— Вот именно, разницы никакой. Нет.

Графиня вздохнула.

— Филипп, как долго еще мое заточение продлится?

— Ты не в тюрьме.

— Разве?

Маркиз поджал губы.

— Да.

— Я хочу увидеть Беатрис.

— Напиши ей письмо. Рауль его доставит.

Элиан села за стол, взяла в руки перо и склонилась над листом. Написав несколько строк, она отдала письмо Филиппу. К ее удивлению, он не развернул его.

— Я распоряжусь, — он спрятал письмо в складках плаща. — Пойдем.

Экипаж был подан. Роскошная карета, цвета спелой вишни, с позолоченным узором, запряженная четверкой белых лошадей, стены и потолок кареты был из шелка, кремового цвета, сидения в том же тоне покрывал бархат. Подарок маркиза, своеобразное извинение за ту пощечину, которой наградил ее Филипп пару недель назад. С того времени не прошло и дня, чтобы маркиз не преподнес ей какой-нибудь подарок. Будь то золотое ожерелье щедро украшенное изумрудами, перстень с гранатом, великолепный скакун, маленькие желтые птички в серебряной клетке, карета. За это время, что она была с ним, Филипп только и делал, что отдавал распоряжения, подписывал счета, договаривался с ювелирами, конюхами, выписал штат слуг, нанял портных, заказывал ткани лучшего качества, в общем, делал все, что угодно, стоило Элиан только намекнуть. Ни разу он не позволил себе едкое замечание или сарказм в ее отношении, неизменно вежлив, старался угодить, был очень нежен и ласков.

Графиня не сомневалась, что он действительно любит ее. Любит до безумия, что пугало. Филипп всегда был рядом с ней, касался ее руки, находил повод, чтобы дотронуться до нее. Иногда ей казалось, что она для него, как любимая кукла для ребенка, которую можно переодевать, кормить, укладывать спать, украшать. Да, Элиан не получила вознаграждение за пари, которые, если быть честными, она выиграла, но Филипп и так тратил на нее колоссальные суммы. Он не выезжал из дома, никого не принимал, не играл в карты, даже привычный кувшин вина превратился в один бокал за ужином.

Но даже вся эта забота, которую демонстрировал Филипп, не могла заменить графине Беатрис. Элиан скучала по ней. И даже то, что де Эспри взяла письма, оставив Элиан без доказательств, никак не повлияло на отношение к ней. К тому же, графиня все равно дала слово никому не говорить об их отношениях. Элиан скучала по ней особенно сильно, когда смотрела на Филиппа, они были так похожи. Что-то в выражении лица маркиза всегда напоминало о Беатрис. В особенности, когда делила с ним постель, его глаза смотрели на нее так же, как глаза Беатрис. И тогда какая-то перегородка внутри нее падала, и Элиан с жаром отдавала себя, представляя и желая, чтобы на месте Филиппа сейчас была маркиза де Эспри.

— О чем ты думаешь? — нарушил молчание Филипп.

— О Беатрис, — призналась Элиан.

Маркиз помрачнел.

— Не стоит. Зачем волноваться понапрасну? Ты же написала письмо.

Графиня кивнула. Что-то ее тревожило в последнее время. Она неясно ощущала какое-то беспокойство, но не могла понять, какое именно.

— Я хочу ее увидеть.

— Уверен, что она будет не против. Имей терпение.

РАУЛЬ.

— Графиня попросила передать это письмо моей сестре.

Рауль похолодел.

— Его передать лично в руки?

— Да, — кивнул Филипп, исподлобья посмотрев на Рауля. — Именно туда. Не бледней. Ответа не жди.

— Хорошо, месье, могу я узнать…

— Иди.

— Слушаюсь, месье, — он склонил голову и вышел.

Остановив коня у дверей высокого серого здания, Рауль спрыгнул, вступив ногой в кучу навоза. Он постучал, через некоторое время ему открыл человек. Он был очень крепок, суровое выражение лица, руки размером со ствол небольшого дерева. Объяснив от кого и по какому делу прибыл, помощник маркиза зашел внутрь. Впереди шел молчаливый великан, показывая дорогу.

Когда его привели в камеру — по-другому это назвать было нельзя, — где держали Беатрис, Рауль охнул, не сдержавшись. Внутри пахло лекарствами, чем-то жженым, болезнью.

