем не утешает, — гневно говорит девушка, вырываясь из моих рук. Ее

глаза практически метают в меня кинжалы, когда она смотрит на меня снизу вверх.

— И ты не имеешь права целовать меня!

— Я буду делать, что захочу.

Мои глаза пылают огнем, когда мы смотрим друг на друга в этом бушующем

противостоянии.

— Я беру то, что захочу, сладкая Уилла. И ты — это то, что я хочу сегодня.

— Я никому не принадлежу, — чеканя каждое слово, говорит она. — И тебе меньше

всего.

— Это мне решать.

Когда я это говорю, наглая усмешка появляется на моем лице, а девушка смотрит на

меня с недоумением, переваривая эту информацию. Хотя, мне все равно, что она думает.

Сейчас у меня проблема посерьезней. Малышка знает, кто я, и не сомневаюсь, что она

побежит в ближайший полицейский участок, как только я отпущу ее.

— Ты идешь со мной, — говорю я.

В ответ на мое решение Уилла начинает спорить со мной и брыкаться, но я ей этого

не позволяю.

— Тебе даже негде жить. Я снял комнату, поэтому можешь спать в моей постели. Ты

будешь в поле моего зрения.

— Нет! Я не буду спать с тобой, где бы это ни было.

Такой чистейший ужас на ее лице вызывает у меня смех.

— Я буду спать на полу, если ты меня мило попросишь.

Я на шаг ближе подхожу к ней, приподнимая ее лицо за подбородок, так что она

вынуждена смотреть на меня.

— Но спорим, что ты не хочешь этого, правда, куколка? Ты хотела меня сейчас, когда

мы целовались, не отрицай.

16

Уилла снова краснеет. Малышка выглядит так чертовски невинно, что меня это

пугает. Я помню, что делал, когда был в ее возрасте, и румянец определенно не значился в

том списке.

— Хорошо, — соглашается она. Гнев отчетливо слышится в ее голосе. — Пойдем.

Но помни! Если ты сделаешь один неверный шаг, я закричу. Я не доверяю тебе ни на

грамм.

— Как? Разве ты не боишься провести ночь со мной, убийцей в розыске, — шепчу я,

посмеиваясь ей в лицо.

Она не знает, что ответить, и я не даю ей шанс. Вместо этого я хватаю девушку за

руку и тяну в направлении своего номера. У нас нет времени на глупые препирательства.

Мне нужно попасть в безопасное место и «залечь на дно».

Уилла выглядит как угрюмый подросток, пока мы идем в сторону здания мотеля. Я

не сомневаюсь в ее плохом настроении, зная, что в этом виноват я сам.

Вместо этого, я поджимаю губы и веду ее вперед до тех пор, пока мы не оказываемся

у двери, над которой мигает дешевая неоновая вывеска мотеля.

Уилла на цыпочках входит в мою комнату, словно испуганный зверек, проверяя углы,

чтобы убедиться в безопасности. Она дрожит, и я ненавижу это. Я подхожу к ней,

ободряюще погладив по спине в милом жесте, который мне почти чужд.

Она, наконец, расслабленно улыбается мне, и напряжение покидает ее тело. Затем

малышка подходит к кровати и садится, матрас скрипит под ее весом. Она стягивает

сапоги, обнажая изящные маленькие ножки в розовых носочках. И хотя у нее тело

женщины, такие детали, вроде этих носочков, прямо кричат о том, какая она на самом деле

молоденькая.

Только восемнадцать.

— Почему ты позволил мне остаться здесь? — спрашивает Уилла. И я, наконец,

заглядываю ей в глаза, в которых до сих пор плещется сомнения в моих намерениях.

— Ты же умная девочка, разберешься, — говорю я со вздохом, отворачиваясь и

проводя рукой по своим волосам. Я противоречу сам себе, не могу понять своих действий.

Уилла по-прежнему молчит, решая, видимо, не продолжать этот разговор. Когда я

смотрю на нее снова, злость начинает закипать во мне с новой силой.

— Я знаю, что ты настучишь на меня, стоит мне только отвернуться, но я знаю, что

ты нуждаешься в помощи. Да, ты могла бы переночевать в машине, но ты замерзла бы до

смерти.

— Что заставляет тебя думать, что я не пойду в полицию, как только ты меня

отпустишь?

Ее голос звучит с сарказмом, в глазах — страх.

— Есть решение этой проблемы?

— Да, — говорю я и быстро подхожу к ней, чтобы она не успела отодвинуться от

меня подальше. — Я просто не отпущу тебя.

— Я не твоя собственность!

Она в шоке. Бедняжка на самом деле верила, что сможет уйти от меня, если захочет.

Так наивна. Так молода. Ей нужно еще многое узнать об этом большом плохом мире.

— Пока нет, — заявляю я с ухмылкой.

Уилла, мягко говоря, в ужасе от моих слов. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но

девушка успевает схватить меня за руку, останавливая.

— Может, мы сможем договориться, — говорит она мне, улыбнувшись.

Я смотрю на нее вопросительным взглядом, призывая продолжать, и девушка

прочищает горло, опуская взгляд, явно стесняясь.

— Я нахожусь в немного затруднительном положении… и я могла бы использовать

руку помощи. Взамен, обещаю не звонить в полицию. И я не буду задавать какие-либо

вопросы об... убийстве. Договорились?

17

Ее глаза полны надежд, огромные и сияющие. Я ненавижу разочаровывать ее почти

так же сильно, как и люблю поддразнивать. Я усмехнулся, качая головой.

— Что смешного? — спрашивает она с обидой в голосе.

— Ты, — говорю я. — Ты думаешь, что я собираюсь торговаться с тобой?

— Почему бы и нет? — малышка выглядит такой гордой своим шантажом.

Очаровательна. — Или ты помогаешь мне, или я пойду в полицию.

Я снова подхожу к ней ближе, возвышаясь над девушкой, пока она не теряет свою

храбрость передо мной

— Что заставляет тебя думать, — начинаю я, скользя пальцем вниз по ее милому

личику и нежно прикасаясь к пухлым губкам, — что я подчиняюсь чьим-то приказам.

Она сглатывает, но я продолжаю.

— Я не торгуюсь, куколка. Я просто беру то, что захочу.

— Но...

— Никаких «но», — я ухмыляюсь ей, с трудом скрывая хищный блеск своих глаз. —

И что заставляет тебя думать, что ты когда-нибудь сможешь убежать от меня? Разве ты не

знаешь, что я преступник? Я сделаю с тобой все, что захочу, милая маленькая Уилла. И у

меня в списке есть много идей...

Уилла