Раскланявшись перед женщинами, де Херв-дю-Эли подошел еще к кому-то, до них донесся его кашель, за которым последовало приглашение.

— Кажется, устрицы были не первой свежести, — пожаловалась мадам де Блесси. — Вы простите, дамы, если мы с Эвет покинем вас?

— Конечно, ступайте, дорогая, — сказала Элиан обеспокоенным голосом. — Со здоровьем шутки плохи.

Распрощавшись с кузиной и Беатрис, Жозефина взяла под руку дочь и направилась в сторону своего экипажа.

— Как вы себя чувствуете, мадам де Эспри? — очаровательно улыбнулась Элиан.

— Превосходно, я сегодня не баловала себя устрицами, — живо ответила Беатрис.

К ним подошел паж с серебряным подносом, на котором стояли бокалы игристого вина. Графиня вопросительно посмотрела на свою спутницу. Вместо ответа де Эспри взяла с подноса два бокала и протянула один Элиан. Та одобрительно кивнула.

Женщины оживленно беседовали, попивая шампанское. Разговор протекал легко и непринужденно. В обществе графини Беатрис чувствовала себя свободно, не скованная какими-то определенными рамками, хотя и не переходила их. Элиан была само очарование и шарм, искренне смеялась шуткам и с удовольствием шутила сама, умело возобновляла беседу, когда уже казалось, что разговор подошел к концу, внимательно слушала, и таким задором горели ее синие глаза, что Беатрис хотелось хлопать в ладоши от восторга. Много слухов, в том числе и не самых лестных, ходило о графине, но в одном сомнений быть не могло — графиня Элиан дю Сорель могла очаровать любого.

Рауль не спеша приближался к спальне своего господина. В его руках был поднос, на котором лежал конверт с приглашением на юбилей герцога Фабриса де Херв-дю-Эли. За закрытыми дверями послышался женский смех. Рауль закатил глаза. Очередная представительница прекрасного пола осталась на ночь в поместье Филиппа. Радовало то, что это была не очередная замужняя дама или юная девушка, ведь с ними всегда так много шума, когда маркиз д’Эрлеви переставал разыгрывать комедию, где играл роль влюбленного пылкого юноши. На этот раз у Филиппа ночевала женщина, которая привыкла получать вознаграждение в виде звонкой монеты за свои услуги. И даже такие особы в этом доме появлялись часто.

Рукой, свободной от подноса с конвертом, Рауль поправил бордовый камзол — в таких камзолах ходили все слуги маркиза Филиппа — и постучал в дверь. Дождавшись разрешения войти, он проскользнул внутрь.

— Что случилось, Рауль? — спросил Филипп, натягивая халат на обнаженное тело. — Не вставай, дорогая, — он махнул рукой лежащей в кровати темноволосой женщине. Она, улыбнувшись, послушно накинула на себя покрывало.

— Вам письмо, месье, — невозмутимо ответил Рауль, привыкший к такому поведению своего господина.

Глаза маркиза радостно вспыхнули. Филипп взял в руки конверт и вскрыл его. Быстро пробежавшись глазами по написанным ровным почерком буквам, он разочарованно вздохнул, а потом улыбнулся.

— Сколько же сил у этого старика? Я думал, что он давно лежит на смертном одре, а тут оказывается… — пожав плечами, д’Эрлеви сел за письменный стол. Достав бумагу, он обмакнул перо в чернила и набросал несколько строк. — Запечатай и отправь.

— Слушаюсь, месье, — Рауль проследил за тем, как конверт, отправленный легким движением руки, мягко опустился на поднос. — Приготовиться к путешествию, месье?

— Да, — подтвердил Филипп, направляясь к кровати и стягивая халат. — Ты знаешь, что нужно брать. А теперь иди.

Поклонившись, преданный слуга маркиза д’Эрлеви оставил своего господина за его любимым занятием.

— Ты ждал письма от кого-то другого? — целуя Филиппа, спросила женщина.

— Нет, Полин, с чего ты взяла?

— Просто, ты показался мне разочарованным.

Оторвавшись от груди женщины, Филипп посмотрел в глаза Полин.

— Признаюсь, я думал, что письмо пришло от другого человека, — маркиз начал целовать живот куртизанки, спускаясь ниже.

— Женщины? — не унималась она, приподнимаясь на локтях.

