— Сколько он вам заплатил? Я дам вам в два раза больше.

— Это невозможно, мадам.

— В три раза! — Беатрис чувствовала, как паника нарастала внутри нее. Только не плачь, приказала она себе. Не сейчас.

Ответом ей послужило молчание.

Она поняла, что деньгами их не подкупить. Может быть, было все-таки что-то.

— Чего вы хотите? Я могу вам помочь. Власть? Женщины? Лошади? Собственные дома?

— Мадам, пожалуйста, мы просто доставим вас на место и все. Вы больше нас никогда не увидите, наверное.

Он сказал наверное. Куда они ее везут? Наверное, туда, где, как обещал Бернар, она сгниет.

Лошади начали замедлять шаг и остановились.

— Пойдемте, — мужчина потянул ее за руку, Беатрис оступилась и чуть не вывалилась наружу. Когда ее увозили, день только заканчивался, сейчас же было почти утро. Очень холодно.

Перед собой маркиза де Эспри — или уже бывшая де Эспри, — увидела серое здание, высокое и мрачное. Из щелей в стене рос мох. Территория была огорожена каменным высоким забором. Сердце ушло в пятки, когда она поняла, куда именно ее привезли.

Больница для душевнобольных женщин при монастыре святой Марии.

Наружу вышел худой бледный человек, закутанный в плащ.

— Добро пожаловать, госпожа де Эспри, — гнусаво приветствовал ее он. У него был желтушный цвет лица, слюнявый рот и рябое лицо. — Вы замерзли. Пожалуйста, господа, проводите маркизу в ее новый дом. отнюдь не от холода. Сопротивляться было бесполезно, это понятно сразу. Лучше вести себя смирно и осмотреться. Внутри пахло лекарствами, гарью и болезнью. Ее вели по коридору с дубовыми дверями. Камеры, из которых доносились крики. Сновали туда-сюда монахини и какие-то мужчины в серых грязных халатах. У кого-то в руках были бинты. Чистые и грязные, кровавые, гнойные. Банки, бутылочки, иглы, ножницы, какие-то спицы и еще много всего, что пугало Беатрис.

Ее подвели к двери с решеткой. Ну, что же, по крайней мере, дверь не глухая. Помещение было довольно просторным. Внутри стоял квадратный столик на одной ножке и кровать с ремнями для рук и ног. Ее привяжут. Вверху было маленькое окошко, но до него не добраться. А если и добраться, то не пролезть. Внесли два стула.

Следом за ней вошел желтушный человек, сел на стул и пригласил Беатрис сесть напротив.

— Думаю, нам лучше стать с вами друзьями, — начал он, сцепив руки в замок и скрестив ноги.

Беатрис неуверенно кивнула.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Вы знаете, где вы находитесь?

Она снова кивнула.

— Хорошо, — повторил он. — И так, называйте меня месье Фуко. Здесь я главный.

Фуко замолчал, ожидая ответа. Беатрис снова кивнула.

— Хорошо. Здесь есть собственный распорядок. Утром завтрак, днем — обед, вечером — ужин. После завтрака прогулки, потом процедуры. После обеда опять прогулки и процедуры. Затем свободное время. После ужина, но это уже по желанию, либо прогулки, либо свободное время. У нас есть библиотека. Не такая большая, как хотелось бы, но все же. Поскольку вы не обычный наш… гость, то вы можете не ходить на прогулки, которые обязательны для других наших питомиц.

Беатрис поморщилась, когда он произнес это слово.

— Да, — согласился он. — Но это, мне кажется, довольно подходящее для них слово. Некоторые женщины не выходят на улицу вовсе. Те, которые совсем безумны. В общем, от вас требуется только есть, когда кормят и без сопротивления проходить процедуры.

— Что за процедуры? — испуганно спросила Беатрис.

Фуко улыбнулся и посмотрел на нее, подняв брови.

— Ничего такого, что причинило бы вам большой вред. Мы будем ставить банки, пускать кровь. Не бойтесь, маленький надрез, почти безболезненный. И на ночь успокоительная микстура.

— Вы ведь знаете, что мне это не нужно.

— Разве? — удивился он. — Но ваш супруг настаивал, что это необходимо, иначе вас здесь не было бы.