— Маркиза! — выдохнул он. Никогда бы не предположил, что человек может измениться за столь короткое время. Беатрис взглянула на него потухшими глазами. Цвет лица был землистый, с зеленоватым оттенком, глаза обрамляли черные круги, руки были забинтованы. На столике стоял тазик с испачканными кровью тряпками, возле него лежали небольшое лезвие и банки. — Что они сделали?

— Рауль, — тихо прошептала слезу.

— У меня письмо от графини… — начал он. Глаза Беатрис вспыхнули, и на лице появилась слабая улыбка.

— Она знает, где я? — с надеждой спросила она.

Сердце Рауля сжалось.

— Нет, она просто передала вам письмо, — он положил письмо угасла так же быстро, как и появилась.

— Я умоляю тебя, Рауль, скажи ей. Просто намекни. Я не смогу здесь долго продержаться.

Когда Рауль покинул заведение, он уже знал, что ему нужно будет сделать. Филипп всегда был рядом с Элиан, если только она не просила оставить ее одну. служил маркизу, но то, что делал д’Эрлеви сейчас, выходило за все рамки морали. Он знал Беатрис, полную жизни, а то, что предстало перед его глазами сегодня — это просто плохая копия, подделка. Де Эспри была права, долго она здесь не протянет. Нужно скорее рассказать все Элиан, она наверняка как-нибудь сможет повлиять на Филиппа. Или что-нибудь предпримет сама. Что бы ни случилось потом, он никогда не простит себе, если сейчас оставит все, как есть.

Вернувшись в дом маркиза в Париже, Рауль первым делом направился к хозяину.

— Я все сделал, месье, — доложил он.

— Как она? — спросил Филипп, не поднимая глаз от бумаг.

— Если честно, очень плохо, — Рауль подошел на шаг ближе. — Разрешите, месье, но мне это не нравится. Она может умереть.

Филипп выпрямился. Он задумчиво посмотрел на своего слугу.

— И что прикажешь делать? — маркиз откинулся на спинку, теребя в руках поясок от халата. — Если Элиан узнает…

— Месье Филипп, вы понимаете, что вы рискуете жизнью вашей сестры?

— Вполне, мой верный Рауль. Не беспокойся, если тебе было столь неприятно, больше я не буду обременять тебя посланиями к моей сестре.

— Я не это имел ввиду, — покраснел Рауль. — Маркиза умирает.

— Ничего страшного с ней не случится, — улыбнувшись, Филипп встал, подошел и положил руку на плечо Рауля. — Не будь столь впечатлительным.

— Слушаюсь, месье, — улыбнулся он, теперь уже точно зная, что ему как можно скорее нужно добраться до графини.

Выходя из комнат, он столкнулся с Бернаром де Эспри. Бернар легко кивнул, но Рауль ответил ему лишь равнодушным взглядом. Он прошел дальше по коридору, поднялся на один пролет и постучался в комнату Элиан. Дождавшись разрешения войти, он переступил порог.

— Ты принес ответ от маркизы? — спросила графиня почти с такой же надеждой, как недавно спрашивала Беатрис.

— Нет, мадам, — признался Рауль и покосился на дверь. Бернар де Эспри очень вовремя заглянул, это подарит Раулю несколько минут. — У меня очень мало времени, я только что от мадам де Эспри.

— Продолжай. Может, ты хочешь сесть, — Элиан пригласила его на стул.

— Нет, мадам. Мой господин и месье де Эспри…

— Что они?

— Мадам, только этот разговор должен остаться между нами…

— Я понимаю, — нетерпеливо кивнула графиня. — Беатрис?

— Да, мадам, она сейчас при церкви святой Марии.

— Для душевно больных? Как?

— Месье Филипп… он все рассказал маркизе, — Рауль знал, куда деть глаза, только бы не смотреть на графиню. — Она знала о вашем пари.

— Беатрис знала… — Элиан спрятала лицо в ладони.

— Да. Но господин не хотел, чтобы вы узнали, что на самом деле выиграли. А поскольку месье Бернар был должен месье Филиппу крупную сумму, он согласился…

— Закрыть Беатрис в монастыре, чтобы мы с ней не смогли увидеться?

— Да, мадам.

— Тонко.

— Графиня, вы ей поможете? Вы не представляете, как ей плохо.

Элиан задумалась. Беатрис все знала, она знала, что является что она взяла те чертовы письма. На ее месте Элиан тоже оскорбилась бы.