— Да. А это так важно? — д’Эрлеви уже скрылся под одеялом, раздвигая ей ноги и целуя между ними.

— Совсем… ох! — выдохнула Полин и откинулась на подушки, расслабляясь. — Совсем нет.

— Спасибо за прекрасное утро, Полин, — покусывая мочку уха собеседницы, прошептал Филипп.

Женщина стояла и кокетливо посмеивалась, пока маркиз отсчитывал серебряные монетки в ее маленькую ладошку.

— Это тебе спасибо за щедрую плату.

— Какие услуги, такая и плата, — улыбнулся он, целуя ее в щеку.

— Месье, к вам гостья, — раздался голос пожилого дворецкого.

— Кто? — оборачиваясь, спросил Филипп.

— Графиня дю Сорель, месье.

— Проводи даму через другую дверь, Морис, мои гостьи не должны встретиться. А потом, пожалуйста, проводи графиню сюда, — отдал он распоряжение, подталкивая Полин к выходу. — До завтра, милая.

— Графиня? Могу я ее увидеть? — с любопытством поинтересовалась куртизанка.

— Боюсь, что нет, — мягко ответил Филипп. — Не в этот раз.

Разочарованно надув губки, Полин покорно последовала за пожилым прихрамывающим Морисом. Когда они вышли, маркиз быстро натянул панталоны и сорочку с кружевными манжетами и воротом, сверху накинул халат. Вздохнув, он сел в кресло, перекинув одну ногу через подлокотник и, приняв скучающий вид, стал ожидать графиню. Заслышав шаги, он взял с небольшого белого столика, по краям столешницы которого проходил витиеватый золотой орнамент, кувшин и плеснул в бокал вина. В дверях появилась Элиан, прекрасная, впрочем, как и всегда. На графине красовалось темно-красное платье, с поясом из рубинов, длинными кружевными рукавами и высоким воротником.

— Чем обязан столь приятному визиту? — поигрывая бокалом, Филипп встал с кресла и подошел к графине. Элиан сделала шаг назад, когда он попытался поцеловать ее.

— Ничем особенным, — проговорила она. — Вы получили приглашение?

— От герцога? О да, — последовал равнодушный ответ. — Как продвигается дело с моей сестрой?

Неглубокая складка пролегла меду изящными дугами бровей Элиан.

— Она очень мила, — уклончиво сказала графиня. Она сделала несколько шагов к столику.

Маркиз д’Эрлеви услужливо подал ей бокал и предложил фрукты. Получив отказ, он взял ветку винограда и губами стал отрывать ягоды от веток.

— Да, она очаровательна, — согласился Филипп. — Не будь она моей сестрой…

Графиня кашлянула.

— Так, — продолжил он. — Я вижу, что, для вашего же блага, она вам приглянулась.

— Она очень мила, — повторила Элиан. — Кстати, она тоже приглашена к герцогу.

— Да, я знаю, Беатрис периодически пишет мне.

Графиня дю Сорель улыбнулась.

— Кстати, по поводу писем! — довольно начала она. — Моя дорогая кузина Жозефина, — при упоминании мадам де Блесси, маркиз нахмурился. — Недавно поделилась со мной, что пишет вашей тетушке.

— Они давние знакомые, — Филипп пожал плечами. — Почему меня должно это волновать?

— Вы ведь любите свою тетушку, и всегда старались уберечь ее от, — Элиан задумалась. — От неприятных вестей, которые могли бы ее сильно разочаровать.

— Это правда, — подтвердил он.

Д’Эрлеви действительно любил свою тетушку Изабель, милую пожилую женщину, которая заботилась о нем и сестре, после смерти их матери, не оправившуюся после рождения мертвого ребенка. А через несколько недель пришла весть о гибели отца во время войны с Англией из-за испанского наследства. После Беатрис устроили воспитываться в монастырь, чтобы воспитать из нее благородную даму. Изабель осталась одна, когда несколько лет назад дядя Филиппа и Беатрис неудачно упал с лошади и так и не очнулся. Сейчас тетушка проживала в своем замке, с большим количеством прислуги, ни в чем не нуждаясь. Детей у нее не было, и всю свою материнскую любовь она отдавала отпрыскам своей сестры.

— Милая Жозефина ведет регулярную переписку с мадам Изабель, рассказывая ей о… — графиня сделала паузу.

— О чем? — спросил Филипп, напрягаясь.