— Месье Фуко, — улыбнувшись, она положила свою руку ему на колено. Фуко даже не двинулся. — Я знаю, что мой муж заплатил за мое содержание здесь и за ваше… гостеприимство. Я могу дать вам больше. Только, пожалуйста, скажите мне, что вам нужно и в самое кротчайшее время это будет исполнено.

Месье Фуко встал, подошел к двери и стукнул три раза. Замок щелкнул, и в двери показалась монашка, положив в руки Фуко какую-то склянку.

— Маркиза, — он провел рукой по жидким волоскам на своей голове. — Почему бы нам не начать с лекарства?

Беатрис сжала челюсти.

— Хорошо, — вновь сказал он. — Ваш муж настаивал на этих процедурах. Он настаивал и на более суровых мерах. Но вы такая красивая. Пожалуйста, будем друзьями. Примите лекарство, и я оставлю вас в покое. Завтра мы с вами поговорим еще раз.

Де Эспри заставила себя улыбнуться.

— Месье Фуко, — ласково сказала она. — Будьте любезны, положите на стол и оставьте меня одну. Я так устала. Обещаю, что выпью это.

Желтушный пристально посмотрел на нее.

— Хорошо, я положу это на стол, — согласился он, ставя склянку на столик. — Сейчас монахини переоденут вас, а затем вы выпьете. В противном случае, как я уже говорил, мне придется применить более жесткие меры. Не вынуждайте меня.

— Вы так любезны.

— Хорошо.

Когда Фуко вышел, сразу же появились две монахини. Одна из них держала в руках какое-то белое тряпье.

— Позвольте, — сказала вторая, приземистая, толстая и старая, когда подошла к Беатрис и резко начала расшнуровывать ее платье. Беатрис не сопротивлялась, она не хотела, чтобы ее приковали к кровати и худая и почти на голову выше Беатрис, помогла ей надеть белую бесформенную сорочку. Когда все было готово, монахини молча ушли.

Де Эспри села на постель, невидящим взглядом уставившись на микстуру. Она обдумывала минувшие события. Ее брат предал ее, ради женщины. Он знал, что у Бернара есть любовница, к которой он хочет уйти, и сыграл на этом. Ее предал муж, ради женщины, отправив ее сюда, в этого жуткое место. И никто даже не узнает, а если и узнает, то промолчит. У нее есть тетушка. Но Филипп и здесь, что-нибудь придумает. И Элиан, если бы только Элиан узнала, она бы обязательно что-нибудь сделала, чтобы спасти ее!

Но тут Беатрис стало совсем грустно. Она предала Элиан. У нее не было даже сил злиться на мужа и брата за их предательство, ведь она сама поступила так же. Все получают по заслугам. Здесь нет правых и виноватых. Каждый сыграл свою роль.

Женщина протянула руку и взяла со столика лекарство. Вынув маленькую деревянную пробочку, она принюхалась. В нос ударил горький тошнотворный запах. Задержав дыхание, де Эспри одним глотком осушила пузырек. Некоторое время она боялась вдохнуть. Ее замутило.

Не сдержавшись, Беатрис упала с кровати, и ее вырвало желчью. Снова вернулся озноб, ей было жарко. Желудок свело судорогой. И только сейчас маркиза поняла, чего именно не было в этой комнатушке. Здесь не было даже тазика, в который она могла бы справить нужду. Ее вырвало еще раз.

Они будут пичкать ее лекарствами и пускать ей кровь, пока она не сойдет с ума. Немного отдышавшись, Беатрис забралась на постель и свернулась калачиком. Больше всего на свете ей сейчас хотелось прижаться к Элиан, почувствовать вновь ее тепло.

Мысленно прося прощения у графини, де Эспри поклялась, что если ей суждено выбраться из своего заточения живой, то она исправит свою ошибку. Во что бы то ни стало.

— Пора возвращаться в Париж, — сказал Филипп, откидываясь на спинку кресла. — Все уже готово.

Элиан посмотрела в окно. Медленно в небе кружились снежинки. Она поежилась.

— Наверное. Становится холодно.

Маркиз потянулся, встал с кресла и подошел к ней, обняв.

— Я могу тебя согреть, — тихо произнес он. Элиан отстранилась.

— И что мы будем делать дальше?

— В Париже? — Филипп пожал плечами. — Может быть, станешь моей женой?

Элиан удивленно подняла брови.

— Ну уж нет, извольте. Второй раз я на такое не пойду.

— Какая разница, если мы все равно вместе?